Тарален не дал ей закончить, усыпив. Он извлек из верхнего кармана небольшую крылатую камеру и проверил запись с Яной.

— Это надо для Эла, — пояснил Тарален на вопросительный взгляд Олега. — Я-то тебе поверил, а он мог встать в позу. Он и так много правил из-за тебя нарушил.

— Вы не представляете, насколько я сейчас зол на вас!

— Зато сейчас, если узнает Шераин, от твоей матери не заберут ребенка силой, однако…

— Однако? — нахмурился Олег.

— Твою маму отсюда увезут и отправят в гарем Инарана вместе с ребёнком, а остальным членам вашего семейства сотрут о ней память.

Олег широко открыл рот:

— Блин… это еще хуже…

— Мне надо поговорить с твоей матерью и тетей в присутствии подчиненных Эла, чтобы они провели расследование. Есть пару моментов, которые могут нам помочь.

— Каких?

— Первое, Инаран попал сюда раненный, значит, возможно, что на него кто-то напал, и это было не совсем обычная драка, как рассказывал твой отец. Второе, тебя пытались убить еще в младенчестве. Третье, недавнее покушение на тебя и что немало важно на меня.

— И чем это может помочь нам? — немного запрокинул голову Олег.

— Нападение на существ высшего порядка света — серьезное преступление, как и на стражей границы. Если мы докажем, хотя бы Харватиусу, что тебя неоднократно пытались устранить свои, мы сможем получить у него разрешение тебя прятать и не объявлять о твоем существовании на весь союз миров. Пока этого разрешения нет, у меня пять лет, чтобы мягко адаптировать тебя к Размаралю и перевезти отсюда в мирайский мир, где тебя ждёт официальное обучение у Кантора.

— Не понимаю… — хмуро скрестил руки на груди Олег, — разве нападение на вашу столицу недостаточное доказательство, что меня ждет не особо тёплый прием?

— Такой приём ждет любого светлого твоего уровня, если мы говорим о тёмных мирах. С возращением хранителей миров скрывать тебя больше неактуально для совета магов. Поэтому и нужны доказательства того, что тебя убить пытались не демоны.

— Зачем в таком случае нужен был тот разговор о моем усыновлении?

— Чтобы подстраховать задницу Эла.

— А…

— Считай, что нам повезло, что Эл предпочел Шераину не говорить о тебе. Потому что если бы о тебе первым узнал Шераин, в тот же день тебя бы забрали в мирайский мир и объявили о твоем появлении на весь союз миров, как это было с Амроном. И я боюсь представить, какие были бы последствия этих действий.

— И что… теперь доказывать, что и все остальные родственники меня любят, чтобы им не стирали память?

— Пока не знает Шераин, достаточно позиции твоей матери. Я переговорю с Элом по поводу того, что ей можно будет рассказывать. И про огненный дар я не шутил. В пять лет твоего брата у вас будут проблемы. Сильные.

— Пока давайте поговорим о табуретках…

Эл прислал двух подчиненных в помощь Таралену, пока верон допрашивал обеих сестер. Олег не слышал, о чем они разговаривали, но судя по эмоциональному поведению матери и тёти, тема касалась Инарана.

Рядом с Олегом за одним столом сидел Аркадий по одну сторону, а по вторую — брюнет с длинными винтовыми рогами и маской на нижней стороне лица. Огненные глаза с вертикальным зрачком и белая местами покрытая черной чешуей кожа. Черная одежда стража границы местами порвана, неправильно застегнута и испачкана в песке. Да и весь вид рогатого говорил о том, что очень сильно устал и мечтал оказаться где угодно, но только не в человеческом мире.

— Пра, он не демон, он — дракон, — пояснил Олег, заметив, каким взглядом смотрел на рога стража границы Аркадий.

Видя еще большее недоумение на лице старика, Олег подсказал:

— Крокодил. Змей Горыныч.

— А-а-а, — понял прадедушка.

— С крыльями, огненным дыханием и одной головой, — дополнил картину страж границы.

— И еще он светлый, — добавил Олег.

— Ты в этом уверен, малыш? — снял маску дракон, обнажая в улыбке ряды острых как иглы зубов и скашивая взгляд огненных глаз на мальчика.

