Раздался звонок в дверь. Мне было ближе всего, поэтому сходил открыл. На пороге стоял очень довольный отец с красивой коробочкой в руках:

– Обменялся с той семьей прощальными подарками! Они съезжают завтра утром, поэтому я взял выходной на завтра. Повезло, что они переезжают на Хоккайдо – в доме останется много вполне приличной мебели.

– Я могу пропустить школу, чтобы помочь с переездом, – тут же сориентировался я.

– Ни в коем случае! – возмутился отец, – Твоего участия особо не потребуется, так что учись как следует! А еще… – он широко улыбнулся, сходил в гостиную, вернулся оттуда с Чико на руках, – Пойдем! – кивнул он мне на выход. Что это там?

У дома, прямо между машиной копов и машиной якудзы, стояла новенькая красная «Хонда». Если не ошибаюсь, такой кузов называется «хэтчбек». Развели блин парковку!

– Это подарок от корпорации! – пояснил отец, – «Honda Civic» четвертого поколения! Полуторалитровый 16‑клапанный мотор, 92 лошадиные силы! – поставив Чико на землю, начал перечислять ТТХ нашего семейного транспорта батя, войдя в раж и включив «режим презентации», – Независимая подвеска на сдвоенных параллельных А‑образных рычагах, полный привод! Лучшего автомобиля в плане управляемости и желать нельзя! Тут, – он указал на капот, – Стоит наш новый двигатель DOHC VTEC с технологией регулируемых фаз газораспределения. Именно такая модель будет в твоей рекламе с «мощным ускорением», ее уже снимают, – улыбнулся мне отец.

– Здорово, – улыбнулся я, поняв из всего этого потока только «полный привод» и «92 лошадиные силы».

– Красивая! Хочу покататься! – попросила отца Чико. Отец довольно потер руки. Понятно, он это спланировал!

– Сейчас, только выгрузим пустые коробки, – ответил он, и мы достали из машины коробки для вещей. Какой батя предусмотрительный.

Закончив, он открыл заднюю дверь, сделал приглашающий жест рукой, мы с сестренкой залезли внутрь. Батя закрыл за нами дверь, завел машину, и мы поехали. Ну не знаю, машина как машина. Обернувшись, заметил, что якудза едут за нами. Какие молодцы. Покатавшись полчасика, вернулись к дому.

– Ну как? – обернулся сияющий отец.

– Здорово! – не разочаровала его сестренка.

– Давай как‑нибудь выберемся в безлюдную местность, и ты дашь порулить мне? – попросил я.

– Почему бы и нет? – улыбнулся мой добрый батя. Ништяк! В машинах я не разбираюсь, но права категории «Б» в прошлой жизни имелись. Как и все необходимые навыки.

Дома мы попили чаю с японскими мармеладками – именно они находились в «прощальном подарке» жильцов нашего будущего дома. Я уже понял, что у японцев принято дарить не особо ценные подарки – судя по всему, считается дурным тоном заставлять одаряемого чувствовать себя обязанным. Вот тут уж воистину – дорог не подарок, а внимание!

– Сын, я заметил, что твоя переносная зубная щетка не используется по назначению! – вдруг предъявил странную претензию отец.

– А? – не понял я, – А зачем? Я чищу зубы утром и вечером, разве этого недостаточно?

– А после обеда? – нахмурилась Есикава‑сан.

Напряг память, и вспомнил, что почти все одноклассники и друзья после школьного обеда бегают в туалет с какими‑то продолговатыми коробочками. Вот это зачем! Блин, меня же не считают из‑за этого грязнулей?

– Понял. Исправлюсь, – покаялся я. Вот же геморрой.

После чаепития мы с Чико пошли в комнату, где занялись домашкой. Заметил, что даже с «автоучебой» потратил больше времени, чем обычно. Бедные мои одноклассники. Обратно вниз не пошел, вместо этого покачал пресс, поприседал и занялся «Звездными вратами» – батя с няней‑то знают, что за полчаса с небольшим разобраться с домашкой невозможно. Дождавшись, когда Чико закончит, принялись упаковывать шмотки.

– Ну и зачем я складывала все это в шкаф, если теперь приходится доставать обратно, – логично скуксилась сестренка.

* * *

Во вторник, после обеденного перерыва, я вместе со всеми сходил в туалет, где почистил зубы. У раковин образовалась небольшая очередь, но мне стоять ее не пришлось – стоило подойти поближе, как школьники сваливали от меня подальше. Японский буллинг удобный!

