– Это кто-то из волшебного сообщества, – Ваня хотел сесть в позе лотоса, но ему помешали неудобные штаны, поэтому он согнул только одну ногу, – так как Вальтер бы не стал афишировать всю свою атрибутику перед клейном.

– Вероятно, он или она курильщик. Или вы все носите с собой зажигалки?

– Ты права, – он достал из кармашка на поясе коробок. – Волшебники предпочитают спички. Хотя это не принципиально. Они были даже позже изобретены, и сера в них ассоциируется с тёмными ритуалами, но старая школа предпочитает именно их. Считается, что ты концентрируешь огонь в руках, настраиваешься на его волну, и потому он будет лучше служить тебе, – Ваня поджёг одну спичку и внимательно посмотрел на неё. – То есть это либо кто-то из молодых нигилистов, либо староверов-курильщиков. А среди них почти все, кто был на совете, кроме Лёва. Он не курит.

– А что это было за существо в переноске? – вспомнила мучивший её вопрос Аля. – Это его питомец?

– Это голем. Лёв создал его, чтобы тот гонял бесов, которые периодически прорываются в наш мир. Но ты сама видела. Всё, что он пока что может, это нырять в чужой чай. Наш мастер древнееврейской магии почти всё свободное от работы в больнице время посвящает его «малышу». Своих детей у него нет, да и жены, по-моему, никогда не было, вот он и носится с этим глиняным человечком, как с ребёнком.

– Я смотрю, у всей магической братии с семейной жизнью не очень складывается, – Аля задула длинную спичку в Ваниной руке.

– Это закономерно. Некоторым не удаётся совмещать даже карьеру и семью, а ты попробуй добавь в это уравнение ещё и колдовство. Скрывать свои способности в отношениях очень сложно, а не каждый клейн готов принять такую правду.

– А так, чтобы волшебник с волшебницей? Так бывает?

– Бывает, но нечасто. Маги хаоса и порядка редко вообще с кем-либо уживаются, даже с самими собой. Хотя у Эстер и её мужа это отлично получалось. По крайней мере, по её словам. А вот маги равновесия вполне могут обрести счастливый союз, если захотят.

– С помощью приворота? – предположила Аля.

– Нет, от приворота ничего хорошего не будет. В итоге маяться будут оба. Если захочешь кого-то приворожить, то лучше иди к психологу, чем к гадалке.

– Интересная мысль. Но вернёмся к зажигалке. Раз Бернар узнал её, значит, он хорошо знаком с этим человеком.

– Получается, всё-таки это не молодёжь. Наш толстячок довольно замкнут, он реально общается только с Саламином, Эстер, Селивестром и Лёвом. Пока я не знаю, что нам это даёт. Он, кстати, не выходил на связь?

– Нет, – Аля проверила телефон, – сообщение даже не доставлено.

Она печально повесила голову.

– Не расстраивайся. Выше нос, – подбадривал её Ваня. – У меня для тебя, между прочим, кое-что есть, – в его голосе были таинственные нотки. – Но отдам, только если угадаешь, что это.

– И ты туда же, как будто вредного котяры мне мало – Аля поставила руки в боки, – ну, давай спрашивай.

– Была зелёной, маленькой,

Потом я стала аленькой.

На солнце почернела я,

И вот теперь я спелая, – на последнем слове Ваня закатился смехом.

– Ты таки стащил духи? – Аля открыла рот и прижала руки к груди.

– Да, конечно, стащил! Как только увидел, что детекторы кражи рухнули, – он достал из пуховика коробку и отдал её Але. – Тебе не понравилась моя загадка? Мне её мама рассказывала.

– Ужасно понравилась, – Аля быстро срывала упаковку с флакона.

– Ого, а своего парня ты также раздеваешь?

– Слушай, чего ты докопался до моего парня?

– За неимением собственной личной жизни мне нравится вмешиваться в чужую.

– Тогда на тебе за это, – Аля брызнула в его сторону духами, но стараясь не попасть в лицо. – Что? Похоже на кровавый птичий клей?

Оба замолчали и принюхались.

– Мне кажется, я ещё неделю не смогу нормально чувствовать запахи, но что-то в этом есть, – проговорила Аля. – Но как нам это помогает – непонятно. Какие-то загадки, зацепки, обрывки, у тебя ещё голова не болит от этого?

