Сила императрицы Цинь-Ай, однако ж, вскоре пала, потому что она замышляла доставить престол мл. сыну и ниспровергнуть существующий порядок, за что и была удалена в Цинь-чжоу (в пределах Верхней столицы), а затем, явившись к двору, не встретила там уже прежнего сочувствия...

И, таким образом, Синь-зун, выйдя из под опеки матери, хороший (хао) титул (минь, имя) переменил на радостный (си). Закон о наказании был ослаблен; дел затевалось мало; милость же была широка: прощали многое, даже избавляли от смерти и тюрьмы, особенно раскаявшихся.

Для пресечения уклонения чиновников от наказания, а также взяточничества был издан указ (1-й год Чжун-си, по другому — Цзинь-фу), коим запрещались означенные нарушения закона.

Последовало смягчение (или уменьшение) закона касательно суммы кражи из казенного имущества. В прежнее время в Южной столице были назначены 3 чиновника (сань-сы), заведовавшие выпуском 3-х фаянсовых медных сосудов (ци) для поддержки ценности денег, выходящих из этой же столицы по 10 связок. Указом императора было постановлено, что тот, кто украдет вещами, оставшимися от выплавки, на 5 связок, подвергается закону чу-сы (смертной казни). Теперь же было постановлено: закон чу-сы применять тогда, когда воровство таковыми вещами будет свыше 20 связок, и самые сосуды выпускали весом в 5 фунтов.

Мы выше видели, что Шэнь-цзун постановил клеймение лица преступнику, заменив этим батоги и каторгу, может быть, руководствуясь тою мыслью, что это сильнее будет действовать на исправление преступного субъекта. Син Цзун поступает также, но затем по совету чиновников делает некоторое изменение: он избегает клеймения лица у виновных и допускает только знаки на плечах и на затылке, не желая, как говорит сам указ, наносить вечное бесчестие лицам более или менее заслуженным (потомкам заслуженных домов) и в тоже время, как и Шэнь-цзун, ограничивает права господ над рабами.

«По докладу чиновников во 2-м году царствования (г. пр. Чжунь-си, 1033): в прошлый год изданным указом виновные в возмущении и сладострастии (нарушении закона), принадлежащие к наслед. домам, подвергаются арестантским работам на всю жизнь, наказанию ударами молота по голове и клеймению лица, и за 1 вину не следовало бы наказывать 3-м наказанием. Следует, по крайней мере, избегать клеймения лица». В силу такого совета вышел императорский указ, в котором говорилось: «Если провинившийся сознает свой проступок и раскаялся, то такого человека не только прощать, но и предоставлять ему те же права и употреблять на службу. Клеймо на лице человека делает ему бесчестие на всю жизнь, и Я очень сострадателен, поэтому отменяю клеймение лица, но если будет содеяно преступление, и виновный в силу этого будет приговорен к каторге на всю жизнь, то такому резать только затылок (ставить клеймо на затылке)». Ежели раб или рабыня возмутится и убежит от своего господина, и ежели при этом украдет вещи у него, то сему последнему все-таки не позволяется клеймить лицо, а ставить только знаки на плечах или затылке.

Кроме того, было постановлено: за первое тайное воровство клеймить правое плечо, за 2-ое — левое; за 3-е — ставить клеймо на правой стороне затылка, за 4-е — на левой. Если же преступник совершил в 5-й раз воровство, то наказывать смертью (чу-сы).

Вот что было сделано в этом отношении. В 5-й год Чжун Си (1036) вновь издали статьи закона (чжи-тяо), и по изданному указу императора чиновники должны были каждое утро (каждый день) препровождать и обнародовать их по всем дао (провинциям) с приложением привесок (цзуань). От времен Тай-Цзу и до сих пор при издании статей приказывали советоваться с древними узаконениями. Всех уголовных наказаний было, как известно, 6 (т.е. главных): смерть, ссылка, палочные удары (батоги) и 3-х степеней арестантские работы (каторга). Всего же в кодексе статей было 547.

