— Чего желает мой господин?

— Скоро к нам прибудут мои верные Каменные Псы, — холодно молвил Штейнмейстер. — Твой господин желает, чтобы в их распоряжении было всё, что им угодно. Ты хорошо понял меня? Всё, что угодно!

Кривая улыбка сползла с лица слуги.

— Ка-Каменные Псы? — пролепетал он. — Откуда же эти твари снова взялись? Простите, ваша милость, я хотел сказать, неужели вы своим искусством вызвали эти существа к жизни?

— Хватит болтать, — оборвал его Мастер. — Делай то, что тебе велено.

— Вы хотите, чтобы я сам лично ими занимался? — ужас человечка возрастал.

Штейнмейстер усмехнулся, и его усмешка была ничем не лучше оскалов его Каменных Псов:

— Как знаешь. Но если они будут недовольны — пеняй на себя. А теперь пошёл вон.

Человек скрылся за той же драпировкой, откуда и появился. А Мастер, проделав какие-то движения пальцами, снова подозвал хрустальный шар к себе. На этот раз увиденная картина была совершенно другой. И лицо Штейнмейстера потемнело.

Торментир торопливо написал на клочке бумаги несколько слов, привязал к шее флайлиза и шепнул:

— Отнеси письмо в наш лагерь у юго-восточных ворот. Отдашь прямо в руки Нелли, Мелису или Ильманусу Лидброту, и больше никому.

Чёрная ящерица вылетела из дворцового окна, и в этот момент в покои вошёл лорд Каллахэн.

— Зачем ты выпустил эту тварь, Солус? — подозрительно спросил он.

— Отправил весточку своим родным, чтобы они не волновались, — спокойно ответил Торментир. — О том, что в Депьярго встретился с Эйлин.

— А-а-а, — успокоенно протянул Каллахэн. — А я, знаешь ли, хотел сделать тебе сюрприз, что ли. Давай устроим твою свадьбу здесь, в Депьярго. Я чувствую себя виноватым перед тобой и Эйлин.

Торментир был ошеломлён, хотя и не подал виду.

— Ну, что скажешь, Солус? — продолжил градоправитель. — Обещаю, что сделаю вам хорошие свадебные подарки, подготовлю совершенно особенные обручальные кольца… Ну, соглашайся!

— Мне нужно поговорить с Эйлин, — ответил Торментир и поспешно покинул комнату.

Он шёл по дворцовым переходам, и мысли лихорадочно роились у него в мозгу. Что теперь делать? Что он скажет Эйлин? Сыграть обручённую пару — это одно, а пройти свадебную церемонию — это совсем другое. Вдобавок теперь им не удастся так быстро покинуть город, как они хотели. Но бежать сейчас — значит навлечь на себя преследования всей дружины Патрика Каллахэна, и при этом обречь Фергюса на смерть.

Кто-то дотронулся до рукава мантии, и Торментир резко обернулся. Рядом стоял Фокси Ирн и настойчиво тянул его куда-то в сторону.

— Милорд Торментир, уделите мне буквально две минуты, — говорил Фокси. — Это важно.

Нехотя Торментир согласился.

— Идёмте сюда, здесь нас не смогут подслушать, — и Лисёнок увлёк Торментира в один из узких боковых коридоров. — От отца я знаю о вашей предстоящей свадьбе с госпожой Эйлин. Прошу вас, не доверяйте лорду Каллахэну. Свадебная церемония в нашем городе подразумевает то, что вы должны будете пройти какое-то испытание. Каллахэн ждёт того момента, когда вы не пройдёте его, и тогда он убьёт вас. И контрабандисту тоже придётся плохо.

Фокси волновался и торопился рассказать то, что знал, хотя он и понятия не имел о том, в чём будет заключаться это испытание.

— Почему вы говорите мне всё это? — прервал его рассказ Торментир.

Фокси глубоко вздохнул:

— Буду с вами откровенен, мне не нравятся здешние порядки. И мне не нравится тот, — он непроизвольно понизил голос, — кто эти порядки принёс из-за гор. Вы же видели обсидиановый перстень у Каллахэна? Мой отец мечтает о таком же.

— А вы?

— Нет, — усмехнулся Лисёнок. — Это мне не по душе.

Торментир вглядывался в лицо молодого Ирна и видел, что Фокси не лжёт.

— Хорошо, — отрывисто бросил он. — Спасибо за предупреждение. Но сейчас я очень спешу. Госпожа Эйлин тоже должна обо всём узнать.

Эйлин была совершенно ошарашена рассказом Торментира.