– Нет, – спокойно ответил Ваня, – поработаешь в большой компании, где куча начальников с разными видениями реализации проектов – поневоле привыкнешь к таким ребусам. 90 процентов времени я пытаюсь просто разобраться, чего от меня хотят, и 10 – решаю задачи. Самое главное – расставить приоритеты и разбить проблему на более мелкие составляющие. На данный момент – твоя жизнь у нас high priority и high severity. А Михайловский – шаг на пути исправления бага. Пойдём, поедим куда-нибудь, и уже будет пора встречаться с ребятами, – Ваня поймал её неуверенный взгляд. – Да, я пойду в таком виде. Я это сто раз делал – никто и не заметит. Вот увидишь.

После еды у Али поднялось настроение. Они с Ваней вышли из едальни и направились к Михайловскому замку.

– Ты заметил, как морщились посетители, которые заходили в кафе и унюхивали наши с тобой пуховики?

– Ещё бы, – хохотал Ваня, – но заметь, что на меня никто особо и не взглянул.

– Это да, – Аля пристально осмотрела его, – на тебя и сейчас не обращают внимания, хотя в мантии, развевающейся из-под куртки, ты похож на чернокнижника-отморозка.

– Геральт из Кировска! Как тебе такое?

– Соглашусь, когда прикончишь хоть одного монстра. Так ты из Кировска?

– Не будем об этом, – Ваня спрятал лицо под капюшоном.

– Спорим на две тысячи, которых у меня нет, что завтра твоя фотка в этом наряде будет в каком-нибудь питерском паблике?

– Договорились, только спор на деньги – это пошло. Давай на желание.

Аля недоверчиво посмотрела на него, но пожала протянутую руку.

– Знаем, мы ваши желания.

– Играть в приставку и смотреть ютюб? – отозвался Ваня. – Это всем известно. Ну, а пока вон наши сёстры и брат по оружию. Смотри, как он Танюху согревает.

Аля пригляделась. И правда, перед мостом мёрзли три надутые фигуры. Две из них сплелись в один почти цельный кокон, третья нервно прохаживалась вокруг них.

– Ворота закрыты. Никого не пускают, – вместо приветствия отчеканила Кэт.

– Естественно. Кто пойдёт в музей в такой час, – Ваня скинул капюшон и огляделся вокруг.

– Ты, Ку Клукс-клан наоборот? Веди нас! Не май месяц.

– Только без шума и комментариев, – заговорщицки сказал Ваня и подошёл к воротам. Он провёл пальцами по решёткам, будто играл на арфе, и они отозвались мелодичным гулом. Послышалось шарканье изнутри замка.

– Клеопатра в Риме, – тихонько произнёс Ваня.

– А та, что в Зимнем? – ответили из-за ворот.

– А та, что в Зимнем умирает, Раиса Степановна, как и мы тут от холода, пустите нас.

Ворота приоткрылись, и оттуда показалась крошечная любопытная старушечья головка:

– Тебе имя дали, наконец? – обратилась она к Ване.

– Нет, вот заслужить пытаюсь. Как сегодня обстановка?

– Никого, – звенела ключами служительница замка, хитро улыбаясь – всё тихо, заходите.

Они прошли через весь восьмиугольный внутренний двор, и старушка отперла узкую деревянную дверь на другом его конце. Они оказались в длинном пустом коридоре, освещённом лишь зелёными табличками «Выход».

– Вот, возьмите мой фонарик, – служительница протянула им увесистую лампу. – От ваших фруктозвонов толку никакого.

– Спасибо, Раиса Степановна, вы наш ангел-хранитель, – Ваня нежно погладил её по узким плечам.

– Куда идти – ты знаешь, с экспозицией не балуйтесь, охрана футбол смотрит. Барселона-Реал – их не оттащишь, но если нашумите, пеняйте на себя.

– Огромное вам спасибо, мы тихонечко, как всегда, – Ваня прижал палец к губам. – Отдыхайте, Раиса Степановна. Вам, кстати, привет от Вальтера.

– Спасибо, мой хороший. Я пойду. Вы тут уж сами.

Она вышла через ту же дверь, которую их впустила, и было слышно лишь шарканье её валенок по гранитной лестнице.

– А как она услышала твой скрёб? – спросила Аля.

– Никак, – пожал плечами Ваня, – я ей, вообще-то, сообщение отправил. Итак, делаем всё, как я скажу, и может, тогда половина из нас доживёт до завтрашнего утра.