Владислав Локетек, король польский, третий раз из– за внутренних и внешних распрь законно коронованный, суровым счастьем будучи измученным, думал и с советом коронными регулярно советовался, каким бы образом после в тех тревогах безопасно править. Старался прежде всего об успокоении частых литовских наездов, которым войной воспротивиться не мог; думал также и об отнятии и внезапном разорении поморской земли безбожными [160] крестоносцами, прусскими коронными попрошайками, к тому же о захвате силезского княжества у Короны Чешской. Этими тревогами был озабочен, не знал, что ранее сделать и к чему обратиться. Видел, что крестоносцы не только поморскую землю мешали вернуть, но и добжинскую землю, которая тоже недавно Литвой разорена, внезапно с намерениями своими презренными заняли. Видел, что чехи тоже так подружились с крестоносцами, что их трудно было разлучить, особенно когда после захвата Силезии высокомерно возгордились и при их помощи хотели всю Польшу захватить.

Оба неприятеля были очень сильны и могучи, и одного трудно было зацепить, а тут с обоими должен был иметь дело одновременно. Более того, саксонцы, бранденбуржцы, языком и перемирием с крестоносцами соединенные, готовы были им помогать, и сами на Польшу по наименьшей причине показавшей внезапно злой мощью и предательством ворваться могли бы. И когда король войны с мыслью разорванной бродил выдать Польшу на хищничество и разорение Литве, или же, сопротивляясь их набегам, поставить оборону. Должен был мощь своего рыцарства уменьшить и силы раздвинуть. Они и так в целом не могли напор неприятелей полностью гасить, ибо регулярными наездами литовцы раз в ту, раз в иную страну наезжали. И недавно перед тем Полтовско, епископа плоцкого город, с волостями сожгли и ограбили.

Трудно было к тому же их укротить, так как в поле битв не начинали, но, забрав добычу, удирали, и в домах за водами – [160v] трудным переплетением рек, озер и пущ, нетронутых и невырубленных, как в пещерах, безопасно жили. Так, что если хотел кто войну против них начать, то с неприятелем умным, ловким, легким и хитрым должен был иметь дело, а также с трудными дорогами, с непогодой и голодом. Вот так тогда король Локетек это окончательно решил испытать, получится ли Литву каким-то образом обласкать и в друзья к себе записать. Он надеялся на получение этой дружбы, потому что знал – крестоносцы как полякам, так и Литве общие неприятели. Это мнение и предприятие королевское, которое все собрание сенаторов похвалило и подтвердило. Отправили к Гедимину, великому князю литовскому, послов, которые бы с ним перемирие укрепили и дочь его Казимиру, королевичу, в супружеское состояние просили, а другого приданного не просили, только выпустить всех захваченных пленных.