Молчание длиться недолго.

— Исса Алес, познакомьтесь. Это мой доверенный помощник, Даркош дор Эрт. У него к вам будет несколько вопросов. Я вас очень прошу ответить на них с максимальной честностью. Буду откровенным, это в ваших же интересах, — начинает каир, уперев в меня свой пристальный взгляд.

Вот чуяла моя попа, что грядут неприятности. А такой милаха был вчера…Вот вам и пожалуйста. Интересно, а что будет, если я откажусь отвечать. Ладно, послушаем, что там они хотели узнать. Может не все так страшно, как мне кажется. Я перевожу взгляд на помощника и жду обещанных вопросов.

— Исса? — перехватывает инициативу второй раянец. Он все также буравит меня глазами, словно хочет просканировать насквозь.

— Я вас слушаю, дор Эрт.

— Поверьте, исса Алес, если бы не самая острая необходимость, мы бы не потревожили вас. Я понимаю, что некоторые вещи вам будет неприятно вспоминать… Но я вас прошу все же нам помочь в одном важном расследовании.

Он делает небольшую паузу, отслеживая мою реакцию. Каир тоже с некоторым напряжением поглядывает на меня. Их нервозность не внушает мне ни капли спокойствия. Зачем же так пугать?

— Дело касается знакомого вам Хорса Икта. Вы можете ответить на наши вопросы, касательно его преступной деятельности?

Я каменею…На мгновенье, словно выпадаю из реальности, и мне кажется, что мое прошлое опять меня настигло. Но нет. Я все также нахожусь в кабинете с двумя мужчинами, которые с явной тревогой наблюдают за мной.

— Если вам тяжело это вспоминать, то мы можем отложить разговор, — предлагает правитель, непонятным образом оказавшийся совсем рядом. Он накрывает мою руку своей широкой ладонью и осторожно сжимает, посылая волну бодрящих мурашек вверх.

До меня не сразу доходит смысл его слов. Но потом… Отложить разговор? Чтобы потом опять ковырять эту незажившую болячку? Ну, уж нет! Сегодня, так сегодня.

— Спрашивайте, дор Эрт. Я постараюсь рассказать все, что вспомню, — онемевшими губами произношу я. В конце концов, я действительно задолжала раянцам за свое спасение от этого психа. Пора возвращать долги.

— Ашер дор Маар упомянул в своем отчете, что вы смогли отключить систему, запрограммированную на самоуничтожение. Возможно, вы еще что-то вспомните из этой области?

— Что конкретно вас интересует?

— Наши специалисты пытаются расшифровать архив, что конфисковали на станции. Но пока очень мало продвинулись в решении. Требуется подобрать достаточно сложный ключ. Но в какой сфере его искать, угадать почти нереально. Нужны какие-нибудь зацепки, намеки, которыми бы могла воспользоваться наша система для расшифровки. Были у Икта какие-то увлечения помимо науки? Эту область мы уже прочесали от и до.

Я задумываюсь на пару минут, припоминая все, что, казалось, уже похоронила внутри своей памяти. Меня не торопят. Терпеливо ждут, пока я соберусь с мыслями.

— Я не уверена, что это вам поможет, но он любил поэзию. Особенно полейских авторов первой половины Темной эпохи. Еще из современных Ароиса Кайзо, — наконец, выдавливаю из себя.

— Это безусловно поможет. Может вы еще что-то вспомните? — я вижу ярко выраженное сочувствие в глазах, сидящего напротив дор Эрта.

И тут до меня доходит весь ужас данной ситуации. Я ведь расслабилась здесь, перестала все анализировать и ждать неожиданного удара из-за угла. Забыла, что живу в резиденции правителя. Да, я даже не вспоминала, как мы познакомились со Шрамом. Как-то из головы вылетело или просто не хотела это вспоминать. Вот и расплата.

И каир, и его помощник, совершенно точно, в полном объеме владеют информацией об экспериментах на станции и о моем в них участии. Судя по их взглядам, они даже, что-то наблюдали своими глазами. Не удивлюсь, если и видео-отчет о захвате смотрели.

Черт! Я же там голая совсем бегаю. Да еще в таком плачевном состоянии…

Замечаю отголоски мелькнувшего сочувствия и жалости в выражении лица и правителя. Теперь понятно, почему он так со мной ласково обращается. Жалеет! Жалость, мать твою! Ненавижу это чувство. Нахлебалась его в детстве досыта.

