О второй войне Витолта с зятем Василием московским и о страстях Свидригайла1407 и 1408 гг
Свидригайло, который изменять привык отчизне всегда,
Презревая в Польше, в Подолье, в Северье удел каждый,
Видя, что место в Пруссии у крестоносцев потерял,
Крутясь и там и там, с московским побратался.
Прося его, дабы помог отчизны вернуть,
Дабы более Витолт не мог предводить,
Убежал в Москву, Стародуб и Брянск сожгя,
Новогродок Василию Северскийопустошив.
Витолт сразу же с войсками начал готовиться
Желая за урон отомстить, и ущерб отплатить,
Король ему Ягелл на помощь маршалла с поляками
Прислал, и мастер тоже прусский ландскнехтов с крестоносцами.
Войско литовское, поручил в деле, Радзивиллу
И русские войска править говорил Остыку.
И Иван Борейкович руководил смолянами,
Андрей Владимирович руководил киевлянами.
Этих всех, у Смоленска в ряды построив
И отряды унижать Москву разослав,
Сам с немцами, с поляками разорял аж до Оки,
Где ему Свидригайло этот порт заступил глубокий.
Так переправу через Оку мужественно ему защитил
И с углов Литву, немцев и поляков громил.
Однако добычу большую и пленных набрали [221]
Села, городки и волости вширь и вдоль завоевали.
Князь московский Базилий же искал мира,
Видя неоплаканный княжества своего ущерб.
Подтвердил же с Витолтом первое положение,
И крестным целованием мира заключение
Уступил и платить дань, и не нарушать веру,
И по Угру сохранить с Литвой рубеж старый.
А Витолт, как только мир с зятем заключил,
На расседланных конях в Литву мчался
К жене, ибо его Венус пекла день каждый,
И тоже обычай перед войском ездить имел всегда.
Войска в неприятельской земле остались,
Которые без вождя отовсюду горе встречали.
Через пустые места двигаясь, от голода останавливались
Со Свидригайлом татары тоже их с углов рвали.
Особенно поляки оружие, и коней теряли
И с сокровищами тяжелые возы по дорогам метали.
Тяжелее, чем с Москвой, имели в минуты
Литва ведь с более легкими ушла колесами.
Витолт ущербом поляков наградил щедро
И прусским кнехтам согласно с честью отдал жалование.
О новых склоках литовских и польских с крестоносцами 1408 г.
и о завоевании Жмуди Витолтом
Король Ягелло и Витолт, желая крестоносцев прусских от войны, к которой упорно против Литвы готовились, отвести, организовали встречу с мастером прусским у Ковна[242] , где, хоть съехались и долго о взаимном спокойствии советовались, но из-за высокомерия и надменности наглых крестоносцев ничего основательного не заключили и так напрасно разъехались. [221v] Потом вг оду Христовом 1409, когда был неурожай большой, в Литве, король Ягелло Витолту брату в Литву послал Вислой двадцать шкут (шхун) больших, нагруженных зерновыми, все из которых крестоносцы прибрали. Когда король через послов потребовал, дабы это вернули, насмехнулись над этим, говоря, что поляки способствовали обороне язычников против крестоносцев, христиан, и, кроме этого, еще большую обиду сделав, на купцов литовских в Рагнете нападение совершив, некоторых при этом побили и товары их все испортили.
Потому Витолт, этими обидами взволнованным будучи от безбожных крестоносцев, отправил с войском маршалла своего Рукибовда[243] , который, тихо на Жмудь придя, всех солдат крестоносцев (которые были при Михаиле Кохмайстере[244] , коменданте и старосте Новой Мархии) побил, повязал и из замков жмудских выбросил. Жмудь, которой давно надоело правление надменных немцев, освободил и в Литву вернулся.
Приехали потом послы от крестоносцев к королю Ягеллу, жалуясь на Витолта об отборе Жмуди и избиении своих солдат, о войне сразу же говоря, поскольку Витолт не хотел Жмуди вернуть, ни вред компенсировать. Спрашивали тоже короля, не хотел бы при нем стать. В чем король с мыслью долго бродил, что если бы Витолта оставил, то бы и его и отчизну, милую Великое княжество Литовское, крестоносцам безбожным на добычу должен был выдать. А если бы вместе с ним против крестоносцев стал, тогда бы на себя и на Корону Польскую побудил большую мощь немецкую, [222] прусской и венгерской войны, чего ему тоже господа коронные искренне отговаривали, говоря, чтобы скорее Жмудь пустую нежели Польшу во всем щедрую крестоносцам сдал. Отправил потом король с сейма ленчицкого к мастеру прусскому послов, из которых был передовым Николай Куровский, архиепископ гнезненский, желая по-приятельски по обидам, Витолтом учиненным, с ним найти согласие. Но мастер надменный с еще большим инстинктом войну сразу же на Литву начать грозил. Этой надменности будучи не в состоянии далее терпеть, архиепископ сказал: «Прекрати нас войной страшить, ибо знай, что если ты возмутишься Литвой, тоже нас с войной у себя сразу же дома будешь иметь». На что мастер: «Хорошо, хорошо, – говорит – так как уже знаю эту волю королевскую. Хочу тоже за голову, не за хвост хвататься». И так сразу же тех слов своих результатом подтвердил, ибо послов отправил, Добжиню большой мощью добыл и сжег и старост, Якуба Пломенского со всеми солдатами приказал казнить, потом Рыпин и Липин, города, первым штурмом добыл. При этом горожан, пахарей, шляхту с женами и детками по-язычески убивая. Злоторыюже осадил, которой восьмого дня добыл. Быдгощ также, когда ее мощью не мог добыть, с помощью сдачи перекупленного бургомистра взял.
И король, видя, что не шутка, говорил всей Польше, Руси и Литве на войну двинуться против крестоносцев. После чего Малые поляки с русаками в Волбож собрались и Великие в Ленчицу. Затем король, из Радзейова войска построив, двигался под Быдгощ последнего дня сентября, которую восьмого дня добыл. Мастер под Свецем свои собирать говорил, узнав об этом, король часть войска там своего послал, где поляки немцев разгромили и лагеря [222v] с шатрами взяли. А при этом послы от короля чешского Вацлава приехали, которые эту войну между королем Владиславом Ягеллом и Витолтом с прусским мастером сдерживали, утвердив с обеих сторон перемирие, до 27дня июня в году будущего. Но Зигмунт Корыбут, брата королевского сын, когда еще об этом перемирии не знал, с литовским войском в Пруссию вторгся и, три замка с городами взяв, много весей и волостей попалил, и с добычей и со множеством пленных немецких в Литву пришел. Потому крестоносцы, не принимая никакой отговорки о неизвестности о перемирии, тайно переправившись, в Литву через реку Нетупу вторглись, и, побив стражу литовскую у Искров, вгоду Христовом 1410 на Волковыск в месяце марте, 6– го дня, ударили в день воскресный, где множество людей, которые в костелы зашли, в неволю взяли и город сожгли. Эту деревню дым выдал. А Витолт, когда те в семи милях от Волковыска были, не смел немцам дать отпор, но в пуще с женой своей, пока не вышли, сидел. После этого в течение нескольких месяцев в Литве и в Польше мир был, когда обе стороны приговора Вацлава, короля чешского, ожидали.
