Хан Дао-цзун очень хвалил это сочинение.
В 7-й год [эры правления] Сянь-юн (1071 г.), во 2-й луне, люди народа нюйчжи поднесли коней [в дар] династии Да Ляо.
/10/ В 8-й год [эры правления] Сянь-юн (1072 г.), в 7-й луне, хан Дао-цзун получил известие: «В городе Цин-чжоу предки той, что поднесла [хану] рукопись сочинения{723}, около восьми поколений жили в согласии, не отделяясь [домами]». Поощряя [этот достойный похвалы обычай], пожаловал поднесшей рукопись сочинения чиновничье [достоинство].
В 9-й год [эры правления] Сянь-юн (1073 г.), в 12-й луне, государства Солхо и Ся командировали послов и предоставили дань.
В 10-й год [эры правления] Сянь-юн (1074 г.), в 10-й луне, хан Дао-цзун высказывал [свои] мысли чиновникам гражданских министерств и сделал известными для всех китайские династийные хроники.
В 12-й луне изменил [наименование эры правления], назвал следующий год 1-м годом [эры правления] Да-кан[106]{724}{725} и выпустил великий всемилостивейший манифест о прощении преступников.
В 1-й год [эры правления] Да-кан (1075 г.), в 6-й луне, хан Дао-цзун дал поручение своему сыну — престолонаследнику Елуво{726}: «Управляй государственными делами!{727}».
В 11-й луне служанка внутри дворца хана Дао-цзуна, [ответственная] за веера и лампы{728}, и владелец бамбуковых, самых лучших{729} барабанных [палочек] и флейт, [эти] две особы, оклеветали императрицу: «Успокоилась сердцем с амбанем по имени Чжао Вэй-и, господином шуток [и шалостей]», — и учинили заговор с Елюй Исинем. Елюй Исинь [их клевету] донес хану Дао-цзуну, и хан поддался на их слова. Двум амбаням по именам Елюй Исинь и Чжан Сяо-цзяй велел произвести следствие. Сказав: «[Все] правда», — обвинил императрицу в [заслуживающем смерти] преступлении и приказал покончить жизнь самоубийством. Возвышенного, когда-то знаменитого{730} [музыканта] Чжао Вэй-и [велел] убить, дом его конфисковать. Елюй Исинь, увидев престолонаследника, говорившего, что его мать убили, и имевшего скорбное лицо, [каждый раз] в душе тревожился. В то время /11/ Елюй Исинь стал то льстивым и хитрым, то злым и свирепым, поэтому [некий] молодой, безрассудный и упрямый{731} амбань решил спрятаться под мостом, дождаться, когда Елюй Исинь будет проходить мимо, и убить [его. Он уже] находился [под мостом], как вдруг пошел [сильный] дождь с градом, мост разрушился, и [осуществить] преступление стало невозможно. [Как-то] амбань по имени Сяо Сисань сказал Елюй Исиню: «Сердца всех чиновников и простолюдинов направлены к царевичу. Старший брат, ты не являешься человеком с великими заслугами. В случае, если царевич внезапно, в один день, станет ханом, то где мы окажемся?! Нужно основательно [все] обдумать». [В ответ] на эти слова Елюй Исинь сказал: «Я по этому поводу давно тревожусь». В тот же вечер [приказал] привести [тех], с которыми дружил и [от кого] принимал подарки{732}, и положил начало [коварному] плану: оклеветать и погубить (букв.: «свалить») царевича.
Во 2-й год [эры правления] Да-кан (1076 г.), в 3-й луне, умерла вдовствующая императрица. [Хан] командировал послов в государства Сун, Солхо и Ся с сообщением о трауре и выпустил всемилостивейший манифест о прощении преступников.
В 6-й луне посмертно поднес вдовствующей императрице и объявил почетный титул «императрица Жэнь-и» — [«гуманная и справедливая императрица»]. В той же луне прибыли послы из государств Сун, Солхо и Ся для совершения поминок [на могиле хуантайхоу].
В 8-й луне хан Дао-цзун охотился и [однажды] за один день убил тридцать оленей. Когда хан удостоил угощения сопровождавших{733} [его] амбаней и пил вино вместе [с ними, он] сказал стихами амбаню по имени Чжан Сяо-цзяй: «Сердце хана страдает. Не понимающий меня человек, когда бы был [рядом], скажет: "О чем [хан] просит?"». Чжан Сяо-цзяй ответил [стихами]: «Ныне в Поднебесной благоденствие, [так] о чем ханские страдания?! [Страна между] четырех морей богата, [так] о чем ханская просьба?!». Этим словам хан /12/ чрезвычайно обрадовался.
