— Даркош, — выдавливаю, наконец, немного успокоившись. — Я не знаю, что с ним… Будила, будила, а он не просыпается… — жалуюсь сквозь слезы.

— Шрам, — тут же зовет каир. Я и не замечала никого вокруг, кроме него. А тут, оказывается, уже толпа народа набежала. Суетятся. Я порываюсь было пойти посмотреть, что там с Даркошем, но меня так и не отпускают. Тарош продолжает держать меня на руках. Выносит на них из подземелья, и несет дальше. Открывшийся ход, ведет прямиком в узкую расщелину, а она, как раз, выходит на узкое плато, где нас уже ждут несколько мобилей.

Дальше все помню очень смутно. Видимо, от усталости и пережитого напряжения, начинаю проваливаться в короткие обмороки. Хорошо, что Тарош не спускает меня с рук, а то бы уже свалилась где-нибудь. Меня закутывают в какое-то тонкое, но удивительно теплое одеяло. Сразу отогреваюсь и теперь еще больше начинаю проваливаться в беспамятство, осознав, что все это реальность. Нас, действительно спасли, и теперь все будет хорошо. И со мной и с Даркошем. Замечаю, как его выносят из пещеры вслед за мной. Он так и не пришел в себя. Прямо как Лайс недавно. Что же это за аномалия такая?

Хочу рассказать, что с нами случилось за это время, но мысли путаются, а язык совсем не слушается. В глазах все больше темнеет. Успеваю расслышать несколько обрывков фраз, прежде, чем окончательно проваливаюсь в темноту.

— … срочно отправить на диагностику… — похожим, на голос Акара, произносит кто-то.

— Я сам прослежу… приготовь все… шерхова Купель… насколько это могло навредить? — голос Тароша определяю без сомнений.

— Времени прошло много…. последствия не предсказуемы…

Меня ласково гладят по голове. Осторожно целуют в висок, и все… я отрубаюсь начисто.

Очнувшись, пару мгновений не понимаю, где нахожусь. Помню только камнепад, Даркоша и пещеру. А тут светлый потолок, жесткая, но удобная кровать, приглушенный свет и помещение, похожее на больничную палату. Все такое светлое и запах специфический. Чуть приподнимаюсь на кровати и замечаю еще кое-кого.

Тарош… Прикорнул, сидя в неудобной позе, на низкой кушетке. Что же даже подушку ему никто не предложил? Острый угол, вон, отпечатался на щеке. Точно! Улыбка наползает на мое лицо, нас же спасли. Все закончилось хорошо. И скорее всего нас отправили в ближайший медцентр. Вспоминаю, как каир заносил меня в мобиль, устраивал у себя на коленях, дальше пустота… Почему он здесь? У правителя, наверняка, есть куча срочных и важных дел. А он тут…

В памяти сами собой всплыли его взгляд, слова и осторожные поцелуи. В груди потеплело. Глупое сердце ускорило свой ритм, а фантазия включилась на полную катушку. Щеки загорелись от нескромных образов. Потом вспомнила про Даркоша. Надеюсь, с ним тоже все хорошо и с Лайсом. Интересно, сколько я пробыла в отключке?

Тихонько сажусь на кровати, ослеживая свои ощущения. Вроде ничего не болит. В теле удивительная легкость и море энергии. Опускаю ноги и встаю. Слабости нет, все отлично работает и даже не шатает. На мне какая-то бесформенная белая роба до колен. Видимо, больничная одежда везде одинакова.

Решаюсь, все же, отблагодарить Тароша хотя бы подушкой, раз никто больше о нем не позаботился. Беру со своей кровати, у меня их несколько лежит, и аккуратно приближаюсь к спящему, стараясь сильно не шуметь.

Подошла и растерялась. Как я подушку-то подложу, не разбудив. А будить уж очень не хочется. Видно, что правитель до последнего тянул с отдыхом, поэтому и вырубился в такой неудобной позе. Остановившись прямо перед ним, невольно залюбовалась. Все-таки, какой красивый мужчина, даже когда он в таком не самом лучшем состоянии здесь находится. Явно сильно устал, тени под глазами, небритость и общий слегка запущенный вид. Странно, что он без маски. Вспоминаю, а ведь и в горах он тоже без нее было. Как так? Шифруется что ли? Не стесняясь, рассматриваю его дальше, спит же. Когда еще такая возможность представится?

