Роман, князь владимирский, которого – как выше написали – Лешек Белый, монарх польский, на галицкое государство на свою беду возвел, правя сперва галичанами ласково, большим тираном быстро [87v] потом стал. Казнил и четвертовал, а некоторых живых в земле погребать, с иных кожу снимать, в куски рассекать, на кол сажать, гонять, жечь, топить, пилами разрезать, глаза вынимать и разнообразными муками, почти нероновыми, убивать приказывал. И господ русских, которые от его тиранства убегали, лаской заманив, потом на дереве повешенных, каждого расстреливал, припоминая частенько свою тиранскую поговорку, что «ни один безопасно жить не может, если ранее рои пчел не уничтожил». Большие сокровища собрал, прибирая имущество бежавших и вызванных господ русских. И так на Руси усилился, и был настолько силен, что князей русских одних подчинил, а других из княжеств повыгонял, послушных по своему усмотрению на место изгнанных ставя.

Также Литву и ятвягов, жителей лесных, в соседстве находящихся, завоевал, подчинил и к послушанию русскому мощью пригнал.

И так как Литва часто выходила у него из подчинения как народ языческий, неугомонный и неспокойный, тогда сколько войск литовских мечом завоевал, что конскую и воловью работу делать заставлял. И в Галич перенес столицу монархии русской из Киева, поставив по своей воле на княжество киевское Ростислава Рюриковича, [88] а отца его, Рюрика, в монахи постриг, как уже выше было сказано. Так его все князья Белой и Черной Руси слушать и со временем подчиниться должны были, и так он по этому закону, как аист жабами, правил. Потом в году от Рождества Христова 1204 на люблинскую и сандомирскую землю, начав войну против Лешка, монарха польского, набег совершил, разоряя и паля, и в плен людей польских уводя. Многочисленные в Польше крепости построил и солдатами своими русскими занял. И на второйгод 1205 этот же Роман, галицкий, луцкий, волынский и владимирский князь, титул монарха русского себе присвоив, собрал большое войско конное и пешее почти со всей Руси, Ятвежи и из Литвы, грозя не только Польшу завоевать, но и всех латинников (как Русь зовет римского костела последователей), с их письмом и обрядами богослужения вырезать. Послал большие дары владимирскому, владыке греческого закона, прося, чтобы его самого и рыцарство его благословил как управляющий своим епископством на военный поход в Польшу, дабы ее мог в течение трех лет разорять. Но владыка, приняв дары, сказал, что не годится христианам на христиан, несправедливую войну начиная, благословение просить. Услышав это, Роман разгневался, грозя владыке смертью, ибо вскоре все равно с той войны с победой вернуться обещал. Владыка же ответил, что «за правду смерть получить не боюсь, а сам князь Роман не знает, вернется с войны или нет».

И князь Роман, посрамленный владыкой, с тем войском огромным в начале весны в Польшу вторгся и осадил Люблин. Где ему не повезло, ибо поляки хорошо Люблин защищали, в сандомирскую землю всю мощь повернул, разоряя, паля и грабя села, городки и костелы. И, переправив войско через Вислу, частично бродом, частично лодками, расположился лагерем под Завихвостом, две мили от Сандомира, где услышал, что поляки против него с князьями своими собираются, но не верил, что с ним встретиться посмеют, считая, [что поляки], увидев его войско, сразу бросились бы бежать и т.д. [89]