– Я чувствовал это, но не хотел верить, – угрюмо сказал он. – Почувствовал, что что-то не так, когда меня уволили, – он закинул руки за голову и резко опустил. – Чёрт, значит это всё из-за меня. И торговый центр, и белка, и демоны, и потому я чуть не увяз в портале.

– А куда делось моё? – в голосе Али не было ни капли радости. – Оно точно было. Даже Прокопий это подтвердил.

– Твоё снял заклинатель, – ответил Ваня, – других вариантов нет. Я думаю, исчезновение Вальтера и бокалов как-то с этим связано. Зачем-то же он их забрал.

– Ты хочешь сказать, что Вальтер наложил проклятие на меня, а потом на тебя? – Аля перешла на крик.

– Я хочу сказать, что вам всем надо держаться от меня подальше, пока с вами ещё чего-нибудь не произошло, – он нервно топтался на месте. – Даже если предположить, что это тот же маг и использовал тот же ритуал, то у профессора всё равно нет нужного ингредиента, чтобы спасти меня. Я конченый человек, – он неестественно рассмеялся, бегая глазами по всем присутствующим. – Серьёзно, если кто-то из вас подойдёт за мной, то я за себя не ручаюсь, – он указал пальцем на каждого из друзей, а затем развернулся и выбежал прочь со двора.

Аля сидела в пижаме, умытая, на заправленной кровати в квартире Вальтера и, обнимая колени руками, слегка покачивалась взад и вперёд. Расшатанные ножки неприятно скрежетали при этом движении, но ей было наплевать. Она стеклянным взглядом пялилась на выложенный белой плиткой изящный камин, из которого одна за другой выпрыгивали сцены сегодняшней ночи. Особенно ярко в мыслях возникал испуганный и растерянный взгляд Вани, его побег, то, как Диана бросилась вдогонку за ним по переулку, но так и не нашла его.

Чтобы отогнать эти видения, она уткнулась лицом в свои переплетённые конечности и сильно зажмурила глаза. Но тогда в голове возник образ грифонов, которые по щелчку пальцев Пеля залезли в башню, а железные стержни опустились также монотонно и почти бесшумно, как и поднялись.

Но отчётливее всего память оживляла разговор с аптекарем, приносивший Але невероятное страдание, после чего она принималась качаться всё сильнее и сильнее. Мозг нещадно перемалывал его слова, оставляя чувство, что можно было сделать что-то ещё, немного больше, и оно, как ненасытный бобёр, грызло плотину её совести.

Когда Ваня покинул их, а Диана побежала за ним, Аля обратилась к Пелю с вопросом о том, можно ли чем-то помочь проклятому магу. Но тот, ответил, что лишь повторение ритуала способно спасти его. Тогда Аля спросила фармацевта об эликсире жизни и может ли он исцелить Ваню, но тут Пель сразу замкнулся и начал отвечать уклончиво.

Когда Диана вернулась, он собрал их пятерых вместе и наложил на них заклинание молчания. Теперь, даже если захочет, она не сможет никому рассказать ни о грифонах, ни о бессмертном профессоре.

Аля вытащила голову из-под локтей и бессмысленным взглядом уставилась на грустный патефон. Точно заезженная скрипучая пластинка в её памяти играл их последний диалог.

– А вы не волнуетесь, что убежавший расскажет кому-нибудь вашу тайну? – спросила его Диана.

– Нет, – насупился Пель, – он уже нежилец.

– Как вы можете так говорить об этом? – возмутилась Аля. – Да, ещё с таким равнодушием.

– Продолжительность жизни прямо пропорциональна росту цинизма, – спокойно ответил он. – Это может звучать грубо, даже жестоко, но поймите, что вами движут эмоции от драматичности сложившейся картины. Я же смотрю на ситуацию в целом глобально. И такие мелкие моменты просто недостойны моего внимания на фоне эпох, поколений и безграничности вселенной. Всё это ничтожно по сравнению с ходом истории.

– Но ведь мелкие моменты и составляют историю, – пыталась возражать Аля.

– Вам так кажется, потому что вы зациклены на важности собственной жизни. А на самом деле всё идёт закономерным образом, одна фаза развития сменяется другой. Вы так сосредоточились на контроле над своей судьбой, что совершенно забыли о случайности. Сверхъестественное пугает вас, оно лишает вас возможности управлять, поэтому вы просто игнорируете его. Но наступит время, когда магия прочно войдёт в вашу жизнь, но произойдёт это тогда, когда вы перестанете бояться.