Я помню эти жалостливые взгляды, бросаемые на меня моими учителями. Школа была совсем небольшой и все всё про всех знали. Дети были честнее. Они не желали идти на поводу у взрослых и давать мне поблажки только лишь за то, что я, при живых родителях, жила с бабушкой, и мы считали последние копейки, чтобы одеть и собрать меня в школу. Парочка яростных стычек, и мы наладили наше общение на вполне мирных началах. Теперь-то я понимаю, как мне повезло, что откровенных заводил в классе не было, и меня не коснулась длительная травля со стороны одноклассников. Мы выяснили отношения в первый же месяц моего пребывания там, а потом, с кем-то держали нейтралитет, а с кем-то даже подружились.

И теперь вот опять эти же грабли.

А ведь со стороны того же Шрама я ничего такого не чувствовала. Меня совершенно не смущало то, в каком виде состоялось наше знакомство.

С вызовом поднимаю глаза и смотрю на мужчин. Не нужна мне их жалость! Что угодно, но только не она.

— Это пока все, что я могу вспомнить. Если еще что-нибудь всплывет в памяти, я вам обязательно расскажу, — стараюсь чтобы мой голос звучал твердо и спокойно. — У вас есть ко мне еще вопросы, даи райн каир?

— Да, есть еще пара вопросов. Попробуйте вспомнить, может Хорс Икт называл при вас какие-нибудь имена или должности своих покровителей или заказчиков? Нам бы это очень пригодилось, — извиняющимся тоном заканчивает он.

— Нет, — сразу отвечаю я, — Хорс никогда не упоминал имен или еще чего-нибудь. Он уходил к себе, чтобы связаться с кем-либо. При мне этого никогда не было. Хотя… Он один раз брата упоминал… Но это, наверно, не относится к вашему расследованию?

— Почему же? Любая мелочь нам очень важна сейчас, — отвечает мне дор Эрт.

Сочувствие из его взгляда пропало, а появилось какая-то задумчивость и… Нежность? Она-то здесь к чему? Я его вообще в первый раз вижу!

— Тогда последний вопрос, — радует меня каир. — Даже скорее предложение… Ваша родная планета, если все указано верно, находится так далеко, что шанса связаться со своим ближним кругом у вас не было. Но, возможно, если мы предоставим такую возможность, вы ей воспользуетесь? Как вам мое предложение? — прищуривается выжидающе правитель.

Попалась! Он все знает! Метнулась во мне паническая мысль.

Паника накрыла меня буквально на доли секунды, а потом удалось волевым усилием ее побороть. Не знаю, как это у меня получилось. Расту, наверно, над собой или это влияние раянцев. Скоро смогу проверку на полиграфе проходить без опаски. Да, и чего я испугалась, если вдуматься. Откуда у меня этот иррациональный страх раскрытия моего происхождения? Скорее всего, он копился постепенно, складываясь из незначительных моментов, замечаний, реакций окружающих. Хорс, опять же… с его садистскими исследованиями.

Почему-то угнездилось стойкое убеждение, что земляне подвергнуться немедленному завоеванию и отправке на опыты со стороны более сильных и развитых рас. Мы ведь в космосе еще совсем как слепые котята.

Какая-то часть меня вкрадчиво нашептывала, что надо довериться и все рассказать присутствующим здесь мужчинам. Другая — недоверчиво советовала подождать и присмотреться к их словам и поступкам, узнать из скрытые мотивы. Довериться-то они просят, а вот сами ничегошеньки мне не рассказывают. А доверие, я считаю, должно быть обоюдным. Еще прорывается, подавляемый мной, голос паники, который истерит и настаивает на немедленном бегстве куда подальше от этих непонятных намеков и странных разговоров. Но я старательно додавливаю последние истерические нотки. Хватит. Набегалась уже. Здесь мне, вроде, никто ничего плохого пока не сделал. Вот и будем отталкиваться от позитивных моментов.

Я уже спокойно встречаю изучающий прищур каира и, надеюсь, что без дрожи в голосе, отвечаю:

— Я вам очень благодарна за такую возможность, даи райн каир, но не могу сейчас дать ответ. У меня ведь есть время, чтобы обдумать ваше предложение?