– Когда ты уехал, я впал в отчаяние, – батя отвел взгляд, – Первые дни были просто ужасны, я часами лежал на кровати и смотрел в потолок. Меня все бросили. Я никому не нужен. Стоит ли так жить дальше? – отец вздрогнул, – Я был почти готов наложить на себя руки, но в какой‑то момент разозлился и решил, что это путь слабака. Я слишком долго был слабаком, и это не привело ни к чему хорошему. Тогда я решил, что изменюсь. И знаешь, – широко улыбнулся я, – С тех пор мне словно Богиня ворожит. Я нашел Сакамото‑сана, потом встретил Хэруки. Завел друзей – помнишь, я рассказывал о них? – отец кивнул, снова поднял взгляд на меня, немного расслабился, – Выяснил, что у меня неплохо получается сочинять истории, попробовал писать ранобэ, вместе с Хэруки пошел в литературный клуб. Там собрались очень талантливые ребята! – добавил в голос радости, – Но этого было мало, тогда я придумал вот этот план с митингом. Тот день можно считать днем рождения нового Иоши! Я понял, что непреодолимых преград не существует. Богиня никогда не посылает человеку больше испытаний, чем он способен вынести!

Воспользовавшись паузой, отец спросил:

– Да что за богиню ты все время упоминаешь?

Я пожал плечами:

– Какая‑нибудь да есть.

Отец хмыкнул, я продолжил.

– А потом Хэруки упала с моста.

– Что?! – удивленно воскликнул отец.

– Случайно получилось. Я провожал ее домой, она запнулась и перелетела через ограждение. В тот момент я решил, что изо всех сил буду защищать то, что мне дорого и прыгнул за ней.

Отец побледнел.

– Не переживай, бать. Как видишь, я жив и здоров. Переболел, конечно, но это нормально. Надеюсь, твоя страховка покрыла лечение, и доплачивать не пришлось?

– А? Ты о чем? Пока ты учишься в школе, расходы на твое лечение оплачивает государство.

Ничего себе! А я думал в Японии звериный оскал капитализма во всей красе.

– В общем, как‑то так. Можешь считать, что старый Иоши умер, не выдержав тяжести бытия. А на его место пришел я – Иоши 2.0.

Отец хмыкнул.

– Не могу сказать, что меня порадовала твоя история, – добавил с грустной улыбкой: – Прости, что бросил тебя, сын.

Я покачал головой:

– Не вини себя! Я рад, что все получилось именно так. Посмотри, как все изменилось за какой‑то месяц, – обвел я вокруг себя руками, – Разве оно того не стоило?

Отец кивнул:

– Пожалуй, ты прав, сын.

Я усилил:

– Кроме того, все это – твоя заслуга! Я бы сломался, если бы передо мной не было такого примера, – я указал на батю, – Ты ведь не сдался, когда эта сука тебя подставила!

– Следи за речью! – строго оборвал меня отец. Я покаянно вздохнул. Отец засмеялся.

– Не пытайся играть в раскаяние! Я помню, что ты устроил перед инспектором, со мной это не пройдет!

Я засмеялся вместе с ним. Фух, вроде отмазался. Отец успокоился и спросил:

– Но все‑таки, откуда у тебя такие навыки? – он указал рукой в сторону коридора.

– В один из дней закапал кран, – я кивнул на раковину, – Я хотел вызвать сантехника, но решил проверить, смогу ли разобраться с этой проблемой сам. В школе нашел самоучитель по ремонту в доме, изучил, попытался починить кран. Как видишь, у меня получилось, – самодовольно выдал я.

– Не знал, что в школьной библиотеке есть такие книги, – задумчиво произнес отец. Я тоже не знал, бать. Ты же не станешь проверять, верно?

– Книга доказала свою полезность, поэтому я решил изучить ее до конца. Так что теперь я многое умею! – похвастался рукастый школьник.

– А если бы тебя убило током? – мрачно спросил отец.

– Чико! – крикнул я в сторону гостиной, – Можешь подойти к нам ненадолго?

– Иду!

Отец недоуменно смотрел на меня. Я улыбался. Чико зашла в кухню.

– Чико, что братик сделал, когда вешал лампочку? – давай, сестренка, расскажи бате про обесточенный дом.

– Выгнал тетю Нану? – попыталась угадать Чико. Твою мать! Глаза отца расширились, он грозно спросил:

– Что ты сделал?!