Амбань по имени Сяо Янь-шоу тихонько, [украдкой] сказал хану Дао-цзуну: «С того времени, как престолонаследник взял управление [в свои руки], Елюй Исинь, опасаясь его, сдружился с цзайсяном Чжан Сяо-цзяем. Как бы [у них] не появились особые намерения! Нельзя [Елюй Исиня] оставлять здесь». Хан принял его слова и понизил Елюй Исиня [в должности], назначив наместником Средней столицы. [Перед отъездом] Елюй Исинь, рыдая, говорил людям: «У меня нет проступков. Так отсылают [только] из-за клеветы». [Некий] коварный, лицемерный, молчаливый{734} сообщник Елюй Исиня доложил хану Дао-цзуну об этих словах, после чего хан, сожалея о том, что отослал Елюй Исиня, совершенно без причины понизил Сяо Янь-шоу [в должности], назначив генерал-губернатором (цзедуши) округа, [входящего в сферу] объездов{735}. [Кроме] того{736}, хан Дао-цзун [приказал] привести приближенных амбаней и советовался [с ними] о доставке Елюй Исиня назад, но каждый из чиновников северных министерств из опасения [ничего определенного] не говорил. [И только] амбань по имени Елюй Чала постоянно увещевал хана: «Хан, Елюй Исинь отослан из-за слов Сяо Янь-шоу. Если его слова не соответствуют [действительности], то его нужно предать суду. Если же слова справедливы, то Елюй Исиня нельзя еще доставлять [сюда]». Но хан слов [Елюй Чала] не принял, [велел] привезти Елюй Исиня и назначил председателем верховного военного совета (шумиши) при северном министерстве.
В 3-й год [эры правления] Да-кан (1077 г.), во 2-й луне, хан Дао-цзун на пиру, устроенном для всех амбаней, сказал: «Почивший хан, называя мудрыми и добродетельными, употреблял на службе двух амбаней по именам Елюй Жэнь-сянь и Елюй Хуа-го. У меня же есть Чжан Сяо-цзяй и Елюй Исинь. Эти две особы /13/ не хуже Жэнь-сяня и Елюй Хуа-го. Я приобрел поистине лучших людей».
В 5-й луне Елюй Исинь тайно [от всех] учинил заговор с Елюй Сала, и Елюй Сала [пришел] к хану Дао-цзуну сложным словесным доносом: «Елюй Чала, Елюй Суса и другие подобного рода молодые, безрассудные и упрямые{737} амбани сошлись на совет и намереваются устранить хана и возвести [на престол] царевича». Хан Дао-цзун, ни во что не ставя его слова, сказал: «Наверняка лжешь!», — но [тем не менее] отправил во внешние [владения] трех человек такого рода, как Елюй Суса, а шесть человек такого рода, как Елюй Чала, наказал по сотне ударов палкой и велел отослать в пограничные местности. Далее, Елюй Исинь и [некий] высокомерный, независимый, низкий{738} амбань учиняют заговор, и этот амбань сообщает хану Дао-цзуну: «Донос, сделанный прежде Елюй Сала, — не оговор. Да, было, что я советовался вместе [с Елюй Чала и другими, и на совете] говорилось: "Убьем-ка Елюй Исиня, а затем, после [устранения хана], возведем [на престол] царевича!" Если я ныне не расскажу [об этом], то как бы меня не припутали к делу{739}, когда оно обнаружится!». Из-за этих слов хан Дао-цзун отправил амбаня по имени Елюй Яньго расспросить царевича. Царевич объяснил Елюй Яньго все припутавшие [его] к делу обстоятельства и сказал: «Я — старший сын{740} хана, а ныне стал престолонаследником (хуан тащзы){741}. [Так] чего [мне] еще добиваться и к чему начинать это дело?! Что же делать? — Доведи до ханского уразумения, что [в этом деле] моей вины нет!». Подслушавший его слова Сяо Сисань сказал Елюй Яньго: «Когда объяснишь хану [причины и обстоятельства], сообразуясь со словами царевича, то наше великое дело не сможем [привести в исполнение]. Измени слова царевича и перескажи [их, выдав за] подлинные!». Елюй Яньго вошел во вкус [лжи] и пересказал хану, сообразуясь со словами Сяо Сисаня. Хан очень разгневался, низложил царевича, причислил к ничтожному люду и приказал: «Посадить в тюрьму Верхней столицы!». При отправлении царевич /14/ спросил: «Какое у меня преступление и почему так действуете?». Сяо Сисань с бранью посадил царевича в повозку и передал солдатам, [которые и препроводили царевича] в Верхнюю столицу и заключили в тюрьму. Елюй Суса, Елюй Чала, другие такого же рода амбани и даже их дети все были убиты, [их] дома конфискованы.
