– Да, точно, – спохватилась посетительница. – Вы знаете того, кому может принадлежать золотая зажигалка с изображением змеи?

– Знаю, дорогая. Такая есть у Саламина, – сухо сказала Эстер. – А сейчас извини меня, мне нужно подготовить заказанные через сайт смеси и настои, – она достала из шкафа мешочки, банки и принялась за работу.

Аля немного постояла, переваривая услышанную информацию.

– А как можно его найти? – спросила Аля.

– Я не имею права разглашать такие сведения, – Эстер не поднимала головы от снадобий. – Я могу лишь передать ему, чтобы он с тобой связался.

– Хорошо, спасибо вам за всё, – искренне сказала Аля и вышла из лавки.

По пути домой Аля зашла в канцелярский магазин и купила пробковую доску на стену.

– Вот теперь я героиня нормального детектива, а не мелодрамы или зомби-апокалипсиса, – сказала она Альберту, сняла со стены картину и поместила туда своё новое приобретение. Затем села за компьютер и принялась за работу. Прежде всего, она распечатала карту Петербурга. Потом начала рисовать портреты людей, связанных с делом.

Получалось не похоже, поэтому пришлось сделать к портретам подписи. Самое сложное началось, когда нужно было соединить людей с местами и друг с другом. Нитки перекрещивались, образуя страшную нераспутываемую паутину, из которой ничего не было понятно. Тогда Аля убрала всё и попыталась разместить на карте заново так, чтобы хоть как-то проследить взаимосвязь локаций, людей и событий. На это ушёл весь оставшийся день. Около полуночи Аля в очередной раз сорвала с доски всех персонажей, в истерике смяла карточки, смешала их в одну охапку с нитками и выбросила в мусорное ведро.

Когда она лежала в постели, её мозг никак не мог угомониться, и уже сам рисовал перед глазами карту и прочерчивал разноцветные линии от одного к другому. Все они, так или иначе, вели к Вальтеру. Без него ничего не клеилось. Понятно, что Арканус женщина. Хотя кому это понятно? Кот сказал, что от бокалов пахнет вишней. Но, может, это запах Ванессы? Ей вполне подошёл бы этот аромат. А если вообще нет никакого Аркануса, это просто выдумки Вальтера, чтобы усыпить бдительность Вани? Но зачем? Какую роль в этом играет загадочная Эстер и нерешительный Саламин? Все, все знают больше чем она и не говорят. Каким бы чудесным местом был мир, если бы все говорили то, что думаю и знают. С этими мыслями Аля провалилась во тьму, где перед ней кружили бесы, грифоны, вишня распускала свои цветы, а по её ветвям резво носился Кудяплик. Из мрака на неё строго смотрели Пель и Эстер. Золотой дракон плавал в пруду Юсуповского сада и где-то вдалеке раздавался глупый и раздражающий смех Нэнси.

На следующий день с самого утра Аля заново начала заполнять пробковую доску. Около часа дня она вспомнила, что не завтракала и не обедала, когда пришло сообщение от Стаса, напоминавшего ей о походе в театр. Это ещё больше выбило её из колеи. У неё только начало что-то получаться.

– Никакой личной жизни с этими мужиками, – констатировала Аля и увидела, что щётка с намазанной на неё пастой лежат прямо перед ней на столе рядом с ноутбуком. – А магия плохо сочетается с гигиеной полости рта, – она взяла щётку и направилась в ванную.

Собраться за такое время она успеет без проблем, а вот заставить себя хоть немного отвлечься и перестать думать об Арканусе – это уже задача посложнее. В итоге за пятнадцать минут до выхода, на которые она догадалась поставить себе будильник, Аля поняла, что у неё накрашен только один глаз, зато приколота последняя булавка, ведущая от Стаса к Ванессе.

– Ты Стасик не так прост, как кажешься, – говорила вслух Аля, размазывая тушь по ресницам. – Ты бы её уволил, если бы не генеральный директор? Так, я и поверила, ха.