Чико поняла, что сказала что‑то не то, и вступилась за меня:

– Тетя Нана мне не нравится! Она улыбалась также, как дядя Канеки! Дядя Канеки плохой! Братик не виноват! Он просто стоял перед ней с ножом, а она ругалась!

Жесть. Чико, я ценю твои усилия, но ты делаешь только хуже. Батя шумно выдохнул через нос, наливаясь краской.

– А потом братик начал кусать провода!

– Чико, спасибо, ты молодец, мы с папой поговорим еще немного, а потом все вместе поужинаем, хорошо? – от греха подальше выгнал я сестренку из кухни.

– Хорошо! – довольная девочка покинула сцену.

– Сын… – прошипел отец.

– Все было совсем не так! Сначала выслушай, хорошо?! – замахав перед собой руками, попросил я.

Отец кивнул, сверля меня тяжелым взглядом.

Я рассказал ему немного приукрашенную историю, напирая на то, что терпеливо и вежливо отвечал на все вопросы Наны‑сан до тех пор, пока она совсем не потеряла грань и не начала истерить сама, пугая Чико. Не забыл указать, что ее расспросы явно были направлены на то, чтобы вывести потенциального похитителя собственной дочери на чистую воду. Отец вздохнул:

– Могу ее понять, с такой репутацией как у меня она и не могла подумать иначе, – строго сказал мне: – Это не повод ей грубить. Ты должен перед ней извиниться.

Ну уж нет! Я скрестил руки на груди, откинулся на стуле:

– Понять можно кого угодно. Ой, она просто подумала, что отец с сыном похитили ребенка. Ой, она просто решила, что ей нужно больше денег и превратила дом в порностудию! – издевательским тоном сказал я.

Отец ударил кулаком по столу.

– Не дерзи мне!

– Ладно, не буду, – смирился я. Отец тяжело дышал. Блин, я явно перегнул.

– Я любил Сэкеру‑тян, но она просто играла моими чувствами. Она сама призналась мне, что хочет, чтобы я сдох.

Отец дернулся:

– Что? Этого не может быть! Она хорошая девочка, она бы никогда…

Я перебил.

– Конечно, ты можешь не верить родному сыну. Я готов пойти и извиниться, если ты прикажешь. Но подумай вот о чем – каково это, когда тебе никто не верит? Тебе нравилось?

Отец замялся.

– Сэкеру‑тян тоже можно понять . Просто несчастная девочка переживает из‑за развода родителей и вымещает зло на несчастном безответно влюбленном соседском мальчике, желая довести его до самоубийства. Хороший безобидный досуг. Давай поймем ее и простим.

– Сын… – отец явно не знал, что сказать.

– Нана‑сан не при чем, да? Ох сомневаюсь. Такие вещи не происходят сами собой. Это явно дыра в воспитании! От этой семейки – одни проблемы. С нетерпением буду ждать переезда, чтобы навсегда вычеркнуть их из нашей жизни.

В кухню заглянула Чико:

– Хочу кушать!

Отец встал со стула и пошел в подвал со словами:

– Сейчас что‑нибудь приготовлю.

Я улыбнулся сестренке.

– Поиграем в морской бой? – спросил я ее.

– Пойдем!

Мы пошли в комнату. Пускай батя переварит наш разговор. Как‑то хаотично получилось, если честно. Ладно, так даже лучше. В «вылизанный» до совершенства монолог батя бы не поверил после той комедии, что я ломал перед инспектором. А так нормально – и ругань, и эмоции.

В комнате мы сыграли пару раундов в морской бой, потом снизу донесся звон телефона, отец снял трубку, потом пришел к нам и сказал:

– Иоши, твой друг звонит.

Поблагодарив батю, спустился к телефону.

– Алло.

– Алло, Иоши! Привет, как жизнь? – я узнал голос Кейташи. Блин, мы же договаривались погулять на Золотой Неделе, но все так завертелось, что совсем об этом забыл.

– Привет! Жизнь кипит, сам как?

– Скучно! – пожаловался друг, – Когда пойдем гулять?

– Боюсь, не получится, – с сожалением ответил я, – У меня тут некоторые семейные проблемы.

– Мее… – разочарованно протянул Кейташи, – Тебя что, Кеиджи покусал?

Я хохотнул:

– Не то чтобы. Подожди секунду, хорошо?

Сходил на кухню, отец там кашеварил, спросил у него, могу ли позвать друзей в гости.