Когда языгов упрямо мужественных Болеслав польский Стыдливый решительно победил, то остатки их народа к принятию веры христианской мечом под страхом смерти склонял. И дабы та земля, где сегодня Подляшье, не пустовала, поляков и мазуров там поселял. От Урбана по имени четвертый[118] (а Меховский пишет: от Александра[119] , папы римского), тот же Пудик Болеслав приказ с буллой золотой от епископа гнезненского получил, дабы нового епископа ятвяжского в Дрогичине поставил, копия этой буллы есть у Длугоша, но в то время такое не[63] получилось. Кромер тоже думает, что это епископство должно было стать луцким или луцеорийским, которое потом Людвигом Венгерским и польским королем основано было. Остаток этих ятвягов Лешек Черный, польский монарх, уничтожил так, что подняться потом не могли, когда он Литву между Наревом и Неманом победил, в году от Рождества Христова 1282, о чем Длугош и Меховский fоl 178, librо 3, Кромер lib.10, говорит: «In eo praelio reliqua Jazygom, qui pertinacious nostris resisterant, et asuscepta religione defecerant, penitus deletae sunt». В этой битве остатки ятвягов, которые упорно нашим сопротивлялись и от принятой веры христианской отошли, окончательно истреблены были и т.д.

Меховский, Ваповский, Бельский, SE, fоl. 255. Об этом всем по ходу дела князей литовских по времени мы ниже опишем. Теперь хватит об этом, и перо в сторону русских князей и дел киевских обратим.

Владимир, монарх киевский, имея сомнительного племянника Ярослава, князя владимирского, дабы его с престола киевского не изгнал, осадил его во Владимире войском киевским с помощью других князей: Василька, Ростислава Володоровича и других сыновей Олеговых. Тогда Ярослав, князь владимирский, не чувствуя себя ни в чем перед дядей виноватым, из замка без оружия вышел, [63v] и словами покорными и ладными Владимира, дядю своего, упрашивал и присоединял, прося его, дабы наветам прихлебателей не верил, которых обычно хватает при княжеских и господских дворах. Так просьбам поддавшись, Владимир освободил племянника Ярослава от (вражеской) осады и, распустив войско, в Киев отъехал. А потом вскоре тому же Ярославу, князю владимирскому, послал письма, чтобы к нему, в Киев, приехал, услышав, что его мыслил из столицы киевской изгнать или смертью погубить. Но рыцарство Владимира предостерегало князя Ярослава от опасности, потому он не хотел ехать в Киев. И, поручив замок владимирский своему рыцарству, и со всем имуществом, и с имуществом княжеским в Польшу уехал, где благодарно Болеславом Кривоустым, мужем сестры, был принят и гостеприимно угощаем был. А Владимир, киевский князь, столицу его захватил и княжеством владимирским овладел.

В году от Рождества Христова 1118 Володор, русский князь, пшемысльский, собрав войско из русаков и из половцев, в Польшу частенько набеги совершал, против него король Болеслав Кривоустый, монарх польский, отправил гетманов своих с войсками, которые Володора победили и удирающего его на урочище, названном высоким, взяли в плен, и в Краков, связанного, князю Болеславу привезли. [64] Но его Василько, ослепленный брат, выкупил за двадцать тысяч гривен серебра. И отдав тотчас же двенадцать тысяч серебра, а вместо остального сына Ярослава, русского князя, в залог оставил. А потом отдал пятьдесят тарелок серебрянных со стола княжеского, греческой работы, и этим Володора, князя, спас.

Ярослав, князь владимирский и волынский, будучи изгнанным другими князьями русскими, жил в Польше четыре года. Потому Болеслав Кривоустый, польский князь, собрав войско, замыслил возвести его, как родственника, на княжество киевское. И у Пшемысля прибыли тому же Ярославу на помощь Коломан, брат венгерского короля Стефана, Володор с Васильком, пшемысльские князья, и князь Владимир Володорович. Ярослав, взяв семь тысяч венгров и поляков, впереди войска своего шел и замки свои, которые были у Владимира, князя киевского, отобрал: Владимир, Чернигов и Белз захватил. Владимир, не доверяя воинам своим и защите киевских валов, удрал в Белую Русь, а Ярослав, посадив в замках своих солдат, в лагерь Коломана и Болеслава Кривоустого пришел.

