– Так вас наказали? – старичок довольно улыбнулся.

– Нет.

Лицо Гариуса посмурнело, и он проворчал:

– Тогда зачем вы пожаловали?

– Я пишу доклад по истории школы и там есть глава про наказания, – сочиняла на ходу. – Я описала нынешнюю структуру и вспомнила, что в последнюю чистку озера магам воздуха дали легкую работу, не подскажете, так было всегда? Может, какая-то традиция?

– Ну что вы, никогда со времен основания школы ученики не разделялись по факультетам для выполнения заданий, – приосанился старик, чувствуя свою значимость. – Может, зайдете чаю выпьете. Я расскажу, с чего все началось.

Я поколебалась, но пришлось согласиться. Если смотритель заартачится или заподозрит неладное, нужной информации мне из него никогда не вытянуть.

– Проходите, юная леди, присаживайтесь.

Несмотря на то что сама кладовая была огромной, для себя Гариус отвел всего пару метров. На этой небольшой территории разместился маленький письменный стол, два табурета и тумбочка с горелкой, чайником и кружками.

К счастью, чай был уже заварен и ждать, пока его приготовят, мне не пришлось. Одарив меня горячим напитком и даже предложив конфетку, от которой я благородно отказалась, старичок начал свой рассказ.

И это оказалась самая долгая и нудная история в моей жизни. Каким чудом удалось ни разу не зевнуть, сама не знаю. Смотритель начал издалека, с розог и заточении в подвалах. Потом принялся ругать новомодные замашки и эльфов-пацифистов, которые заменили телесные наказания трудовой повинностью, что, несомненно, уничтожило всю дисциплину и едва не ввергло школу в хаос.

Выслушав весь поток возмущений, я аккуратно спросила:

– И все-таки, чем вызвано последнее послабление относительно магов воздуха? Их малой численностью?

– Скорее уж прихотью нашего директора, – проворчал Гариус. – Раньше он никогда не позволял себе вмешиваться в мои дела. Но тут ему что-то взбрело в голову, и он настоял на том, чтобы все воздушники и еще несколько первокурсников на мое усмотрение отправились чистить камни. Возмутительно!

Кто-то заставил Уту рассказать мне о встречи Эмми и Юсуфа у озера. Этот же кто-то сделал так, чтобы мы с русалкой встретились. И он должен был точно знать, где именно я буду находиться во время исправительных работ. Русалки глупы, вряд ли бы Ута смогла разыскать меня в толпе студентов. А вот если указать ей конкретное место и назвать мои приметы или лучше, показать меня с помощью Сферы памяти, например…. Но зачем это Натиэлю? Подставить Юсуфа? Так он и без того признался в убийстве девочки. Получается, не подставить, а вывести на чистую воду.

Или…

– Мисс, вы меня слушаете? – оборвал мои мысли недовольный голос Гариуса.

– Да, очень интересно. Спасибо большое. Благодаря вам у меня получится просто превосходный доклад! – я поспешно встала и начала продвигаться к выходу.

Я шла к озеру и все думала о причастности эльфа ко всему происходящему. Если Ута подтвердит, что именно Натиэль попросил ее пересказать мне услышанный разговор, то тогда остроухий с самого начала знал, кто убийца. Почему молчал? Доказательств не было? Да ну, ерунда. Ута – лучший свидетель. Хотя… я вспомнила разговор эльфа с Юсуфом, который случайно подслушала ночью. Из него выходило, что директор должен дознавателю немалую сумму. Может, эльф боялся, что Юсуф этим воспользуется, или дознаватель его шантажировал?

Опять же, я видела Эмми у кабинета Натиэля. Совпадение? Может, девушка видела именно остроухого рядом с кабинетом Руфуса в вечер убийства? Но почему тогда грязная работа по устранению свидетеля досталась Юсуфу, у которого был рычаг давления на эльфа? Голова шла кругом.

Русалок на любимых камушках не было, но я знала действенный способ вызова. А еще не зря в этот раз не стала отдавать Уте все «яблочки» и оставила себе парочку.

Я бросила в воду не меньше десяти камней, прежде чем на поверхность вынырнула одна из местных обитательниц.

– Ну чего надо? – недовольно спросила она.

