Вилья Брукс закусила губу и нахмурилась. Затем приняла решение:

– Мама, иди в дом. Не надо ничего рубить: забор ставили Курт и пастор Браун. Они обидятся, если ты уничтожишь их труд. Я поговорю с Рыцарями.

– Тебя убьют, – жалобно сказала та, – доченька моя единственная! Тебе надо уехать из города.

– В прошлый раз не убили. И никуда я больше не поеду. Иди, выпей лекарство, что я сделала. Курт не даст меня в обиду.

– Не дам, – подтвердил тот, – я умею драться, госпожа Брукс. Не бойтесь.

Старуха что-то забормотала, но Вилья увела ее в дом.

– Она всегда так себя ведет? – спросил Гийом.

– Нет, обычно госпожа Брукс спокойнее, – ответил Курт, – а как Вилья вернулась, так еще и в хорошем настроении все время.

– А тебя они не боятся? – хмыкнул Рудольф.

– Нет. Я же им помогаю.

Вилья вернулась и встала рядом с Куртом, напряженная, как тетива лука. Гийом встряхнул светлыми волосами и заулыбался ей. Обычно он нравился женщинам и попытался использовать свое обаяние, чтобы ее разговорить:

– Всегда приятно видеть таких заботливых детей. Вы очень милы и добры, госпожа. Еще и сами делаете лекарства. Вы – доктор?

– Аптекарь. Буду торговать мазями и настойками, когда получу разрешение от магистрата, – хмуро ответила та, даже не взглянув в его сторону.

– Я могу помочь вам с этим, – участливо предложил Нил, – если вы расскажете нам все о Бене Бруксе.

Вилья покосилась на него.

– Я и так вам все расскажу, чтобы вы ушли и не возвращались. Бен Брукс – мой отец и Великий Ворон. Вроде бы.

– Вроде бы?

– Так сказал Принц Ричард. После папиной смерти продлилось Время Принца. Значит, он был им. Но мы знаем лишь, что папа был проклят. И что ему отрубили голову, а потом воткнули на пику на городской площади, – безучастно ответила Вилья, – что вы еще хотели узнать?

– Вы видели его смерть своими глазами?

– Да.

Нил коротко вздохнул. Заговорил так мягко и сочувственно, как только мог:

– Госпожа, я понимаю, что вы пережили страшное горе. Смерть отца – тяжелая потеря. Я знаю, что Принц Ричард и его Рыцари творили страшные вещи и осуждаю их за это. Но мы – не такие. Ни один невинный Ворон не пострадает от наших мечей. Вы всегда сможете обратиться за помощью. Но нам нужно знать, как все произошло. В подробностях. Пожалуйста, помогите нам.

Вилья молчала. Курт кашлянул и коснулся ее руки.

– Они правду говорят. Никто еще не пострадал от господина Рудольфа. А господин Янг повесил тех, кто убил Ворона. Они честные люди. А вот третьего Рыцаря я не знаю.

– Это Гийом, он мой стражник, а не Рыцарь, – быстро сказал Нил, – Рыцарь Джек несет службу в другом месте. Но за Гийома я ручаюсь: он тоже честный человек.

Вилья рвано вздохнула.

– Хорошо, я расскажу. Но вы добудьте мне разрешение от магистрата. Не могу пробиться сквозь толпы просителей. Сделаете?

– Обязательно. Скажите, как Принц Ричард понял, что ваш отец – Великий Ворон?

– Из-за птиц. Наш двор заполнили вороны и никак не хотели улетать. Я их гоняла, а они возвращались. Папе становилось все хуже: волосы чернели, есть хотел страшно и мучился от боли в животе. Мама готовила много еды, но он не насыщался ею. А потом…

Она сглотнула.

– …потом пришли Рыцари. Выбили дверь и выволокли отца наружу. Принц Ричард обвинил его в том, что он – чудовище и вновь погрузит город во тьму. Но папа был совсем не такой! Он лавочником был, торговал чаем и травами! Учил нас с Гаретом собирать их. Он был в ужасе и молил о пощаде. Мы тоже молили: я, мама и Гарет.

– Кто такой Гарет?

– Мой брат. Ему было семнадцать тогда, – Вилья сжала зубы, – а мне – тринадцать. Принц Ричард не слушал нас. Он злился и требовал, чтобы папа прекратил притворяться и явил свой настоящий облик. Хотел, чтобы тот сразился с ним. Нелепость! Папа и мухи не обидел бы, к тому же, носил очки. Куда ему драться с Принцем Ричардом? Но тот не унимался. А Гарет… вот он вечно лез в драку. Вспыльчивый был, часто хулиганил. Не знаю, что на него нашло. Пытался папу спасти, наверное. Дурак! Ой, дурак!