— Не впечатлили, я могу оскал не хуже сделать.

— А что про моего напарника можешь сказать? — дракон кивнул на блондина, стоявшего рядом с Тараленом.

— Он — тёмный, — даже не взглянул в сторону полудемона Олег.

— Подсказал кто, или сам понял? — вернул маску на лицо дракон.

— Увидел. У вас в центре яркий свет, а у него в центре тьма с ободком света вокруг, хотя вы — хищник, а он — всеядный.

— Разницу понимаешь?

— Как пример, он может получать удовольствие на грани экстаза от издевательств, а вы к такому равнодушны.

— Погасших когда-нибудь видел?

— Один раз, — Олег вспомнил адмана, которого убил его дар.

— В чем его отличие от нас двоих?

— Он никогда не испытывал вины.

Дракон добродушно потрепал шевелюру Олега со словами:

— Большинство путает, где кто, а я уже привык к тому, что меня заочно причисляют к тёмным.

— Из-за того как вы выглядите? — уставился на рога стража мальчик.

— Не только, я же не просто так получил прозвище Буйный. К тому же я на тёмном отделении работаю, а не на светлом как должен.

— Неужели из-за характера и внешности? — допытывался Олег, пока его прадед гладил пышные усы и внимательно слушал их. — Или вы сами захотели?

— Не хотел попасть к Шераину, уж лучше к Элу. Пришлось даже работать не совсем там, где хотел изначально из-за того, что он начальник.

— Я уже не первый раз слышу про этого Шераина и не в самом лучшем ключе. Он такой плохой?

— Неплохой, просто… — и дракона прорвало: — заходишь в его кабинет и там все под линеечку, каждый листик, каждая бумажечка даже самая маленькая идеально ровненько, цвет к цвету. Он там такой весь сидит выглаженный косичка к косичке, ноготок к ноготку. И тут я такой весь к нему вваливаюсь и громко в занавеску сморкаюсь, — он показал на себя.

Олег засмеялся.

— Можа налівачкі хатняй? — вмешался в их диалог Аркадий, осознав, что хоть и крокодил, но Буйный самый обыкновенный мужик.

— Я на работе, мне нельзя, дедуль, — одними глазами улыбнулся дракон.

— Приноси, пра, ему можно, — поймал Буйного на лжи Олег.

— Спаиваешь стража границы при исполнении…

— Вы устали и вас всё задрало, особенно после четырехчасового отчета Шераина и его вылизанных до блеска подчиненных. Прадедушкина наливка лучше того пойла, которое вы хотите в себя опрокинуть. И напарник вас не выдаст, потому что сам хочет опрокинуть стопку другую.

— Ладно, уговорил…

Как только Аркадий удалился, улыбаясь в пышные усы, к ним подошел Тарален с посмеивающимся Бешеным и посетовал:

— Какие же они балаболки.

— Получили что-нибудь ценное от них? — спросил Олег.

— Да, можно дальше раскрутить. Как только соберем еще больше данных, можно будет кое-кого прижать.

— То есть того, что вы добыли недостаточно?

— Против нас очень влиятельные и богатые личности. Чтобы выдвинуть против них обвинения надо иметь железобетонные доказательства.

— Почему не предложить Харватиусу, объявить о мальчике, как о… хранителе миров? — уточнил дракон.

— Хочешь повысить его ценность? — присел напротив Тарален.

— Почему нет? — согласился с напарником полудемон. — Он им равен. Наказание, штрафы и даже пожизненное заключение не работают. Они законы открытых миров давно на одном месте вертели.

— Тогда о нем придется объявить… — сложил пальцы перед подбородком верон.

— Если его объявят как мирайя, мирайя и будут его прятать, а где неважно, — снял маску с лица дракон. — И под крылом мирайя спокойно можно будет дождаться коронации. Вспомни, сколько дрессируют юных хранителей миров. Времени предостаточно будет. Да и наказание за нападение на хранителя миров пожестче.

— Насколько жестче? — спросил Олег.

— Смертная казнь, — отвечал Тарален. — Проблема в том, что Харватиус может не согласиться. Все-таки король веронов — защитник Размараля, а не полноценный хранитель миров.

— А его дар недостаточно ценен для союза миров? — наклонился вперед Бешенный.