Аля посмотрелась в зеркало. Она была хороша, хоть под глазами и была уйма тонального крема, чтобы скрыть следы усталости и паранойи. Простое и элегантное сапфировое платье под цвет её глаз, перетянутое поясом, с карманами и расклешённой юбкой отвлекало на себя всё внимание, а волосы, немытые два дня, лежали просто изумительно. Аля была полна решимости вновь оказаться на Крестовском, чтобы на этот раз выбить из своего бойфренда всю правду, даже если после этого она его больше никогда не увидит.

Такси за ней приехало быстро, несмотря на дождь. Даже цена не поднялась, как это обычно бывает. У Али сжалось сердце, когда она заставила беднягу водителя парковаться третьим рядом, чтобы подвезти её поближе к Театру музыкальной комедии, но она не могла позволить, чтобы то, что создавалось так долго перед зеркалом, погибло из-за капризов питерской осени.

Аля приехала раньше всех, но Стас прислал электронный билет, который позволил ей пройти внутрь. Она практически без очереди сдала пальто, купила программку и, бесцельно слонялась по узкому, вестибюлю, не решаясь пройти дальше к роскошной лестнице с золочёными купидонами на резных перилах. Она внимательно изучала состав актёров, и когда добралась до того, кто был обозначен, как соло ночного кошмара, то улыбнулась и подумала: «Это и я могу спеть».

Аля монотонно топтала потёртую шахматную плитку при входе и разглядывала всё прибывающую толпу. Она сделала для себя открытие, что они все были одинаковые. Так и не скажешь у кого места в партере, а у кого на галёрке. Молодёжь в джинсах и футболках обсуждает, что у них первый ряд бельэтажа. Девчонки в вечерних платьях боятся, что ничего не увидят с задних рядов. Да, они по-разному одеты, разного достатка и возрастов, но сегодня они все пришли прикоснуться к прекрасному, чтобы самим стать чуточку лучше и духовно богаче. Никто не одет небрежно, даже джинсы и свитера оверсайз явно взяты с парадной полочки. Здесь неслышно ругательных слов или грубого смеха. Каждый пришедший в театр, даже те, кого привели насильно, чувствуют присутствие Мельпомены и не решаются разгневать её.

Аля без стеснения заглядывала в глаза театралов и пыталась понять, почему кто-то из них может хотеть причинить вред другому человеку. Почему все не могут жить в мире, согласии и дружбе? За последние дни её так много раз пытались убить. Особенно ей вспомнилась светловолосая сатанистка. Она же по-настоящему собиралась воткнуть кинжал Але в сердце. Что было бы, если бы Таня не остановила её? Зачем? Зачем причинять друг другу боль, насылать проклятия? Чего нам не хватает? Кто-то заполняет пустоту в душе театром, а кто-то убийством? А кто-то тем и другим? Ведь любой из этих милейших, рассуждающих о прекрасном и так нарядно одетых людей, может оказаться лжецом, вором или маньяком.

Но где та грань, которая делает тебя преступником? Если ты ударишь человека ножом, и он умрёт, то ты убийца, а если наложишь на него проклятие, то ты великий маг и особо ни при чём? Виноват-то грузовик, который тебя сбил, а не тот, из-за кого заклинило его тормоза. Очень удобная позиция: распоряжаться жизнями людей и при этом не марать руки. Когда лично не имеешь к этому отношение, то легко абстрагироваться, сосредоточиться на своём могуществе и власти, а не на той мерзости, которую творишь.

Аля так погрузилась в свои размышления о добре и зле, что вздрогнула, когда Стас обнял её сзади за талию.

– Ты сегодня невероятно красивая, – сказал он и легонько поцеловал её.

– А ты великолепен, как всегда, – сухо ответила Аля, осматривая его белоснежный джемпер и красиво уложенные волосы.

– Ты не видела ребят? – Стас озирался по сторонам.

– Каких? – удивилась Аля. – Даже если бы видела, то я откуда их знаю?

– Они были на вечере с убийством, – Стас помахал рукой кому-то в холле. – Димооон, – наиграно как в фильме «Бумер» крикнул Алин кавалер.

Из толпы выделились две контрастные фигуры: широкоплечий полноватый Дмитрий Захарович и высокая стройная Александра Павловна. Но как позже заметила Аля, высокой она казалась только благодаря огромным шпилькам на чёрных лакированных туфлях. Без них она была даже ниже Али, которая уж точно не была каланчой.