Он хмурится во сне и трогательно шевелит бровями. Длинные, темные, густые ресницы трепещут, реагируя на внешние раздражители. Эх, вот зачем мужикам такое украшение? Почему у женщин это редкость? Нужно кучу ухищрений приложить, чтобы обмануть природу.

А ведь собиралась еще и на разговор его развести откровенный. Эх, мечты, мечты. Строить наполеоновские планы я, конечно, люблю. Но сначала, не мешало бы, самой определится в своих чувствах. А что я чувствую? И к кому? Совсем ты, Сашка, запуталась.

Буду честной сама с собой. Тарош мне нравится. Очень сильно нравится. Даже вполне можно говорить о влюбленности. Но тайны, секреты, эти их чертовы недосказанности, умалчивание информации… Вот как ему доверять?

Даркош… С ним пока все сложно. Привлекает ли он меня как мужчина? Привлекает. Но заморочки все те же, что и с Тарошем. Доверие такая хрупкая вещь.

А готова ли ты Сашка сама поделиться своими секретами? Вздохнула тихонько. Не знаю. И хочется и колется. Надоело уже в себе все носить и бояться сболтнуть что-то лишнее. И страшно, одновременно, настолько открыться.

Прижимаю к груди подушку и неуверенно переступаю босыми ногами по полу. Сделала еще шажок ближе. Примериваюсь, как бы аккуратно завершить свою миссию.

Тут замечаю краем глаза, что дверь в палату бесшумно открывается и внутрь заходит Акар дор Абаш, собственной персоной. Замираю на месте, как воришка, пойманый с поличным. Ученый оглядывает композицию с моим участием и добродушно хмыкает. Жестом подзывает меня к себе, стараясь тоже не шуметь. Я молча демонстрирую ему подушку и глазами указываю на спящего каира. Он усмехается еще сильнее и стремительным неуловимым движением оказывается рядом. Забирает у меня предмет спора и уверенным движением подпихивает ее Тарошу под голову. Фух, как гора с плеч. Радостно улыбаюсь и следую за своим провожатым прочь из палаты.

— А куда мы идем? — озадачиваюсь я, как только дверь за нами плотно закрывается.

— Сначала, не мешало бы тебе подкрепиться, — отвечает мне Акар, хмурясь на мои босые ноги. — На вот, держи, — и протягивает странные носочки с жесткой подошвой и что-то среднее между кимоно и домашним халатом из более плотной ткани, чем моя больничная роба.

Надеваю предложенное и направляюсь за ним дальше по коридору. Больница, как больница, только пациаентов уж больно мало. Да и персонала, почему-то совсем минимум. Встретились от силы пара, тройка сотрудников. В столовой также пустынно. Хотя меня это сейчас мало волнует. «Еда-а!» — радостно урчит мой желудок.

— Я долго спала? — уточняю, поглаживая успокаивающе живот.

Мы садимся за столик, и Акар, почти не глядя в меню, делает заказ на голографическом табло.

— Трое суток, — чему-то улыбаясь, отвечает ученый.

Ничего себе! Теперь понятно, почему организм бунтует. А как же остальные?

— А Даркош и Лайс? Как они? Очнулись?

— Лайс очнулся, потом с ним встретишься. Он тут весь персонал уже довел. Требует отпустить его немедленно тебя проведать. Ногу-то ему восстановили, а вот энергетическое истощение так быстро не лечится.

— А Даркош? — внутренне сжимаюсь. Нет, не готова я к плохим новостям. Только не про него.

— С ним сложнее, — вздыхает Акар, вгоняя меня в тихую панику. — Видишь ли… — он испытующе смотрит мне в глаза.

— Он опустошил себя почти полностью. Поэтому восстановление идет так тяжело.

— Опустошил?

— Саша, я не знаю точно, что у вас там случилось, но Даркош влил в тебя прорву своей энергии. Именно поэтому ты так быстро пришла в себя. Зачем он так потратился, я не знаю. Видимо была причина… — и еще один пристальный взгляд.

— Я… — сердце сжалось и в горле сразу запершило.

— Сначала поешь, — непреклонен мужчина.

Наш заказ уже доставили, поэтому послушно переключаю внимание на свою тарелку, попутно анализируя полученную информацию. Зачем Даркош так поступил? Что за причина? Я помню только, как случайно заснула, наблюдая за его работой. А потом проснулась уже, когда он был в отключке. Что же произошло за это время? Даже сложно предположить что-либо…