Стараясь также, как и Шень Цзун, применять строгие постановления закона как можно мягче и снисходительнее, Синь Цзун указом постановил: «Если старшие и младшие братья учинят воровство, то должно подвергать смерти, но только прежде старших, а затем, когда будет совершено вторичное преступление, то тогда и младших. Если же у них не будет сыновей, то младшие братья освобождаются от казни. Чтоже касается смешанных нарушений закона (преступлений вань-фа), как-то: принятие подкупа, бесстыдные слова, приказание идти передать ложные императорские указы, воровство дани внешних государств (вассалов — вай-го?!) — такие преступления не наказывать смертью».

За обман и обмен чиновнических печатей на лошадей также следовали прощения. Так, когда кочевники (ю-му) стали тайком променивать на чиновнические печати лошадей, за что как чиновник, так и обменивший должен был подвергаться смерти, император сказал: «Не жестоко ли за 1 лошадь убивать 2-х людей?»

Как я уже выше заметил, императрица Цинь-Ай впоследствии несколько изменилась под влиянием окружающего и стала высказываться уже с совершенно другой стороны, со стороны уменьшения уголовных наказаний, особенно по делам обвинения в заговоре против существующего порядка, за что наказывалось строго. Так было в 2-х обстоятельствах. В первый раз, когда раб Цзюнь-Вана Тебу'а Мо-ло-цзи обвинял своего господина в том, что тот недоволен двором и имеет замысел, желая перемен, и когда, по бездоказательности раба, он должен был подвергнуться наказанию за клевету, то императрица Цинь-Ай подала свой голос против наказания и просила не уничтожать доверия к его господину, едва не подвергшемуся закону конфискации (цзи-мо).

В другой раз, когда цзедуши (этот чин мы встречаем и в Китае при Танской династии) войска Нинь-юань («успокоение отдаленного») Сяо Бо отнял у Уэргу-Делесского сянь-гуня Далу[377] жену и сделал ее своей наложницей, за что должен был подвергнуться наказанию батогами, императрица Цинь Ай и тут выказала свою деятельность, дав совет избавить его от наказания, а только лишить власти. За убийство человека, особенно в пьяном виде, иногда (по случаю праздника) делалось прощение. Так, когда мей-лень (мейрень) Гу-ден совершил таковое убийство в пьяном виде и бежал, по случаю праздника хуй-юнь-шоу (долгоденствия) вышел манифест, коим он избавлялся от наказания.

За шпионство также следовало прощение после предварительного допроса. Так, в день именин (день рождения) младшей сестры императора Циньго (та чум) Царевны у императора было торжество. Один музыкант из свиты (труппы актеров) императора Чжен-до-бень был подослан Сунцами шпионом. Вельможа (да-чень) узнал об этом и сделал ему допрос с пыткой, но затем простил.

Однако ж, под конец законодательной деятельности Синь Цзуна мы видим, что дух Шень Цзуновских времен несколько стушевался, и именно потому, что издан ряд законов, весьма строго наказывающих за безделицу, а именно: за стрельбу на запрещенных местах, назначенных для охоты императора. Здесь мы не можем не видеть того субъективизма в законе, которого я коснулся в общем взгляде, того, так сказать, эгоистического мотива в издании закона, который мы нередко встречаем в Восточных законодательствах и который по-настоящему должен бы был избегаться как не находящий себе источника в народных нуждах, в интересах государства. Относительно этого вышел такой указ: «Все чжан-лань-цзюнь'и (т.е. дворцовые казначеи) и пр. за стрельбу оленей на запрещенных указом местах подвергаются 300 палочных ударов и не смеют просить наград; младшие цзянь-цзюнь'и за тоже преступление подвергаются 200[378] палочных ударов и понижаются в чинах, чтоже касается народа, то он за возмущение подвергается 300 ударов».