Младшие братья Агуды — Уцимай, Няньхань, Хушэ и другие — [каждый год осенью] всегда сопровождали хана Тянь-цзо на облавных охотах; приманивали рожком оленей; подкравшись, убивали тигров и медведей. [Они были] искусными [охотниками], поэтому хан хвалил [их] и всем прибавлял чиновничьи [достоинства и жаловал должности и титулы].

Агуда знал, что по возвращении с [реки] Хуньтунцзян хан [начал] подозревать его в наличии особых /27/ намерений, [поэтому] в 9-й луне немедленно поднял войска и склонил к покорности окружавшие его ближайшие племена. Человек из народа нюйчжи по имени Чжаосань Агучань{806} оказал сопротивление, и Агуда конфисковал его дом. Чжаосань Агучань бежал и пришел с жалобой к чиновнику управления сянвэня{807} — правителю даляоского города Сяньчжоу, после чего чиновник управления сянвэня отослал [жалобу] далее — председателю верховного военного совета (шумиши) при северном [министерстве]. Шумиши Сяо Фэн-сянь доложил хану об этом деле, выдав за легкое, [обыкновенное дело]. Хан приказал снова отослать [жалобу] — назад в город Сяньчжоу — и дал поручение чиновникам города: «Произведите следствие!». И потом, после сего, [из Сяньчжоу] несколько раз посылались и приходили к Агуде люди, [чтобы доставить его для допроса], но Агуда лгал: «Болею», — и не являлся [на допрос].

В 3-й год [эры правления] Тянь-цин (1113 г.), в 1-й луне, когда хан Тянь-цзо охотился в горах Гоуяшань — [«Горы собачьих зубов»], время года, [начало весны], было холодное, и многие охотники умерли.

Однажды Агуда с тремя сотнями всадников внезапно вошел в город Сяньчжоу, поэтому все — и чиновники, и простолюдины — очень испугались. На следующий день Агуда отправился в [подведомственный] управлению сяньвэня ямынь [для допроса] и лично встретился с Чжаосань [Агучанем на очной ставке]. При разрешении спорного вопроса Агуда [вину] на себя не принял. Когда [его] хотели препроводить к чиновнику управления сяньвэня и допросить [там снова], то Агуда немедленно, в тот же вечер, бежал в свою страну и командировал к хану Тянь-цзо человека сказать [следующее]: «Чиновник управления сяньвэня хотел убить меня, и я из предосторожности не остался и ушел назад». После этого Агуда [больше] не являлся, хотя и посылали [за ним людей].

Амбань из северо-восточной губернии государства Да Ляо, /28/ [занимавший должность] тунцзюньши (военного инспектора), беспокоил и [потому] не имел [благорасположения{808} хана Тянь-цзо, несколько раз представив доклады [следующего содержания]: «[Некогда] мое местожительство [одним] краем соединялось с нюйчжэньской границей. Мне представляется, что, [судя] по положению дел народа нюйчжи, стремления у него немалые{809}. Мы должны первыми поднять войска и покарать [народ нюйчжи] до того, как его войска успеют прийти в движение». Но хан Тянь-цзо не принимал слова [тунцзюньши].

В 4-й год [эры правления] Тянь-цин (1114 г.), в 1-й луне, народ дикие нюйчжи поднял войска, чтобы покарать человека из [нюйчжэньского] племени хэшиле{810} по имени Асу, не соглашавшегося [на объединение нюйчжэньских племен вокруг Агуды]. Когда Агуда для усмирения [Асу] отправил [своего] однофамильного старшего брата Сагая, то Дигубао, младший брат Асу, отправился с донесением к даляоскому хану. Хан Тянь-цзо отправил к Агуде письмо со словами: «Не воюй против Асу!», — но Агуда и слушать не стал [ханский приказ], в связи с чем Асу бежал в государство Да Ляо. После этого Агуда часто посылал людей со словами: «Выдайте Асу!», — но даляоский хан не выдавал [его].

