Увидев Стаса, супруги расплылись в улыбке и двинулись к нему.
– Наконец-то ты нам хоть покажешь свою Иру, – не дав сказать Стасу слово, начал Дмитрий Захарович, – а то столько месяцев её прячешь, – он расхохотался и пожал Але руку.
– Меня зовут Аля, – ничуть не смутившись, подсказала она, крепко пожимая его мокрую от влажной одежды ладонь.
– Ну, да, Аля, – испуганно затараторил Дмитрий Захарович. Это у Семёна, нашего друга, Ира. И почему я так сказал? Сам не знаю. Точно Аля. У меня с именами беда.
– Ничего страшного, – она натянуто улыбалась. – Я тоже вечно путаюсь.
Это немного смягчило положение, и тут она увидела вторую, протянутую ей руку.
– Простите моего мужа, – сказала Александра Павловна, и улыбка сошла с лица Али. Для неё всё стало происходить, как в замедленной съёмке. – А я вас помню. Вы были на Димином дне рождения. Это ведь вы бегали с бокалами в конце вечеринки? – тяжело было понять, что выражает её лицо. Губы слегка тянулись к ушам, но взгляд… взгляд был с таким коварным недобрым прищуром, что по всему телу пробежал холодок.
– Да, это была я, – вкрадчиво сказала Аля и уставилась на их рукопожатие.
– Мы ещё не сдали одежду, – говорил Дмитрий Захарович, направляясь к гардеробу. – Подождите нас здесь, мы мигом, – они оба торопливо отошли, сбегая от неловкой ситуации.
– Аль, ты не думай, про Иру…Димон, хоть и наш генеральный, но всё равно дебил, – Стас нервно гладил её по руке, – я с ней расстался, только не хотел ей об этом говорить, пока она была за границей.
– Он ваш генеральный? – только и спросила Аля, глядя на него как в тумане.
– Это всё, что тебя интересует? – удивился Стас.
– Меня вообще больше ничего не интересует, – тихо ответила Аля.
– Да, ты чего, мы с Ирой… – он продолжил говорить, но Аля уже его не слышала. Её ноздри всё ещё щекотал запах вишнёвых духов Александры Павловны, а перед глазами стояла её длинная, узкая ладонь, на которой угадывались едва уловимые шрамы от острых и глубоких проколов.
– Ты меня вообще слышишь? – Стас потряс её за плечо.
– Да, конечно, – соврала Аля. – Я так понимаю, друг, который привёз тебе вино и прошутто – это Ира, – она пристально посмотрела ему в глаза, и он опустил свои. – Не парься, серьёзно, – вдруг весело сказала она и погладила его по ухоженным волосам. – Ты мне ничего не обещал, я понимаю, что у такого, как ты целый выводок таких девиц. Я не против. Мне тоже просто нужно отвлечься от своих проблем. Давай не будем об этом, просто хорошо проведём вечер.
Стас уставился на неё своими серо-голубыми глазами, как будто увидел инопланетянина. Он недоверчиво поднял брови и попробовал её обнять, явно ожидая оплеухи, но таковой не последовало. Аля обняла его, но из-за плеча высматривала, как его друзья сдают одежду. Единственное, что ей было сейчас нужно, это пара волосков из короткостриженой черноволосой головки Александры Павловны.
В зале была суета, присущая второму звонку. Зрители потихоньку стягивались из буфета, и уже далеко не каждый мог с лёгкостью отличить номер своего ряда от номера кресла.
Когда они четверо рассаживались, Аля отчаянно пыталась влезть между Стасом и Дмитрием Захаровичем, но в итоге её отсадили максимально далеко от Александры Павловны. Аля надулась, как хомяк, а её бойфренд принял это на свой счёт. Ей на ухо полились уверения в том, что нет никакого выводка из таких, как она, что вообще она его зацепила, и что надо бы им съездить в Таиланд вместе. Аля заметила, что начинает злиться каждый раз, когда Стас принимается говорить на богатом. Всё, что она сейчас жаждала, так это волос той, до которой было не дотянуться. Чтобы усилить эффект своих слов, Стас показал Але переписку с особой, которая значилась у него в телефонной книге, как never again. Последние их сообщения были полны обидных слов с её стороны, обещаний засунуть прошутто ему далеко и поглубже, но с его стороны были лишь просьбы оставить его в покое.
Аля сделала вид, что её это удовлетворило, и она поцеловала Стаса в ухо, на что тот довольно мурлыкнул.