– Уту позови.

– Нет.

Я кинула еще камушек. Русалка уперла руки в бока и возмутилась:

– Ты чего творишь!

– Ну я же по-хорошему попросила позвать Уту.

– А я тебе по-хорошему ответила, что ее нет.

– Как нет? – удивилась я.

– С час уже как найти не можем. Ни в воде нет, ни на берегу.

– И часто у вас такое бывает?

– Слушай, пигалица, мы приличные женщины и свои намеки можешь оставить при себе!

– Я не хотела никого обидеть, – поспешно проговорила я, пока русалка не успела нырнуть обратно. – Просто удивилась.

– Мы тоже удивились.

– А может, ты знаешь, не приходил ли к Уте кто-нибудь из школы в последнее время? Подарки дарил?

– Ты.

– А кто-нибудь еще?

– С какой стати мне такие вещи непойми кому рассказывать?

– А если за гостинчик? – я показала русалке два оставшихся «яблочка».

Глаза у зеленоволосой девицы загорелись.

– Ну хорошо, чего ты там спрашивала?

– Не приходил ли к Уте кто-то в последнее время?

– Ухажер у этой мымры появился, – недовольно проворчала русалка. – По ночам они встречались.

– А описать его можешь?

– Неа, мы его не видели. Они все по кустам прятались. Издалека ничего не разглядишь, а близко подплыть Ута не позволяла.

Я печально вздохнула. Отлично, русалка пропала и теперь, кто ее надоумил поделиться со мной информацией, никто никогда не узнает.

– Он ей гостинчики носил, – добавила девица, с жадностью поглядывая на люсенькины плоды. – Гребень подарил костяной, красииииивый… и цветочки все таскал беленькие такие, а ночью светятся. Ей очень нравились.

– Беленькие и светятся? – переспросила я, звучало знакомо, но вспомнить, где такое видела, пока не могла.

– Светятся-светятся, – подтвердила русалка и потребовала: – Отдавай, что обещала!

Я послушно отдала «яблочки» и побрела обратно к школе. Беленькие и светятся. Цветочки. По ночам ходил, в кустах встречались. Цветочки…

Дошла до замка, но заходить не стала, села на крыльцо, копаясь в памяти. Машинально перевела взгляд на помятую клумбу. С улыбкой вспомнила, как выстригала из нее демона, и замерла. Цветочки! Той ночью Натиэль нес кому-то букетик необычных светящихся цветов!

Все-таки он. Но понятнее ситуация не стала. Итак, что у нас есть?

– Вот ты где! – раздался у меня за спиной голос, от которого я вздрогнула.

– Пойдем, мне от тебя нужно еще несколько подписей, – скомандовал эльф и открыл входную дверь, дожидаясь меня.

Я поднялась со ступеней, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Мы в молчании дошли до его кабинета. Эльф шел беззаботно, даже весело. А я все пыталась собрать в куче информацию. Остроухого я не очень боялась. Не дурак же он убивать меня в собственном кабинете после того, как пол школы видели нас вместе. Да и, признаться, не до конца была уверена, что это он во всем виноват.

Уже в кабинете он протянул мне несколько бумажек. Это были копии того, что я успела насочинять днем.

– Прочти и напиши «С составленного мной документа скопировано верно». И подпись.

Я принялась читать, но глаза сами соскальзывали со строчек, а мысли возвращались к русалке. В итоге я не выдержала, отложила листы и прямо спросила:

– Натиэль, зачем ты подговорил Уту рассказать мне о встрече Юсуфа с Эмми. И где сейчас русалка?

Эльф внимательно на меня посмотрел потом усмехнулся, удивленным он не выглядел.

– Так и знал, что ты догадаешься. Видишь ли, сам я не мог обвинить дознавателя. Во-первых, я ему крупно задолжал, как и практически все члены Совета. Этот паук умудрился так сплести паутину интриг, что мы все в нее попались. Так что выступи я обвинителем, и его адвокаты в два дня разорили бы школу.

– А во-вторых?

– Во-вторых, – эльф вздохнул, – он бы обвинил меня в убийстве Руфуса.

– Так это ты его убил?!

– Нет, это был не я.

– Тогда кто? Ты же знаешь.