В 7-й луне, когда хан государства Да Ляо командировал амбаня по имени Асибао расспросить о причине строительства [обнесенных] стенами [крепостей] на нюйчжэньской границе, то Агуда, набросившись [на Асибао], в гневе ответил: «Когда выдадите Асу, буду по-старому, по-прежнему предоставлять дань. Если не выдадите, то никоим образом не прекращу [строительство] стен». Асибао вернулся и сообщил хану Тянь-цзо об его словах, после чего хан немедленно вызвал все [расположенные] севернее реки Хуньхэ{811} войска и дополнил [ими подразделения] тунцзюньши северо-восточной губернии. После этого Агуда, советуясь со своими младшими братьями Няньханем, Хушэ и другими, назначил военачальниками Иньчжугэ, /29/ Иле, Ло-усу и Думу{812}, собрал войска народа нюйчжи и всех зависимых от него племен и разместил для охраны в своих местностях. Когда захватил даляоского чиновника, державшего в [своих] руках печать{813}, и осадил города даляоской области Нинцзян, то тунцзюньши северо-восточной губернии довел об этих [событиях] до ханского сведения.

В то время хан Тянь-цзо охотился в области Цинчжоу. Выслушав это донесение, собрал всех амбаней. Когда советовался [с ними], то председатель верховного военного совета (шумиши) при южном министерстве Сяо Таосува сказал: «Хотя народ нюйчжи и малочисленный], воины его — богатыри и притом искусны в стрельбе из лука. Схватив [и убив] отложившегося от нашего государства Сяо Хайли, [они показали, что] стали еще более сильны{814}. Кроме того, наши войска давно засиделись и не упражнялись [на полях] сражений. В случае, если встретятся с храбрым врагом, вступят в бой и будут разбиты, то [поражение] сокрушит дух людей всех племен, и [их] невозможно будет удержать. Для склонения [народа нюйчжи] к покорности ныне не достает [таких мер]: перевести [в северо-восточную губернию] все войска из других губерний и поразить [нюйчжэней всею их] мощью». Шумиши при северном министерстве [Сяо Фэн-сянь], который понимал [и преследовал только] корыстные цели{815}, сказал: «Когда будем [действовать] согласно словам Сяо Таосува, то вот что покажем врагу: [свою] глупость. Отправим только войска, [расположенные] севернее реки Хуаншуй{816}, [они] примут на себя [охрану северо-восточной окраины] и будут приходить{817} [туда, где враг] нападет». И хан Тянь-цзо не принял слова Сяо Таосува, дал войска бохайцев [численностью в три тысячи человек] Гао Сянь-шоу, [главному] чиновнику города [области] Хайчжоу, и отправил на помощь [области Нинцзян]. Войска даляоского амбаня по имени Сяо Дабое{818} встретились с нюйчжэньскими войсками восточнее областного города Нинцзян, /30/ вступили в бой и были разбиты.

В 10-й луне хан Тянь-цзо назначил амбаня по имени Сяо Сы-сянь главнокомандующим, Сяо Дабое — [его] фланговым [командиром] — и дал [им отобранных] из всех племен семь тысяч храбрых воинов. Далее, назначил Цуй Гун-и{819} главным командиром, [отвечающим] за провиант и фураж, Син Ина назначил [его] фланговым [командиром]. Они взяли войска и через место, в котором объединяются и [поименно] проверяют [по спискам наличие воинов]{820}, вышли [в поход]. И две армии стали лагерем друг против друга. Нюйчжэньские воины скрытно переправились через [реку] Хуныунцзян и напали врасплох на все даляоские войска, в результате чего в армии Сяо Сы-сяня поднялась паника. Амбани такого рода, как Цуй Гун-и, Син Ин, Елюй Фаолю, Сяо Госи, все были убиты, и только 17 человек из [числа] даляоских войск избавились [от смерти]. Сяо Фэн-сянь, опасаясь, как бы его младшего брата Сяо Сы-сяня не подвергли суду, сказал хану: «Отправившиеся в карательный поход на восток воины в панике [разбежались и, возможно] займутся повсеместными грабежами. В случае, если не простим вину этим воинам, то как бы [они] не собрались [в шайки] и, бунтуя [и грабя], не стали для нас бедствием!». Хан Тянь-цзо принял его слова и только лишь отрешил Сяо Сы-сяня от должности с лишением чина После этого все воины говорили друг другу: «Если мы сражаемся, то умираем, и подвигом [это] не является. Если обращаемся в бегство, то [сохраняем] жизнь, и преступлением [это] не считается». И потому у воинов не было боевого духа, [они во время войны с нюйчжэнями] устремляли взоры на запад и обращались в бегство.