А когда приближался к воротам киевским, которые лядскими зовут, вышли против него русаки, [64v] солдаты пешие из Киева. С ними Ярослав имел большую битву, и когда рассеял их и разгромил, другие, свежие, на их место выскочили и большое число поляков и венгров, которые при Ярославе, посекли и поубивали. Коня под Ярославом убили и подстрелили так, что он упал. Тем суровая битва только началась, когда русаки старались поймать Ярослава, а поляки и венгры усиленно его защищали так долго, что русаки должны были в Киев отступить. А князь Ярослав, несколько раз будучи проколотым, через несколько дней умер.

Коломан из Венгрии и Болеслав с поляками с другими князьями русскими к Киеву подойдя, штурмовали его. Но Андрей, староста замка, Владимиром, князем киевским (который в Белую Русь из-за боязни удрал), оставленный, выйдя из города, мира покорно просил. А посколько Ярослав, из-за которого война вся была начата , умер, Коломан и Болеслав по просьбе Володора и Василька, князей пшемысльских, мир киевлянам дали, и каждый в свое государство, распустив войска, отъехал. Потом, вгоду от Рождества Христова 1124, поскольку Болеслав Кривоустый, монарх польский, в Данию уехал, Володор, князь пшемысльский, узнав о его отсутствии, сразу с сыном Владимиром с Польшу отправились, нарушив перемирие. Так тогда Владимир, без сопротивления, увидев выгоду, польские волости поразорял и с большим пленом людей, скота и имущества к отцу в Пшемысль пришел. [65]

А Болеслав, возвратившись из датского королевства, сразу с большим размахом и войском, после датского похода готовым, в пшемысльские волости вторгся, разоряя, разрушая и насилуя, что удалось ему. Володор, князь пшемысльский, собравшись с другими русскими князьми, желая защитить свое государство, дал битву Болеславу в урочище, нареченном Вилихов, но перевесом войска рассеяны были по полям и разбежались. Лагеря поляки ограбили и растащили. В той битве полегли благородные господа русские, особенно передовые вожди: Навротник, Защитник и Димитр были убиты. Володор, князь, в Галич удрал, где, вновь собрав войско второе, умер. В Пшемысле, в костеле Святого Ивана, который сам построил, был погребен. Оставил после себя двух сыновей: Владимира, которому Свиногрод и Подолье достались в удел, и Ростислава, который на княжестве пшемысльском остался.

В году от Рождества Христова 1126, 10 мая, Владимир, князь киевский, дядя Ярослава, под Киевом убитого, жизнь на смерть переменил. Погребен в костеле св. Софии возле отцовского гроба. На его место и на престол киевский Мстислав, старший сын, взошелл. Ярополк же, второй сын, переяславским княжеством овладел. Вскоре после этого половцы, услышав о смерти князя Владимира, на Русь вторглись. Их Ярополк, князь переяславский, не ожидая [65v] помощи от других князей-братьев, разбил. Удирающих, много в реке потопил.

В это время такие приключения были на Руси, на восходе лежащей. А в княжествах русских западных, к Польше прилегающих, сыны князя Володора пшемысльского (который перед тем недавно умер, Болеславом Кривоустым побежденный), Владимир и Ростислав, поспорили из-за общего участка и собрали войска из чужих стран, друг против друга. Ростислав имел помощь от Мстислава Владимировича, киевского князя, и от Григория и Ивана Васильевичей, князей. Владимир же, второй брат, собрал народ служилый и помощь из Венгрии. Потом съехались под Шцыжичем для заключения соглашения. Где когда не смогли их господа разнять и начавшуюся распрю усмирить, не добившись мира, Владимир, князь, с женой и сыновьями и всей семьей своей в Венгрию поехал, дабы войско и помощь новую против брата Ростислава привести. А Ростислав с готовым войском столичный замок его удела Свиногрод осадил и силой завоевал. Но затем его Владимир осадил тремя тысячами солдат, потому Ростислав из-за гибели своего рыцарства должен был отступить. Во второй раз, когда этот же замок свиногродский осаждал, солдаты Владимира, несколько раз выходили из замка, и победили его так, что должен был осаду снять.