Потом мастер Кароль де Дрирна правлении новом
Шел под замок Бисену в Жмудь с войском готовым. [157v]
Со вторым комтура Вернера отправил,
С водной армией [dо] Мергист приплыл,
Литва всю еду в леса попрятала,
Где немцы должны были пройти, все попортила.
Потому большинство их из-за голода остались на дорогах,
Других Жмудь в углах лесных громила в переходах.
Кривические, медницкие, тшивичанские люди
Били их в лесах черных и на озерах,
Также пьяных, особенно когда напились,
Много их, подкравшись, в озерах потопили.
Гедимин гетмана своего Сурмина,
Хитрого и на воде, и в поле литовца,
Неманом с армадой водной под Трисмемель послал,
Там суда прусские пожег, и сто целых захватил.
В то время почти пол предела доходила своего
Ночь темная и плотогоны все сон благодарный
Употребляли. По лавам, под веслами укрылись,
Там их Сурмин побил, посек, тихо появившись.
Сразу же огни приготовленные со смолой, с серой несут,
И суда зажженные по морю светятся.
Смотрят немцы из Трисмемеля и видят, что
Страшное пламя среди черного дыма валит.
Выскочат с оружием гасить, но огненные силы
Азартной суровости нисколько не облегчили.
Крестоносцы вторую армаду построили,
И в погоню за Литвой с войском пустились.
Так их в устье Немана почти догнали,
Уже построив свои суда для дела.
Сурмин с Литвой тоже к ним суда обратил,
Сошлись кровавой битвой с обеих сторон с криком.[158]
Сбрасывают паруса, весла нарабатывают,
Шумящие морские валы азартом продирая.
Гул, крик страшный по берегам кривым начался,
И суда с обеих сторон приближаются,
После друг с другом секутся, умение и желание имея,
Азартно в бою, из арбалетов, из луков стреляя.
Треск, удары раздаются по морским просторам,
И кровь, смешанная с водой, соленые валы пенит.
Сурмин на нос встав, флотом руководит,
Окликая своих, дары обещает,
«Напрягайте силы свои, мужи, охотно,
Добирайтесь до немцев! Удирать срамно!»
Комтур рагнетский тоже свои суда строит,
Напоминает, дабы жадно брались за оружие.
«Сейчас! Эй, сейчас! Смело, мужественные христиане,
Громите, бейте и топчите это мерзкое язычество!
Знаете, как Сараценов на море бивали,
Предки ваши, прежде чем Землю Святую добыли!»
Гремит воздух от крика, когда вновь встретились,
И с этим немцы назад оттеснили Литву с армадой.
Сурмин тоже, равное видя, уступал,
И суда вверх по Неману к Литве направлял.
Триста сорок своихв водном бою потерял,
Немцев столько же погибло, равно им Марс платил.
Потом Жмудь, собравшись, Рагнет осадили,
Сожгли всю волость, с добычей удрали.
Гедимин с Литвой после них Трисмемель добывал
И штурмом четырнадцать дней стены осаждал. [158v]
Двести кнехтов и комтура, которые для отпора пришли,
Всех до одного под замком убили.
Мастер Генрих с шестью тысячами покарал Литву за это,
Маршалл Паство поразорял с волостью тем же летом.
Сам же мастер, разделив войска свои на четыре,
Несколько уездов разорил в Литве, подойдя стремительно.
Маршалл после него все зерновые сжег во время жатвы,
Югедин, Пистин сжег, увел плен с добычей.
Давид, староста из Гродно, мстя за урон отчизне,
С восемьюстами своих, несмотря на не лучший момент,
Унсдольфский уезд поразорял, но комтур из Капева
На бой с ним сошелся, отчего пленных удрала половина.
Потом маршал прусский в Жмуди взял Медники
И Ворняны выжег, прекратил быстро набег,
Когда возвращался назад с пленом, Жмудь лес порубила,
Где из немцев ни один не удрал, всех побили.
В то время к вечеру ясное солнце склонялось,
И красные лучи по горам распустило,
Ахеронова пуща темнотой прикрывала,
Жмудь с Литвой немцев била, так что земля гремела.
Сорок самых старших крестоносцев взяли в плен,
Самого благородного из них богам предложили
С оружием, с конем, на кучу деревьев поставили
Так его на капищах в Вильне с триумфом сожгли.
Литва добжинский край с городом разграбили,
А потом на Инфляндию мощь направили.
С Давидом, вождем, Парнав, Дерпт, Ревель сожгли,
С шестью тысячами пленных с добычей вернулись.
Швабские, сведницкие, рейнские князья с графами [159]
Объединив в Пруссии с крестоносцами силы свои,
В Литву и Жмудь вторглись,
Варкен, Русиген, Клоген, Пистен, тверди взяли.
А Кейстут в то время с Литвой в Лифляндии воевал,
С дерптским епископством несколько уездов ограбил.
Пять тысяч пленных взял с добычей большой,
За что богов кормил дарами обычными.
Посмотри, литовец, как предки ваши
Аж до Ревеля мужественно дошли в те времена,
Сто миль, к тому же зимой, ибо гнить не хотели,
С деяниями славными пользу чем лежать желали.
Этой же зимой Жмудь с Литвой Мемель с городом взяли
И три замка других, и немцев в них вырезали.
Оттуда дальше, в Пруссию пустили отряды,
Из виловского уезда увели большую добычу.
Генрих, комтур из Капева, с крестоносцами их гнал,
Увидев это, хитрый Давид сразу же в пуще схоронился.
Добычу в пуще оставив, Жмудь с Литвой построил.
Комтур думая, что убежал, не опасаясь ночевал.
Уже Феба ясная светлость гасла,
И ночь готовилась наступить,
Когда Давид с Литвой из леса внезапно вышел,
Немцев, беспечно спящих и вдруг встревоженных, побил,
Оторвался комтур Генрих ото сна своего после этого,
Вооружив голову свою штурмаком чубатым.
Секся с Литвой, там убит, ибо бдительность победила.
Так Литва большую добычу в Жмудь увела.[159v]
В это же время Давид Мазовше опустошил,
Городки, веси, костелы разоряя, народ располошил.
Потом по-казацки в добжинские волости
Вторглись, употребляя жестокие суровости.
Добжинь сожгли, пленных девять тысяч взяли,
Кроме тех, которых в отрядах и в стычках вырезали.
Из-за этого добжинский князь Добжинь ляхам отдал
За Ленчицу, думая, что мир получит.
Но Давид по приказу Гедимина
Пултовск поразорял с волостью епископа плоцкого.
Сто пятьдесят весей сжег, тридцать костелов,
Пленных четыре тысячи угнал, как волов.
Мазуры над Бугом догнали их смело,
Но Литва побила из луков наголову.
Треск, крик, раненые стонут, Давид триумф имеет,
Сегодня пахарь копье, стрелы сгнившие там находит.
