Джек снова чувствовал себя бодро и уверенно.

Денег на новые взятки преподавателям он заработал, эссе ему написали более способные однокурсники, но на этом Джек остановился и задумался. Он мог бы пойти легким путем и просто купить себе диплом философа, но какой в этом смысл? Он ведь действительно любил философию и хотел найти свой путь к счастью. Деньги решали сиюминутные проблемы, но не делали его счастливым.

Нет, так быстро он не сдастся. И неважно, что первый год учебы оказался неудачным: у него впереди целое лето на то, чтобы разобраться во всех хитростях избранной им науки.

Джек отправился в библиотеку: изучать пропущенные темы.

Реальность оказалась жестока. Он снова ничего не понимал. Каждое слово в отдельности что-то значило, но вместе они превращались в море, которое Джек, захлебываясь, пытался выпить, но вместо этого тонул в нем. В конце концов он сдался и принялся биться головой о толстенный том «Философии Гейдеггера», тихонько подвывая от тоски.

– Могу я попросить вас вести себя немного тише? Если бы не ваши волосы, библиотекарь давно бы вас выгнал, – сказал кто-то над его головой.

– Извините, – уныло вздохнул Джек, – я буду умирать потише. А что у меня с волосами?

Он запустил пальцы в густые, мелкие кудри. Мама в детстве ласково звала его Барашком, и раньше он не видел в этом ничего обидного. А теперь пришлось смириться: баран, как он есть. Абсолютно безмозглый.

– Вы приезжий? Не знаете, что значит черный цвет волос в этом городе?

Джек помотал головой, а потом сообразил и расхохотался.

– Он меня за Ворона принял? Ничего себе!

– Мое терпение лопнуло, – рявкнул библиотекарь, явно его услышавший, – берите книгу с собой и читайте где угодно, но не здесь! Вы мешаете достойным людям заниматься исследованиями!

На последней фразе его голос стал елейным, и библиотекарь посмотрел на человека, попросившего Джека о тишине. Это был приятный молодой мужчина с темными глазами и волосами. Джек наметанным глазом определил богатого человека: его одежда была пошита из дорогих тканей, туфли с пряжками выглядели совсем новыми, а руки были гладкими и холеными. На нем не было ни одного украшения, но пуговицы и запонки стоили не меньше колец и серег Джека. Они были одеты примерно на одну сумму, пусть и в очень разной манере: Джек все еще радовал себя яркими цветами, а «достойный человек» предпочитал неприметные серые и синие оттенки.

А потом Джеку все-таки пришлось уйти, потому что библиотекарь настаивал. Он вышел на улицу и обернулся. Недавний собеседник последовал за ним.

– «Гейдеггер» и в самом деле убивает, – кивнул он на книгу в руках Джека, – говорят, его изучают на первом курсе, чтобы сломить слабых духом историков и философов.

– Не дождутся, – ухмыльнулся Джек, – а ты с какого курса?

– Я уже не учусь.

– Поздравляю. Нашел свой путь к счастью?

– Пожалуй, да, – тот на мгновение задумался, – если достигну цели, буду счастлив всю оставшуюся жизнь.

– Везучий. Что тебе поставили за эту нудятину?

– Высший балл. Господин Ларге сказал, что давно не встречал такого одаренного студента. Помочь с заданием? Я невольно подставил тебя: если бы библиотекарь продолжал считать тебя Вороном, то не посмел бы выгнать.

– Было бы неплохо, – оживился Джек, – пойдем в парк, погодка сегодня замечательная. Кстати, давай познакомимся. Меня зовут Джек. И я не Ворон, можешь не беспокоиться.

Собеседник рассмеялся и поправил такие же черные волосы, как у Джека.

– Льюис Клемонт. И мне уж точно нечего бояться.

– Тоже так попадал?

– А как же. Когда я учился, у нас было принято красить хотя бы одну прядь в другой цвет, чтобы показать, что мы люди. Теперь не заставляют?

– Нет. А ты местный или приезжий, как и я?

– Я из Рейнпорта.

До парка они дошли уже приятелями. Льюис оказался хорошо образованным человеком и интересным собеседником. «Гейдеггера» он объяснил Джеку за три минуты «на пальцах», после чего они перескочили на другие темы по философии. Многие его тезисы Джек поспешил записать: они вполне могли стать основами его будущих эссе. Льюис не возражал против этого.

