Она жестоко поплатилась за свои слова. Один из стоявших впереди дружинников взмахнул саблей и рассёк её туловище от плеча до пояса. Обливаясь кровью, женщина рухнула под ноги другим горожанам. Они глухо зароптали, но дружинники сомкнули ряды. Впереди стоял тот, кто зарубил женщину. Он держал перепачканную кровью саблю.

Ропот смолк, но люди не ушли, а с ненавистью смотрели на солдат.

— Расходитесь! — крикнул убийца женщины, махнув перед собой саблей.

Солдаты дружно сделали шаг вперёд, потеснив людей, и те, опустив головы, стали разбредаться по домам. Им даже не дали подобрать останки погибших. Вскоре улицы опустели, но предводитель дружины увидел, что один человек не подчинился его приказанию. Он спокойно стоял и рассматривал окрестные дома, заборчики и самих солдат.

— Было сказано — расходиться! — прорычал предводитель. Саблю он уже вытер о свой камзол и цеплял её на пояс.

— А куда мне расходиться, если я только недавно прибыл и ничего тут не знаю? — удивился человек.

Начальник отряда дружинников внимательно всмотрелся в смельчака. Этот человек был молод, не старше тридцати лет, чёрные волосы небрежно отброшены назад, тонкие усики над верхней губой придавали ему несколько развязный и нахальный вид. Одежда его действительно была запылённой, свидетельствуя о долгом пути.

— По какому поводу прибыли?

— По вызову Верховного Мастера, — молодой человек протянул сложенную вчетверо бумагу предводителю и усмехнулся, увидев растерянность в рядах дружинников. — Я, знаете ли, оружейник.

Бумага была тщательно рассмотрена, после чего предводитель вернул её оружейнику со словами:

— В таком случае — добро пожаловать в резиденцию нашего властелина, господин Эстебан.

В маленьком лагере со стороны юго-восточных ворот города Депьярго царило уныние. Прилетел флайлиз Фергюса, но оживление, вызванное письмом, быстро угасло. Нелли с Мелисом ожидали, что маги вот-вот вернутся, но сообщение, отправленное Торментиром, уверило их в обратном. Лидброт забеспокоился оттого, что понимал: чем дольше пробудут маги в Депьярго, тем сложнее им будет покинуть его. Более того, тем меньше остаётся надежды на спасение Фергюса.

— Как жалко, — разочарованно протянула Нелли. — Я-то думала, они вот-вот вернутся…

— Нам придётся подождать ещё пару дней, — ответил ей старый волшебник.

На лице Мелиса отразились внутренние сомнения, которые последнее время терзали его. Он мрачно произнёс:

— Мне кажется, что нам опасно оставаться здесь…

— И что же ты хочешь? — воинственно спросила Нелл. — Переместиться невесть куда? А когда мама с Торментиром вернутся, как они нас найдут?

— Я думаю, что чем дольше мы здесь сидим, тем больше вероятность, что нас обнаружат, — терпеливо пояснил юноша. — Понимаешь, Нелл, нас сейчас разделили, и если на нас нападут, то легко возьмут в плен или убьют. Мы же не рассчитывали быть здесь так долго.

— Я всё понимаю, — злилась Нелли. — Господин магистр Торментир втравил нас в неприятности. Из-за него мама попала в какую-то историю в этом городе, а мы сидим и ждём, когда на нас нападут…

— Нелл, Торментир никогда не причинил бы твоей маме вреда, — заступился Мелис за отсутствующего мага.

— Да неужели? — Нелли недобро прищурилась. — И отчего же это?

— Потому что он её любит, — вырвалось у Мелиса. — И она его…

Нелли осеклась на полуслове и некоторое время молчала.

— Мелис, — в конце концов произнесла она. — Что за чушь ты несёшь?

— Нет, Нелли, это не чушь, — вмешался Лидброт. — Мелис сказал правду.

Нелли оторопело переводила взгляд с Мелиса на старого волшебника.

— А они не староваты для таких вещей?

Лидброт лишь улыбнулся, а Мелис укоризненно покачал головой:

— Что ты такое говоришь?

— Ну, говорю про всякую любовь-морковь…

— Нелли, — мягко сказал старый магистр. — Человек создан для того, чтобы любить. Ведь любовь — это то, от чего вырастают крылья, то, что придаёт мужества. Любовь и сама по себе — великая сила, и к возрасту не имеет никакого отношения…

Нелли выслушала эту тираду с обычным для неё упрямым выражением лица, но вдруг она приложила палец к губам:

— Извините, магистр, прошу минуту тишины.

