– Аэропорт похож на стопку блинов! – Заметила сестренка. Мы с Хэруки посмотрели и согласились. Только сейчас я осознал реальный размер Токио – лететь над ним и агломерацией пришлось реально долго. Время полета коротал разговорами с девушкой и сестренкой.

Одноименный городу своего расположения аэропорт Наха располагался прямо на берегу океана. Покинув самолет, попали в гораздо меньший по размеру терминал, где пришлось пробыть всего десять минут. Пересели в небольшой местный самолет – в нем, кроме нас, обнаружилась всего одна пожилая пара. Пилот проинформировал, что на Йонагуни обещают дождь, но пообещал нас доставить еще до его начала. Отстой! Никакого пляжа сегодня. Почти час полета над океаном, страшноватый «нырок» в огромные черные тучи – и вот мы приземлились на единственную полосу местного аэропорта, подъехав к небольшому одноэтажному зданию терминала. Добро пожаловать в деревню!

Дождь начался сразу же после того, как мы покинули терминал и под порывами ветра погрузились в пару такси – дети отдельно, взрослые отдельно. Жалуясь друг другу на обманутые ожидания – на пляж хотели все – поехали по дороге, разглядывая сквозь заливаемое ливнем окно небольшие, в основном одноэтажные, домики. Минут через десять, миновав лес (Хэруки объяснила, что это лесной парк Мицудахара и предложила туда сходить), мы подъехали к небольшому поселку – дома здесь были посолиднее, в основном двухэтажные. Вдоль дороги росли пальмы, во дворах – в основном фруктовые деревья. Остановились у окруженного полутораметровым забором двухэтажного кирпичного дома размерами еще больше нашего нового. И вот такое  кто‑то меняет на халупу в Уцуномии?

Зонтики были у всех, поэтому мокнуть пришлось только достающим из багажников наши вещи таксистам. Пройдя в резную металлическую, крашеную в красный, калитку, по выложенной брусчаткой дорожке дошли до крылечка, сгруппировавшись под крышей. Батя открыл дверь, и мы вошли в просторное помещение, объединяющее прихожую с гостиной. Большие окна, пол покрыт ламинатом, в наличии большой диван, пара кресел, журнальный столик. На стене висел телефон. Пустовато, но нам хватит. За окном сверкнула молния, заставив осматривающихся нас вздрогнуть. Разглядев рядом с собой выключатель, оживил висящую на потолке люстру. Громыхнул гром, и свет погас.

– Видимо, обрыв линии, – Прокомментировал батя, – Меня предупреждали, что такое здесь бывает. Пока гроза не закончится, провода никто чинить не будет. Давайте располагаться, пока на улице не стемнело.

Кроме гостиной, на первом этаже присутствовали просторная кухня‑столовая и раздельный санузел. В кухне обнаружили холодильник, большой стол в окружении стульев, полноразмерную плиту с духовкой «гайдзинского» образца и всю необходимую посуду – батя не обманул. На втором этаже располагался еще один санузел и четыре комнаты, которые батя быстро распределил: я с Кейташи, Кохэку с Хэруки и Чико, батя с секретарем. Дед оказался достаточно важным, чтобы занять комнату в одиночку, хотя и отказывался, уступая такую роскошную возможность хозяину дома. Полы комнат были устланы татами, в стенных шкафах обнаружились футоны. Другой мебели нам, похоже, не полагается.

Далее потратили пару часов на «обживание» дома, после чего вскипятили воды на пригодившейся раньше, чем хотелось бы газовой туристической плитке, грустно поужинали лапшой быстрого приготовления, надеясь на то, что завтра погода будет лучше, и я повел детей в нашу с Кейташи комнату, прихватив с собой «Монополию». Расселись прямо на полу, подложив под себя найденные в шкафу подушки. Доигрывать пришлось при свете свечей, потому что за окном стало совсем темно.

– А вы слышали, что случилось на соседнем острове в такую же ночь, как эта? – Зловещим тоном спросила Кохэку.

– Нет, – Покачал я головой. Люблю страшилки. Кохэку погасила все свечи, кроме одной.

– Один мальчик, гуляя с мамой, увидел в магазине красивую игрушечную собаку. Он всегда хотел завести собаку, поэтому уговорил маму купить игрушку. Весь день мальчик играл с собачкой, а ночью лег спать вместе с ней.

– Хорошо, что у нас кот, – Буркнула Чико и придвинулась ко мне поближе. Приятно ощущать себя источником душевного спокойствия.

– Утром оказалось… – Кохэку таинственно понизила голос, подержала паузу и резко выдохнула: – Что мальчика кто‑то искусал!