Вилья всхлипнула и уткнулась Курту в плечо. Тот неловко обнял ее.

Нил прикрыл глаза. Он знал, что услышит дальше.

– Гарет бросился на Принца Ричарда?

– Да. Тот убил его и тут же снес папе голову. Забрал ее и пошел прочь, вместе с Рыцарями. Мама закричала и стала кататься по земле. Все причитала: «Пусть голову вернет, как же его хоронить без головы?!». А я совсем ничего не соображала. Тоже подумала, как без головы-то хоронить? Бросилась за ними, хотела умолять, чтобы ее вернули. Выскочила за ворота, но они уже далеко ушли. А там…

Она содрогнулась и побелела. Вцепилась в Курта.

– Я не поняла, как это получилось. Отовсюду выскочили Вороны. Мужчины и женщины, с оружием и злыми лицами. Меня окружили и схватили. «Кто в доме проклят? Говори! Он еще там?». Я так испугалась! Их главарь был настоящий разбойник: смуглый, бородатый, с длинной косой и шрамом на лбу! Я сказала, что папа мертв, а Принц Ричард уже ушел. Главарь рассердился: «Не успели, чтоб его! А, к черту, сожрем девку и назад, в убежище». Кто-то сказал: «Элдрик запретил есть детей», но тот разбойник оскалился: «Взрослая уже! Жрите и бегом отсюда!». Я думала, мне конец. И у мамы никого больше не останется.

Вилья глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– А потом в Воронов передо мной врезался золотой шар. Они бросились врассыпную, а рядом со мной появился Рутгер Янг и оттолкнул за спину. Крикнул: «Генри, отгони их подальше от девочки!». Генри Вуд хлестал серебряной плетью, ломая Воронам шеи и обжигая их. А когда они оказались достаточно далеко, Рутгер Янг встал передо мной и уткнул мою голову себе в грудь. Приказал закрыть глаза и не открывать без разрешения. Но уши-то я не затыкала. Вороны так кричали! А потом все стихло. Принц Ричард убил их за несколько секунд. Рутгер Янг отвел меня к маме и велел не покидать двор, пока тела не уберут, – Вилья сжалась, – они убили моего отца и брата. Но спасли мне жизнь. Все в один день.

Нил молчал. Сквозь образ безжалостного убийцы, равнодушно допустившего гибель подростка, проступили знакомые черты. Уходя, дядя Рутгер обернулся, увидел Воронов издали и немедленно бросился назад. Защитить ребенка, сберечь ее разум от страшного зрелища, а потом в целости вернуть матери: это было единственно правильным поступком, Нил и сам действовал бы так же. Рыцарь не мог поступить иначе. Они все вернулись, чтобы спасти дочь Великого Ворона, даже Принц Ричард. Прервали торжество, чтобы выполнить свой долг.

Как же в них это сочеталось: чудовищная жестокость и благородство защитников города? Почему одних горожан они так легко убивали, а за других готовы были биться до конца?

Нил смирился, что его дядя оказался подлецом, а не героем.

Признать, что подлец тоже был способен на героизм, было в разы тяжелее.

– Почему вы остались в городе? – не выдержал Гийом. – Почему не уехали?

– Мы пытались! – сердито ответила Вилья. – Думаете, нам с мамой хотелось здесь оставаться? От нас все шарахались, сожгли сарай и постоянно мазали забор нечистотами. Мы каждое утро выходили за городские ворота, но опять возвращались. Забывали и вспоминали, забывали и вспоминали. Мама сходила с ума от этого и от страха за меня. Наконец, четыре года спустя, она убедила меня выйти замуж за моряка, что был проездом в нашем городе, и я уехала с ним. Она заклинала, чтобы я никогда не возвращалась, но когда приезжала навестить, напротив, просила бывать дома почаще. В Лихтпорте мы обе не помнили, что случилось с папой и Гаретом. Неделю назад я вернулась домой с двумя детьми, без гроша в кармане и снова все вспомнила. Из этого города не вырваться, я и не буду больше пытаться. Маме полегчало, хотя все соседи считают ее сумасшедшей старой ведьмой. Но хоть оставили в покое наконец. Пастор Браун и Курт присматривали за ней, а теперь Курт мастерит моим детям кровати, чтобы им было где спать. Мир не без добрых людей. Даже если и проклятых.