И девушка прислушалась к чему-то далёкому. Ни Мелис, ни Лидброт ничего не слышали, но они полностью полагались на абсолютный слух скрипачки. Через несколько мгновений Нелли вздохнула:

— Извините, мне просто послышалось…

Мелис попенял своей подруге:

— Нелли, ты просто не хотела выслушать до конца то, что говорил магистр Ильманус.

— Да нет же, — оправдывалась она. — Мне действительно померещилось…

Лидброт стал необычайно серьёзен:

— Что именно ты слышала?

— Я слышала, как будто хлопают большие крылья, — ответила Нелл. — но потом всё стихло, поэтому я думаю, что мне послышалось. Если бы поблизости были птицы с такими крыльями, мы бы их обязательно заметили. Это были бы очень большие птицы…

Мелис фыркнул, но Лидброт задумчиво сказал:

— Если бы это были птицы… Пожалуй, нам надо быть настороже. А Фарша мы отправим обратно Солусу.

Верховный Мастер был очень доволен прибытием оружейника из Города Стражей.

— У меня есть для тебя ответственное задание, Эстебан.

Молодой человек поклонился:

— Думаю, все ваши задания ответственны и требуют высокой квалификации, иначе бы вы не обратились ко мне.

— За столь дерзкие речи я вправе ожидать великолепной работы, — холодно сказал Штейнмейстер. — А теперь пройдём в мастерскую, я объясню, что тебе нужно сделать.

Он вёл Эстебана по длинным коридорам, высеченным прямо в скале. Оружейник несколько раз стукнулся головой о каменный потолок, но Мастер, хотя и был значительно выше Эстебана, нигде ни разу не зацепился.

«Видимо, он прекрасно знает, где что расположено. Вон, даже факела не зажигает», — подумал Эстебан, потирая очередную шишку.

Наконец они достигли помещения, называемого мастерской. Это помещение тоже было высечено в скале, а может, здесь была какая-нибудь пещера, стены которой отшлифовали и облагородили. Штейнмейстер достал какие-то чертежи и расстелил их на некоем подобии верстака. Эстебан склонился над этими чертежами, внимательно изучая их.

— Это что-то наподобие длинных полых пальцев, да ещё они должны сгибаться, — сказал Эстебан. — Непонятно только, как вы собираетесь их использовать.

— Это не твоя забота, — сухо ответил маг. — Ты просто должен сделать эти пальцы в нужном мне количестве. Или это тебе не под силу?

— Ну почему же, — произнёс молодой человек. — Я сделаю это для вас.

— Прекрасно, — голос Мастера продолжал оставаться холодным. — Здесь ты найдёшь всё необходимое для работы. Еду тебе будут приносить слуги прямо сюда. Этим же слугам ты скажешь, когда тебе что-нибудь понадобится дополнительно. Выйти отсюда ты сможешь, только когда выполнишь моё задание и я останусь тобой доволен.

С этими словами Штейнмейстер вышел и закрыл за собой дверь мастерской. Эстебан нахмурился и попытался нажать на дверь изнутри. Но дверь не поддавалась его усилиям. Более того, чем сильнее он стремился выйти наружу, тем плотнее дверь прирастала к скале, окружавшей её. В конце концов дверь просто исчезла, словно растворившись в камне, и оружейник остался заточённым в мастерской, освещённой лишь тусклым светом одного смолистого факела.

— Что ж, ладно, — невозмутимо сказал сам себе Эстебан. — Приступим к делу. Надеюсь только, что кормить будут хорошо.

И работа закипела.

Дворец лорда Каллахэна приобрёл праздничный вид. Всюду висели гирлянды цветов, живых и искусственных, начищенный паркет больше походил на зеркало. Кстати, зеркала тоже сияли отражённым светом золотистых светильников. В зале для приёмов уже стояли накрытые столы, которые ломились под тяжестью изысканных блюд. Дорожки в саду были подметены, деревья украшены. В особенности тщательно была убрана совсем узкая тропинка, которую ранее ни Эйлин, ни Солус не замечали. Она вела в заброшенный уголок сада. Там высился огромный тёмный камень, поросший зеленоватым мхом. Это и был камень Истины, возле которого лорд Каллахэн планировал провести свадебную церемонию.