Тогда же марграф в Пруссию пришел бранденбургский,
И графы: наменский, ренский, ноенбургский
На помощь своим крестоносцам и на святую войну
Строили на Литву войска свои.
Осадил Пуллен, замок, в котором заперлась
Литва, дабы их эта внезапная напасть не сожрала. [171]
Мужей было четыре тысячи, кроме жен и детей,
Там же сокровища, имущество, что оборонять мило.
Мужественно долгое время защищались,
И немцы регулярно из пушек стену ломали,
Множество кнехтов под стенами в трех штурмах пало,
И внимание литовское разбитые стены стерегло.
А жены, крича голосом, небо пробивали,
Однако деревом, камнями немцев отбивали.
Выбили первые ворота, в замок ворвались,
Литва им сопротивляясь, с ними перемешалась.
Снаряды их летали, и ни один живой не убежал,
Полон перекоп, полна площадь городская трупов лежала.
Сразу же ворота заткнули, а кнехты штурмуют
По лестницам, а другие башни подкапывают.
Литва, видя, что дольше сопротивляться не могут,
Ведь когда немцы наступали, то всегда тревога,
Решили от своих рук умереть мужественно,
Чем быть у немцев пленными.
Так кучу большую из смольных деревьев сложили,
На которой вещи с имуществом все положили.
И зажгли с треском все, что там было,
Дабы немецкому войску их имущество не помогло.
Потом жен своих и детей поубивали,
Дабы на их пленных живых не смотрели.
Сами потом совместно плача, извинились,
И сами себя перебили.
Другие своему старосте резать себя просили,
И едва сто живых из того количества осталось.
Там, добро пожегши, в поле выскочили,
Смерть мужественно презрев, в суровый бой вступили.[171v]
Ни один не дал себя взять в плен, бились до упаду,
Немцев тоже большое число легло, как рожь от града.
Старосте правую руку в том бою отнято,
Левой так долго защищался, что лоб разбит,
Так все мужественно мужественные мужи полегли,
Желая на свободе умереть, неволи опасались.
А немцы в пустой замок напором вскочили,
Не найдя добра, дотла его сожгли.
Этому благородству сам Кромер литовскому удивляется,
И каждый мудрый удивительно их постоянство уважает.
Что греков и римлян, персов своими качествами
Превысили и в смерти смелым упорством.
Что же потом, не знать людей, которые бы это совершали,
Ибо все недостатки ученых затмили,
Что бы мужественные прадеды потомкам показывали,
И они бы их поступками упражнялись.