Ребята дернулись, отреагировав на «скример», который я проигнорировал, наученный современными хоррорами.

– Вызвали полицию, но она ничего не нашла. Мальчика увезли в больницу. Но на следующее утро… – Чико схватила меня за руку, – Кто‑то искусал его сестру! – Этот «скример» проигнорировали уже все. Кохэку слегка надулась: – Девочку опросили, она сказала, что ночью к ней приходила большая собака. Сестру мальчика тоже забрали в больницу. На третью ночь мама мальчика взяла большую палку и спряталась в шкафу. Услышав шаги, она выглянула и увидела огромную собаку с красными светящимися глазами. Та ее заметила, – Чико шумно сглотнула, – И бросилась к ней, но мама успела закрыть дверь шкафа в последний момент!

– И что, это помогло? – Потерял терпение Кейташи, заслужив недовольный взгляд рассказчицы.

– На следующее утро женщина нашла в доме игрушечную собаку и сожгла ее. Укусы детей сразу же прошли, и они вернулись домой.

– И вовсе и не страшно! – Улыбнулась Чико, – Хорошо, что все закончилось хорошо!

– Теперь я расскажу! – Вызвалась Хэруки и поведала нам байку про женщину с разрезанным ртом, которая отрезает ножницами голову тем, кто посмел усомниться в ее красоте. Даже я знал эту историю, чего уж говорить об аборигенах?

– Эти страшилки всегда одинаковые! Вот бы хоть раз рассказал что‑нибудь новое!

Вызов принят! Подвинув свечку поближе, начал вещать:

– Родители одной девочки часто уезжали на работу, а чтобы ей не было страшно – купили собаку. В ту ночь она, как обычно, заперла окна во всем доме и легла спать. Разбудил ее звук падающих в ванной капель, она по привычке опустила руку под кровать, и ее собака, как обычно, облизала ей пальцы.

Чико хихикнула.

– Так повторялось несколько раз. В конце концов, потеряв терпение, девочка пошла в ванную и нашла там свою повешенную собаку, с хвоста которой капала кровь! – Повысил я голос. Сестренка отпрянула и прижалась к Хэруки.

– Но страшнее всего была кровавая надпись на зеркале: «Мне понравился вкус твоих пальцев», – Зловещим шепотом закончил я.

– Ааа! – Взвизгнула Кохэку, вскочила на ноги и ударила Кейташи по макушке ребром ладони: – Не хватай меня в такой момент, бака!

– Это не я! – Ответил он, держась за голову.

– А кто?

– Это я! – Хихикнула Хэруки, – Извини, но ты так смешно подпрыгнула!

Посмеялись.

– Неплохая история, – Оценил Кейташи, – По крайней мере, раньше я такой не слышал.

– Твоя очередь рассказывать, кстати, – Пододвинул я свечу ближе к нему.

– Один человек заблудился в лесу, – Не стал он отнекиваться, – Он долго блуждал в чаще, но, когда солнце уже село, ему посчастливилось найти пустующую хижину. Он долго не могу уснуть, потому что ему казалось, будто висящие на стенах портреты странных людей смотрят на него. Наконец, он уснул, а утром его разбудил яркий солнечный свет. Никаких картин в доме не оказалось, – Кейташи выдержал паузу, – Это были окна! – Прошипел он. В этот момент сверкнула молния, заставив нас поежиться. Переждав гром, решили со страшилками на сегодня завязать.

Прошли по коридору второго этажа, уловив из‑за одной из дверей невнятные обрывки оживленного разговора взрослых. Спустились вниз, вскипятили чайник и попили чайку с печеньками, после чего разошлись по комнатам – ранний подъем давал о себе знать.

Среди ночи меня разбудил неловко мнущийся Кейташи:

– Иоши, ты не сходишь со мной в туалет?

* * *

К счастью, к утру гроза закончилось, и яркое солнце радостно сияло с пронзительно‑синего неба. Подойдя к окну, потянулся. Сегодня точно идем на пляж! Во дворе узрел собирающего манго с дерева в большую тарелку одетого в кимоно деда. Кроме манго, в саду росли еще какие‑то похожие на яблони деревья, что‑то тропическое зеленого цвета и лимоны. Не став будить Кейташи, вышел в коридор и едва сдержал смех, встретив в коридоре батиного секретаря, потому что его лицо было затянуто в бандаж для подтяжки лица. Раскланялись, я умылся в ванной и спустился вниз, где Ринтаро‑сенсей уже дробил фрукты в кухонном комбайне. Значит, электричество починили. На плите булькала кастрюля, рядом шкворчала сковорода, содержимое которой помешивал батя.