— И что нам теперь делать, Солус?

— У нас есть несколько вариантов, — сумрачно произнёс маг. — Во-первых, мы можем удрать до церемонии, прямо сегодня ночью.

— Невозможно, — сразу ответила Эйлин. — За нами вышлют погоню, выследят, где наш лагерь, всех перебьют, да и Фергюс всё ещё в тюрьме.

— Во-вторых, — собирался продолжать Торментир, но Эйлин перебила его.

— В общем, всё ясно. На самом деле выбора у нас нет, и мы просто обязаны остаться на собственную свадьбу. Ну, в конце концов, не переживай так из-за этого. Когда всё закончится, ты можешь считать себя свободным от всяких обязательств…

Торментир побледнел:

— Дело не в этом! Я боюсь, что испытание окажется слишком серьёзным, я не хочу, чтобы тебе причинили какой-то вред!

— Что бы ни случилось, Солус, мы должны пройти это испытание. И мы должны хорошо сыграть свою роль…

— Сыграть?! Неужели для тебя это всего лишь игра? — вырвалось у него.

Эйлин посерьёзнела:

— Игры кончились, Солус. Мы ходим по краю пропасти, и малейшая ошибка повлечёт за собой не только нашу гибель…

— Я не об этом! Я говорю о нас с тобой!

— О нас с тобой?

— Да, именно так! Скажи, — Торментир пристально посмотрел Эйлин в глаза и на мгновение запнулся. — Скажи, ты согласна выйти за меня замуж?

Краска бросилась Эйлин в лицо, но взгляда она не отвела. Вплотную подойдя к Торментиру, она положила руки ему на плечи:

— Да.

Её глаза сияли, а губы были так близко…

Служанка Ирис тихо, как тень, выскользнула через боковую дверь. В одном из коридоров её ждал Фокси Ирн.

— Милорд, вы были правы, — лихорадочно зашептала она. — Правы во всём…

— Тише, — прервал он её. — Хорошо, что ты в этом убедилась. Мы должны им помочь, только прежде надо, чтобы они нам поверили…

— Пора! — шепнул сам себе Штейнмейстер. — Иначе мне просто не хватит времени…

На полированной поверхности стола он установил нечто наподобие миниатюрного тигля. Внутри уже разгорался огонь. Задумчиво оглядев свой камзол, сплошь расшитый обсидиановыми амулетами, Мастер покачал головой, а затем выбрал камень покрупнее и оторвал его от одежды. После заклинания на забытом гортанном языке амулет засветился изнутри чем-то багровым, а пламя в тигле взметнулось вверх. Штейнмейстер усмехнулся:

— Что ж, Владеющая Силой Огня мне бы пригодилась. Хотя, впрочем, обойдусь и без неё, — и Мастер бросил амулет в огонь.

Языки пламени жадно облизывали камень, и багровый свет внутри него усиливался. Но Верховный Мастер был недоволен. Что-то шло не так.

— А, ну конечно, — и он хлопнул в ладоши.

Снова явился слуга, низко поклонившись:

— Что угодно моему владыке?

Мгновение Мастер смотрел на него:

— Подойди ко мне и загляни в огонь, — приказал он. — Что ты видишь?

Слуга не без удивления повиновался.

— Амулет светится изнутри.

— Да, но этого мало, — ответил Штейнмейстер. — Ты поможешь мне.

— Я к вашим услугам, Великий Мастер, — склонился слуга.

— Не кланяйся, а посмотри на меня, — сурово приказал Мастер.

Человечек, внезапно задрожав, выполнил приказ. Штейнмейстер одной рукой схватил его за волосы, запрокинув голову, а другой рукой выхватил уже знакомый нам обсидиановый нож и вонзил его в сонную артерию несчастного. Тот забился в руках своего хозяина, ставшего палачом. Из горла жертвы рвались страшное хрипение и бульканье, а кровь толчками выливалась на руки Штейнмейстера. Он невозмутимо направил струю крови на раскалённый в пламени тигля амулет. Раздалось шипение, казалось, пламя вот-вот угаснет, но… Мастер прочел ещё одно заклинание, и огонь вспыхнул, словно обретя новые силы. Обсидиановый амулет раскололся, чёрный дым взметнулся к потолку, постепенно сгущаясь. Из этого столба дыма материализовалась фигура, не имеющая лица. Штейнмейстер довольно улыбнулся. Свою жертву он бросил на пол, а теперь брезгливо оттолкнул ногой. Слуга ещё корчился в конвульсиях, но жизнь уже покидала его остывающее тело.