По этой причине и благодаря победе Мендога, короля литовского, взволнованные пруссы крещенные, бросив веру принятую, вновь к идолопоклонству вернулись, и в сочельник святого Матеуша, в году 1260, избрав себе князем некоего Глапина, всех христиан и жрецов жестоко убили, костелы сожгли, святости попрали, посуду и одежду святую разодрали и ограбили. Потом, в 1261 году, войско христианское из королевства польского и Германии вместе с крестоносцами вторглось в Пруссию, в Натангинский уезд в день очищения Девы Марии, желая язычников искоренить, и когда передовые части уже вошли, остаток войска при обозе и снаряжении военном оставили. Их язычники с помощью шпионов без труда победили и побили, и уверенные в своих силах, на большое христианское войско ударили. Когда мужественно встретились, странная война с обеих сторон началась, и по каре божьей язычники победу одержали. Там важный рыцарь Шибусколь, граф из Витена, и второй, граф из Рейдера, мужественно били языческие войска и вместе со множеством немецкого рыцарства дворянского полегли. И когда богам своим обычные жертвы за победу приносили, Рогаза, дворянина магдербургского, после метания [128] жребия живого, с конем, на котором сидел, с оружием сожгли. Потом граф из Барбоген с новым войском на помощь побитым христианам на землю самбийскую и жмудскую пришел, огнем и мечом ее опустошил, с ним Самбесы и Жмудь встретились в день святой Ягнешки, и самого графа взяли в плен и войско его победили. Потом замки крестоносцев: Гельсберг, Кручборк, Кенигсберг и Бранештейн, – после долгой осады взяли. Когда мазовецкий князь Семовит в Яздове Жил, то Русь с Литвой, дружные кумовья, на разбой Пришли вероломно своей казацкой дорогой, Князя неожиданно окружили тревогой. Убил его русский князь Свамир, звериной суровости, А Мендог с Литвой, по-другому на это смотря, Сына его, Конрада, живым оставил, Которого на выкуп в том жегоду отдали. Так из Яздова в Мазовше пустили отряды, Сурово его поразоряли до куявской границы. И когда мазуры у села Длугоседли Смело обороняться стали, бой в малом числе свели. «Зачем сюда явился, русский», – крича, бьются мазуры, Но русские победили их количеством. Литовцы их добили, и так и ушли с добычей, И Мендог добычей делился с боярами своими. Третий раз с тем же Сварномобъединив силы Волость, о, бедное Мазовше, жестоко поразорял твою. Лович сжег, Сохачев, Варшаву И в полях цехановских одолел рыцарство кровавое. [128v] Этот основательно выбился из обычной дани Руси, Что до этого Литва, что сегодня Русь Литве дать должна. Литва веники и лык Руси отдавала, За это от Руси золото, серебро, иконы брала. Отплатился им этот хруст, мужество тогда проявили, И себя, и потомков от неволи избавили. Страхом соседями мужественно правили, И отчизну поступками своими защищали. И хотя язычники блудливые Боролись с соседними христианами, Но то прощает их вину за убийства, Так как не из-за веры эти бои вели, Но боролись за отчизну, свободу милую, Расширение государства и безопасность. Хотели богов своих и веру, Которую получили от предков, и обычаи старые, Однако в этом мало кривили, ибо не понимали, Лишь бы хорошо делать, так о себе мнили. Давайте оставим веру в покое, давайте говорить о войне, И узнаешь, как поступали мужественно и пристойно. Стройнат или Тройната, племянник Мендольфа, князь литовский и жмудский 1263 г
И когда Менфольф со Сварном русским Польше вредили, Господь бог, желая ее от этой беды избавить, Посеял внутреннюю вражду между Русью и Литвой, Что дома друг с другом боролись. Мендольф с Романом, князем надбрамским, начал войну За земли над Днепром щедрые [129] И вскоре в ничто все силы литовские обратил. Стройнат, племянник, во сне Мендольфа удушил. Руклю с Репикасой, сыновей его, убил. Так овладел Жмудью и столицей княжества литовского. Третий сын, что был монахом, как только услышал это, Бежал в Пинск, где долго на Руси сидел. Стройнат, желая показать свое мужество, Вместе с литовцами вторгся в мазовецкое княжество. Черненскую землю с огнем и мечом прошел, Ожимов, замок, взял и народ там побил. Потом же Товчивила, родного брата, Что полоцким княжеством владел, убил в том же году. Но странна не долго стоит, кровью собственной залитая, Гибнет, гибнут сокровища его, ненавистью добытые. Ибо Войселк, сын Мендога, что был русским монахом, Желая за отца отомстить и воздать око за око, Помирился с Тройнатой, жил с ним вместе, Но рана сердечная жгла его вечно. Когда однажды поехал с Тройнатой за Неман на охоту, В лесу его сзади ударил, что у того мозг вывалился Бежал потом во Вровск, монастырь свой, А господа с боярами послали за ним, Благоволя, сказав, что убил тирана, Дружно провозгласили его, как наследника, господином Сняли с нгео монашескую одежду. Плащ златоголовый, Цепь и колпак жемчужный на него надели. Войсельк или Волстыник, сын Миндога, будучи первым монахом русского ордена из вроского монастыря, который сам основал, как Казимир Первый польский, на княжество литовское родное вступил [129v] Войсельк, из монастыря на княжество избранный, Правил мужественно Жмудью, Литвой и новогродцами. В греческом ордене, в который смолоду вступил, пребывать продолжал И многих литовцев, язычников к тому приобщил. Оттого множество их крестилось, по примеру князя Иные с идолами продолжали жизнь звериную. Издавна в Литве церковь христианская множилась, Особенно греческий, хоть его злой черт тревожил. Не всех за Русь считай, по вере, Много есть и поляков в иноземной вере Но литовских домов, что к русской церкви склонялись И прекратили хвалу скоту, найдешь больше. Войсельк карал этих господ, Ибо были причиной убийства отца его. Так многих вырезал, другие бежали, А более заслуженные после них права получали. Потом Войсельк со Сварном русским Польшу разорял, И все волости аж по Ильжу поразорял. Лифляндских рыцарей также прогнал аж за Двину И жмудскую землю обезопасил от пруссов. Затем, русскими государствами хотел дальшеовладеть И по Владимир рубеж обосновать законный. Лев Владимирский, не желая с ним кровавой войны, Предательством хотел поступок учинить. Когда Войсельк во Вроском монастыре пребывал, Князь галицкий Васильк к нему прибежал, И с ним Сварно Дроицкий, челом от имени Льва били, И на переговоры о границе приглашали.[130] Войсельк, предательства не ждя, приехал на переговоры, Где между собой пакты подписали бы новые. Там их князь-немчин Маркольт вельможно угощал, Во Владимире и всем князьям дал дары. Войсельк в монастыре Михаила Великого остановился, Когда Лев к нему пришел с умыслом хитрым. И, тайно с ним встретясь, убил его предательски, Там же, в том монастыре погребен был с плачем. Этим оборвалась линия Палемонова Из Колумнов, а другая от Дорспрунгов, Из Китауруса, так же от римлян идущая, Где своим успехом из благородных князей истока. Так когда владимирский князь Войселька убил, Великую славу у всей Руси приобрел. Львов по своему имени с замками основал, От Дрогичина до Галича вельможно правил. То был Лев, сын Данилы, короля русского, Который был коронован из столицы папской, Ибо Русь в римскую веру должен был окрестить, Так обещал. Но, королем став, отрекся и солгал. |
