Рингольт на государстве сына Мендога оставил,
Тот войска литовские на Русь отправил,
Племянники его были над ними гетманы:
Товчивил, Викинт, Эрдвид, жмудские господа.
Эти Марсом кровавым русских князей укротили,
Смоленск, Полоцк, Друцк, Витебск Литве возвратили.
Укрепили мечом государства свои,
Не выпуская ради отчизны тяжелого оружия.
Товчивил в полоцком княжестве правил,
Эрдзивил смоленскую волость и часть друцкой взял,
Довмонт Утяну держал, Тройнат – жмудское княжество,
Викинт Лифляндию под немцами тревожил [125v]
Мендог на Новогродке правил монархией,
Но совершил ошибку из-за своих амбиций,
Ибо родственников своих приказал обезглавить из– за хитрости государственной,
Над племянниками тоже хотел учинить тиранство.
Потому Товчивил, Викинт, Эрдзивил бежали
В Киев, дабы там здоровье сохранить,
А Данило, монарх русский, потом с ними
Разорял Литву жестоко с пригородами новгородскими,
Жажда войны взяла верх, воспламенила Мендога
Жажда, из-за которой пали большие королевства.
Пока всогласии жили, на своем стоя,
Немцев и Русь били, границы расширяя.
А тут бедную Литву общая ждет тревога,
Викинт лигу с Лифлянтамизаключил против Мендога.
Товчивил тоже Полоцкую Русь вооруженную собрал,
Этот – немцев, этот русаков на Литву повел.
Мендог, видя их вооруженную, воинственную силу
И волости опустошенные отчизны своей милой,
Из Литвы и Жмуди собрал рыцарство опытное
И уезды построил, в войска рассчитанные.
Так повел на Браславское озеро глубокое,
При котором распростерлось поле широкое,
Где ни холмиков, ни рвов не было,
Только редкие дубравы стояли вокруг.
На этом поле лагерь разбили,
Немцы с Викинтом презрительно перед ними корчились.
Рейтеров на конях фризийских Генрих, мастер, вел,
И Товчивила с Русью во главе поставил.
Трубы знак начала встречи дали
И кусок Марса возник тут уже вспыльчивого.
И Мендог построив свое войско строем,
Произнес короткую речь, к ним обращенную, на родном языке: [126]
«Мужи, товарищи и рыцари мои!
Сейчас на вашем лишь мужестве земля родная держится,
Которую вы лишь с малой надеждой видите
И немцы высокомерные над нами смеются.
Уже неприятели перед вами гарцуют,
Уже ваши дворы рушат и села жгут,
Уже к нам приближаются, гибелью нам угрожая,
И отчизну милейшую мечом тревожа.
Потому покажите сейчас непобедимую силу,
За свободу, за богов, жен, деток милых!»
Так сказал, и потом сам с саблей вперед пошел,
Дабы этим войскам своим сердце в бою всколыхнуть.
В то время немцы с Русью боевым строятся порядком,
Литва им навстречу идет со страшным криком.
Немцы оружием превосходят,Литва же – ловкостью.
Так равная с обеих сторон разгорелась битва.
Земля дрожит, и небо разрывается от крика.
Раненые стонут, кони ржут, грохот оружия.
Свистящие стрелы, как дождь, из кривых луков летят,
Эти из арбалетов стрелы с железными наконечниками, а те из пращ камни метают.
И когда Жмудь сломила правый фланг крестоносцев,
Только начался бой суровый, громыхающий и кровавый.
Лифлянты удирают вместе с Русью по грязи,
Потопом их сегодня Браславское озеро прослыло.
Второй раз Викинт с немцами хотел Мендога изгнать,
Обещая за помощь жмудский край ему отдать.
Но Мендог смело победил его троекратно,
Лифляндских и прусских рыцарей сильно побил.
Данилу, русскому монарху, противостоял,
Волынь поразорял и на Руси большую добычу получил.
На польское Мазовше частые казацкие набеги совершал,
Из добжинских и куявских земель добычу приводил. [126v]
А когда крестоносцы Литву силой не покорили,
Мендога из государства изгнать желая, так его обманули:
«Окрестись, и мы тебе подарим корону
От папы, и дай нам твое государство в оборону».
Так им отписал Литву со Жмудью, Курляндией,
И Подляшьем, где ятвяги жили с вейсенсами,
Дабы ими прусский мастер из Германии правил,
Чтобы его окрестил и часто при необходимости спасал.
Дал им роспись письменную, как хотели,
Мастер с ним вечную лигу, хитрый, заключил.
К Иннокентию, папе, отправил
Послов своих, к которым мастер своих людей приставил,
Подтверждая, что в веру покрестился Христову,
Потому просил корону на королевство новое.
Не заставил долго папа себя просить, ибо ему было мило,
Что столь большое и славное государствопокрестилось.
Потому сразу же корону изготовил и в Риме освятил,
И легатам своим осторожно ее нести поручил.
Так его по воле папы короновали
В Кернове и литовским королем назвали.
Гемдерик, легат, на него корону с иными регалиями возложил
Епископы с рижским, с дерптским, с крестоносцами прусскими.
К гербу его крест добавили со щитом ордена своего.
Там бы увидел немцев победу празднующих,
Думали, что предательством Литву добыли.
Одевают одежды праздничные и, шпаги вверх вознося, ходят,
Dastiсht ung Litaw кричат, как своими командуют.
Другие боярские свободные доходы уважают,
И десятину в делах наименьших считают.
Замки примеряют, Литва им кланяется,
И кнехт в полотняном фартуке как пава ступает.[127]
Тут же, оттого что все новое привлекает,
Литва, будучи к принятию веры готова,
Костелы по римскому образцу в волостях строит
И, немцам подражая, с идолами своими расправляется
Витус, немец, епископом литовским избранный,
В Кернове первую столицу основал.
Благодаря ему множество господ литовских покрестилось.
Но Менфольфу вера гнусная надоела,
И когда понял, что был разыгран и обманут,
Презрел крест и корону – и немцев грабит.
Ибо Жмудь с курляндцами крестоносцев побили
Под Кролевцом, где пленных с сокровищами взяли.
Сам же Мендог под Люблин с силами большими пошел,
Город сжег и волость поразорял вокруг всю.
Потом этот король литовский Литву,
Жмудь с пруссами, с ятвягами
Тридцать тысяч собрал.
С этим войском огнем и мечом Мазовше опустошил,
Плоцк взял, села, города, вокруг разворошил.
Оттуда в Пруссию придя, крестоносцев завоевал.
И немцам за корону саблей лбы чертил.
Села, города, которые немцы построили,
Пожег, едва замки оборонить сумели
Немцев сек, не желая в плен их брать,
Только имущество с добычей за собой угоняя.
Когда замок Каршовин немцы строили,
Литва, Жмудь и Пруссия на них собрались,
Над Дурней в Курляндии крестоносцев встретили.
Часть их побили, часть в болота грязные загнали.
Каршовин, Герцбурк взяв, немцев побили всех
Старших, взяв сокровища их, лишали имущества.
Там Генрих Горсинус, мастер, с войском пал,
А мастер прусский, раненный, едва бежал.[127v]
Кролевец осадив, штурмовали его жестоко,
И на Преголе мастерски мост построил,
Где крестоносцы многих со стен сбрасывали,
Так все вокруг сожгли и назад вернулись.