На следующей перемене Кейко сказала мне, что Такеши‑сенсей хочет видеть меня в учительской. Да что опять? Кто‑то еще хочет заполучить прекрасного меня в свой клуб? Поблагодарив старосту, отправился по знакомому лучше, чем мне бы хотелось, маршруту. Там, кроме Такеши, никого не было.

– Одзава‑сан, присаживайся.

Я присел.

– Сколько заявок на альманах поступило на данный момент? – спросил он. Мог бы сходить и посмотреть, ленивый куратор!

– Вчера было 493, ‑ ответил я.

Такеши удовлетворенно покивал головой.

– Очень многообещающий результат! Какой у тебя прогресс со «Звездными вратами»?

– Почти половина, – похвастался я, – Будет готово задолго до дедлайна.

– Это отлично, – не особо радостно ответил он, – Как тебе в клубе английского?

Я пожал плечами:

– Читали «Макбета», так что это тоже в каком‑то смысле литературный опыт, – ну не жаловаться же завучу на скуку.

– Читать классику – это важно! – выдал он полезную сентенцию и отпустил меня из учительской. Ну офигеть какой содержательный разговор.

Около класса услышал гневный голос Араки‑сенсея:

– …одноклассник! Что это за отношение? В том числе и благодаря ему наш класс занял столь высокое место в рейтинге! Это непростительно! Одзава‑сан один из вас, это же касается и Мотидзуки‑сана! Они оба – образцовые ученики, и никогда никому не причиняли неприятностей!

Так вот зачем меня гоняли в учительскую! Араки решил починить атмосферу в классе! Пока я слушал монолог учителя, кто‑то подошел ко мне сзади и положил руку на плечо. Вздрогнув, я обернулся и увидел Кеиджи.

– Как и ожидалось от Араки‑сенсея, ему не нравится атмосфера в классе. Больше мы не будем изгоями! – тихонько пояснил друг.

– И это реально поможет? – удивился я. В моей прошлой школе такая нотация от учителя сделала бы жертве травли только хуже – стукач наябедничал! Гнобите его, насмехайтесь!

– Конечно поможет! У Араки‑сенсея огромный авторитет. Да и, уверен, в глубине души наши одноклассники и сами понимают свою неправоту.

Араки‑сенсей покинул класс, улыбнулся нам с другом и пошел в сторону учительской. Мы же зашли внутрь, и я просто офигел. Нотация Араки‑сенсея реально сработала, потому что одноклассники с виноватым видом подходили, извинялись и выражали надежду, что в дальнейшем мы будем ладить лучше. Само собой, я заверял их, что ничего страшного не произошло и выражал надежду на то же самое. Последней ко мне подошла альфа‑самка класса Араи Изэнэми, которая со слащавой улыбкой заявила, что всегда в меня верила и всячески не одобряла травлю, но была вынуждена молчать, чтобы не отставать от коллектива. Охотно верю! Ехидно поблагодарил ее за поддержку. Наконец‑то поток покаяния иссяк, и уроки продолжились.

В литературном клубе, дождавшись окончания чтений книги президента, поделился своим мнением:

– Такерада‑семпай, у тебя получается очень достойно, но тебе не кажется, что твои персонажи слишком «плоские»?

– Что ты имеешь ввиду? – нахмурилась она.

– Толстый богач слишком мерзкий, а красавчики слишком «розовые»! – пояснил я, – Читатель сразу поймет, чем все закончится. Героиня ведь выберет Алистера, верно? – предположил я. Алистером звали красавчика, который богатый, умный и добрый.

– Верно, – немного поникла Такерада‑семпай.

– Почему бы не добавить немного «серой морали»? – предложил я.

– Мне незнаком этот термин, – созналась некомпетентная президент.

– Это когда антагонист не является воплощением зла, а имеет хорошие черты характера и способен совершать добрые поступки. Протагонист же, в свою очередь, не ожившая добродетель, а может пойти на гнусности. Естественно, нужно соблюдать баланс – например, Алистер не станет пытать своих крестьян у себя в подвале. Такое сразу превратит его в глазах читателей в полнейшую мразь. Например, почему бы толстому богачу не заниматься благотворительностью и, например, хорошо петь? А Алистер, например, собирает с крестьян повышенные подати, чтобы иметь больше средств для подарков принцессе? – предложил я.