– Не морочьте мне голову, – вскричала Аля, раздражённая чёрствостью профессора, – вы можете помочь моему другу или нет?

– Нет, – ответил Пель, – даже если бы мог, то не стал. Я давно отдал свой долг обществу и отечеству. Теперь я – всего лишь сторонний наблюдатель. Вы не вправе требовать от меня чего бы то ни было. Когда ваши переживания улягутся, вы это поймёте. Лучше спросите себя, что вы можете для него сделать. А сейчас прощайте. Если захотите прийти сюда ещё раз, то знайте, что я поменяю код на замке.

Когда воспоминание закончилось, Аля встала, потопталась на месте, села перед кроватью на колени и положила голову на край. Она чувствовала, что надо было просто дожать Пеля. Надо было ворваться в аптеку и забрать эликсир. Может, нужно было вырвать перо у грифона, и оно могло бы помочь? Что? Что она должна была сделать?

Но не только эти видения терзали её усталое сознание. Не менее насущным был вопрос о том, зачем она вообще поехала к Вальтеру. Конечно, чтобы проведать Альберта, который как раз исполнял свой обычный кошачий танец перед автоматической кормилкой.

Но что делать завтра? Оставаться здесь? Ехать к себе? В сущности, она ведь может просто жить дальше и забыть о неурядицах в магическом мире. Это всё уже не её проблемы. Можно вернуться домой, искать работу, встречаться с подругами. Остаётся только не вспоминать о Вальтере, Бернаре, Ване, Кудяпликах, грифонах и всё будет хорошо. Но она отлично понимала, что это невозможно. И дело было не только в её совести, которая зудела о том, что эти люди столько раз её спасали, что она теперь просто не в силах отвернуться от них, хотя, что именно она может сделать, было пока неясно. Но и в том, что ей настолько было хорошо во всём этом волшебном хаосе и в окружении чародеев, что жизнь до этих событий казалась ей ненастоящей и безвкусной. Даже нынешние страдания ей были приятней, чем блёклое существование до них.

Неужели обязательно нужно страдать, для того чтобы обрести себя и понять свою сущность? Как же это называется по-умному? Аля дотянулась до заряжавшегося телефона, и поисковик выдал ей слово «катарсис». Оказалось, что в Питере даже есть такая компания и занимается она разработкой программного обеспечения. Это немного развеселило Алю. Чего только нет в этом городе?

Она улеглась в кровать и накрылась одеялом. Память вновь унесла её в дела давно минувших дней, но в этот раз Аля вспомнила спектакль «Безымянная звезда». Одна из первых вещей, которую они с Егором смотрели в Комиссаржевской при переезде в театральную столицу. После просмотра этого спектакля они долго спорили о том, должна ли была главная героиня остаться с любимым в бедности или вернуться к своей богатой, но пустой жизни. Егор никак не мог понять, почему она выбрала обеспеченного, но опостылевшего ей любовника. Он считал, что с ним у неё нет будущего. Тогда как Аля хорошо понимала выбор девушки, с бедным учёным у неё тоже не было бы счастливого конца. Он слишком зациклен на своей работе, и поэтому она вскоре надоела бы ему. Уж лучше томиться в богатстве, чем в безвыходной нищете. Егор за это называл Алю меркантильной и циничной. А та, в свою очередь, говорила ему, что он инфантильный фантазёр.

По мнению Али, спектакль нужно было назвать «Блуждающая звезда». Главная героиня ведь блуждает меж двумя мирами, не находя себе пристанище. Её заставляют делать выбор, к которому она не готова, где оба варианта проигрышные. Как в детстве, когда родители создают тебе иллюзию альтернативы, говоря: «Можешь сначала съесть овощи, а потом дам конфету. Или я дам тебе конфету, но сначала ты съешь овощи». И ребёнок молчит секунд тридцать или даже минуту, а потом, хитро сощурившись, принимается есть капусту с огурцом.

Так почему она сейчас вспомнила этот спектакль? Ситуация была далека от её собственной. Но потом она поняла, что он пришёл ей на ум потому, что её случай был полной противоположностью сюжета романа. Героиня терзалась муками выбора, а Але не нужно было этого делать. Она чувствовала, что решение давно принято, и чем быстрее она осознаёт это, тем проще ей будет делать дальнейшие шаги. Магия просто вошла в её жизнь как будто так и надо, и Аля уже не мыслила своего существования без неё.