Весь первый акт Аля ёрзала на кресле так, что вполне могла бы протереть в нём дыру. Ей никак не удавалось придумать, что ей сделать, чтобы добраться до Арканихи, сидевшей от неё через два кресла. Она так долго искала её, столько всего пережила, а теперь достаточно было протянуть руку … Аля незаметно вытянула руку за спиной Стаса. Нет, недостаточно. Мозг Али работал в усиленном режиме: «А что происходит на сцене?» – она совершенно не следила за сюжетом. «Они что, действительно поют про чеснок? А Александра Павловна даже не поморщилась, видимо, она всё-таки не вампир, а просто злющая ведьма. Понятно, что Ванессу она хотела проклясть за шуры-муры с её муженьком, а что сделал бедный финансист, почивший под колёсами грузовика? И в чём провинился Ваня? Ладно, вопросы оставим на потом, пока что надо сосредоточиться на её шевелюре. Или, может, стащить у неё что-нибудь? Но это сложнее. Так, мой шанс – это антракт. Что женщины делают в антракте? Правильно – идут в туалет. Там-то я её и прищучу. А если она ещё и причёсываться начнет…», – Аля инстинктивно потёрла руки и довольно закатила глаза.
– Да, мне тоже понравилась эта ария. Чуть не до слёз, – прошептал Стас, увидев Алино воодушевление.
– Не знала, что ты такой сентиментальный, – она снова поцеловала его и показала ему все свои красивые зубки.
Теперь Аля вздрагивала в конце каждого музыкального номера в надежде, что после него начнётся антракт. И каждый раз она разочарованно вздыхала, когда начиналась следующая песня. Но вот, наконец, вампир махнул своим огромным плащом, скрылся за сценой, и тут же опустился тяжёлый занавес и включился свет. Аля подскочила.
– Хочешь пойти погулять? – спросил Стас.
– Да, да, хочу подышать, – чуть не задыхалась от волнения Аля.
Они вчетвером вышли в холл, и тут Александра Павловна объявила, что сегодня на спектакль также пришла её подруга, и она хочет поговорить с ней. Перед Алей разверзлась пропасть, в которую летели все её планы. Она отчаянно смотрела вслед удаляющегося Аркануса и пыталась притянуть её обратно силой мысли, зажмурив при этом глаза. Но когда она их открыла, то увидела лишь смеющееся лицо Дмитрия Захаровича, рассказывающего Стасу какой-то пошлый анекдот. Он так трясся от хохота, что у него что-то звякнуло в кармане пиджака. "Это их номерки от одежды", – мелькнуло у Али в голове. Она видела, как он положил их туда, когда следила за ними в вестибюле. "Если добыть номерки, то можно выскочить в середине спектакля и забрать что-нибудь из шубы Александры Павловны. А чтобы добыть номерки, надо потереться о Дмитрия Захаровича". Аля поморщилась от этой мысли, но этот план пока был единственным.
– На тебе лица нет, – Стас заботливо взял Алю за руку. – С тобой всё хорошо? Может взять тебе чего-нибудь в буфете?
– Да, чего-нибудь покрепче, – продолжал хохотать гендиректор, – и мне тоже.
Они втроём прошли в буфет, где выстроилась внушительная очередь из тех, кто нуждался в допинге перед дальнейшим просмотром вампирских страстей. Аля утянула своего кавалера и его босса за свободный стоячий столик и обратилась к Стасу:
– Милый, возьми мне, пожалуйста, шампанского и бутерброд, – её голос звучал приторно неестественно, но для убедительности она добавила к этому елейный взгляд. – А у вас я хотела спросить насчёт конного спорта, – Аля сверкнула голубыми глазками на Дмитрия Захаровича, – я давно мечтала заняться верховой ездой, но всё никак не решалась.
– О, тогда ты по адресу, – раздухарился хозяин конюшни и у него загорелись его полные щёки, – Стасян, возьми мне коньячку и это … на закуску что-нибудь.
Стас послушно покинул их, и его поглотила ненасытная анаконда очереди, которая разрослась уже почти на весь буфет.
Выбрав подходящее слушательское выражение лица, Аля начала судорожно просчитывать время. «Сразу льнуть к нему нельзя», – рассуждала она, – «Слишком подозрительно. Но и нельзя передержать. Как люди делают это в кино? Погладить его галстук, прижимаясь к нему всем телом? Фу, что за пошлятину ты смотришь? Ага, положить руку на его ладонь, а другой залезть к нему в карман?» Аля попробовала приподнять ладонь, но от волнения пальцы её не слушались. «По крайней мере, я удачно встала возле нужного кармана», – успокаивала она себя и тут же снова начала нервничать, видя, что Стас неумолимо продвигается вперёд.