– Давно я не проводил время вот так, – он подставил лицо солнечным лучам и прикрыл глаза, – обсуждая философию и ни о чем не беспокоясь. Хоть немного отдохну от проблем.

– У тебя их много?

Льюис махнул рукой.

– Да так, текущие трудности. Я справляюсь.

– А я вот нет, – пожаловался Джек, – почему-то то, что мне нравится делать, и то, что у меня получается – это разные вещи. Я чувствую себя бестолковым бараном.

– Если ты про учебу, то это пройдет. Втянешься. И вовсе ты не бестолковый, а очень даже сообразительный. Хотя, быть может, ты совершил неверный выбор и пожимаешь его плоды.

Джек вздрогнул. Почему-то вспомнилась не философия, а безуспешные тренировки на складе. Это все – результат его неверного выбора?

– Ты всегда так людей подбадриваешь?

– Извини, – Льюис улыбнулся, – но в философии принято рассуждать, разбирая ситуацию с разных сторон. В жизни же мы каждый день совершаем сотни выборов, и любая мелочь может стать спасением или погибелью. Я тоже занимаюсь не тем, чем хотел, но я привык к этому.

– Твоя служба делает тебя несчастным? Вызывает отторжение и нежелание ею заниматься? – спросил его Джек.

Завтра он снова должен был идти на тренировку с Нилом, и настроение от этого портилось уже сегодня.

– Нет. Но так было не всегда. Поначалу я был именно что несчастен и думал, что моя жизнь кончена.

– Так как из этого состояния ты пришел к нынешнему? – настойчиво спросил Джек. – Ты выглядишь уверенным в себе и счастливым. Значит, доволен своей жизнью.

Льюис задумался прежде чем ответить.

– Я чувствую себя уверенно, потому что сейчас у меня все под контролем. Жизнь не несет меня куда попало, как раньше. Я управляю ею и знаю, что буду делать в будущем. Пусть немного, но я продвинулся к намеченной цели.

– Контроль, да? – с сомнением произнес Джек. – Но это же огромная ответственность и постоянное напряжение, разве нет?

– Когда избавляешься от ответственности, хорошо только в первое время. А потом замечаешь, что другие люди заняли твое место и решают за тебя. А ты подчиняешься, даже если в корне не согласен с их методами. Но ты – не я, и не факт, что мой путь к счастью тебе поможет.

Они оба замолчали. Джек обдумывал его слова. Правильно ли было отдавать контроль Нилу? Но тот был куда сильнее, опытнее и явно знал, что делать, чтобы выжить и победить Великого Ворона. В одиночку Джек с этим не справится. Ему нужны Рыцари-телохранители, иначе его убьют.

Он встряхнул головой и потянулся. В чудесный солнечный денек, да еще и в интересной компании думать об этом совсем не хотелось. Лучше уж вести беседы на философские темы с Льюисом.

– Может, пойдем перекусим? – предложил он. – Я проголодался.

– Я не брал с собой денег.

– Ерунда, я угощаю. Пойдем, тут рядом есть местечко с отличной кухней. Ты любишь мясо? Они его отменно готовят.

Льюис задумался.

– А сколько сейчас времени? О, уже довольно поздно. Спасибо за приятное общество, Джек, но мне пора идти.

– Так подожди-ка! – тот поспешил его остановить. – Ты – мой спаситель от Гейдеггера и хочешь сбежать? Я против, мне еще потребуется твоя помощь. Давай я найму тебя репетитором по философии? Готов платить целый золотой за занятие.

Льюис рассмеялся.

– Щедро. Но я не преподаватель.

– Неважно. Объясняешь ты все равно лучше господина Ларге. Я заработал денег на взятки к следующей сессии, но лучше заплачу их тебе: будешь помогать мне с написанием эссе и прочей домашней работой. А я тебе – с веселым времяпрепровождением. Как тебе предложение?

Льюис помолчал. Затем в его глазах зажегся озорной огонек.

Он кивнул.

– Пожалуй, я не против. Это будет интересным опытом. Да и философию я очень люблю. Денег не надо.

– Надо, – возразил Джек, – за деньги люди трудятся куда ответственнее и не пропадают без предупреждения. Предлагаю следующее занятие устроить завтра, здесь же. Ты свободен в три часа?