Следующий «донор» – «Угадай мелодию». Полтора листа. Вспомнил «Форд Боярд», вспомнил квеструмы, перенес их на 5 листов. Пока хватит. Интересно, батя скоро приедет? Глянул на часы – уже половина девятого. Возможно, я с ним даже и не увижусь. Сверху спустились Чико и Есикава‑сан, все вместе покушали кацудонов. Есикава‑сан спросила, чего это я тут понаписал, я ответил, что это коммерческая тайна. Она хмыкнула.

Оставив листочки на столе, пошел в комнату, где переоделся в футболку с серпом и молотом, на ноги натянул берцы. Посмотрев в зеркало, одобрительно поцокал языком. Достал из конверта с «дедовскими» деньгами 50 тысяч йен, запихнул в карман. Так и не завел себе кошелек. Заметив в окно, как к дому подъехала машина марки Тойота – значит это не отец, это за мной – спустился вниз, на ходу объясняя ситуацию нашей няне:

– Есикава‑сан, передайте отцу, что я сегодня переночую у друга, – увидев мою «финальную форму», она удивленно выпучила глаза, – Они заехали за мной на машине. Завтра утром я вернусь, чтобы переодеться и взять школьную сумку. Передайте ему мою просьбу прочитать то, что я оставил на столе. До завтра, Чико! – крикнул я сестренке.

– Пока, братик! – откликнулась она.

– До свидания, Есикава‑сан, спасибо вам за помощь с одеждой, – поклонился я ошалевшей от моего напора няне, и, пока она не пришла в себя, быстро пошел к Тойоте.

– Одзава‑сан? – окликнула она меня в спину. Игнорируя, открыл заднюю дверь машины, сел внутрь, пожал руку удивленно пялящегося на меня Кеиджи и выпалил:

– Шеф, трогай!

Сидящий за рулем лысый, огромный, одетый в пиджак якудза невозмутимо проигнорировал мой приказ, дожидаясь подтверждения от молодого господина. Кеиджи кивнул, и мы тронулись.

– Иоши, зачем ты потащил меня на этот чертов турнир? – недовольно спросил Кеиджи.

– Да ладно тебе, будет весело, – улыбнулся я ему.

– И что это ты на себя напялил?

– Не обращай внимания. Просто перенесенный стресс вылился в подростковый бунт, – объяснил я. Друг фыркнул.

– Как ты вообще уговорил отца пустить тебя на турнир?

– Наверно, у меня неплохо получается ладить с мужиками средних лет и стариками. Возможно, это дар Богини.

– Какой еще богини?

– Какая‑нибудь да есть, – улыбнулся я, спросил сам: – А там будут принимать ставки?

– Ты что, собрался ставить? – удивился Кеиджи.

– Да. А ты разве нет? – он покачал головой.

– Помимо того, что зависимость от азартных игр – страшная штука, я еще и слышал, как отец говорил с каким‑то человеком о договорных боях, – попытался он отговорить меня.

– Знаешь инсайды? – оживился я.

– Нет, – покачал он головой.

– Тц, в следующий раз подслушивай лучше! – разочарованно цыкнул я.

– Я не подслушивал! – опроверг мои грязные инсинуации Кеиджи.

– А стоило бы, – ткнул я в него пальцем, – Можно было бы нехило подняться.

Кеиджи фыркнул. Я убрал палец:

– Везде, где есть ставки, есть договорняки. В таком случае надо пытаться понять сценарий.

– Сценарий? – спросил заинтересовавшийся друг.

– Да, сценарий. Мы ведь едем на шоу, да? А шоу должно нравиться зрителям. Заодно можно немного «пощипать» гостей договорными боями.

– Молодой господин, вы уверены, что стоит общаться с таким человеком? – спросил водитель у Кеиджи.

– Не уверен, – тяжело вздохнул он, – Но такова просьба отца.

– Кеиджи – цундере! – ехидно хихикнул я, – Признайся, ты сейчас в полном восторге от предстоящего турнира!

– Вот еще, – фыркнул он.

Мы выехали за город, машина свернула на проселок. Миновав несколько рисовых полей, выехали к похожему на агнар зданию. На утрамбованной широкой площадке перед ним была припаркована куча машин. Приехали, получается?

– Приехали, – сказал Кеиджи, и мы втроем вылезли из машины.

Пройдя через несколько рядов машин – папочка мог бы выделить сынку VIP‑место! – подошли ко входу. Его охраняла пара накачанных высоких якудзоидов. Неодобрительно покосившись на мой вид, они поклонились Кеиджи и открыли нам двери. Миновав небольшой тамбур, мы вышли в просторное помещение. И впрямь ангар. В центре его был возведен обычного вида ринг. Вокруг него – расположенные амфитеатром скамейки, на них сидело довольно много красивых пар, одетых в костюмы и платья. Культурное мероприятие как‑никак.

– Где тут букмекер? – спросил я у Кеиджи. Он пожал плечами. Сын второго председателя ожидаемо бесполезен. Осмотревшись повнимательнее, недалеко от одной из трибун увидел стол, позади которого располагалась доска, на которой мелом было что‑то написано. Подойдя ближе, понял, что не ошибся. На доске был список бойцов и коэффициенты. Кеиджи с телохранителем подошли ко мне.

– Может, передумаешь? – снова проявил трогательную заботу друг.

– Не, не передумаю, – покачал я головой, – Не переживай, я заранее готов проиграть все, что взял с собой.

– Сколько? – спросил Кеиджи.

– 50 тысяч, – пожал я плечами.

– Иоши, это огромные деньги! – прошипел друг.

– Подарок деда. Деда я не люблю, поэтому не жалко, – улыбнулся я в ответ.

Раздался гудок. Люди обратили взгляд на ринг. Его подсветило несколько прожекторов, явив нам тощего, высокого и лысого ведущего. Компанию ему составлял низкорослый накачанный мужик с прической «могавк».

– Приветствуем уважаемых гостей на турнире клана Синода! Сегодняшний турнир посвящен заключению мирного договора с кланом Нисигути! – просветил нас лысый. Я вопросительно уставился на Кеиджи, он кивнул. Отлично! Не знаю как, но война закончена, а значит Кеиджи сможет тусоваться с нами.

– Как и всегда, у нас восемь великолепных участников! Каждый из них достоин стать чемпионом, но приз в миллион йен заберет только один! – вступил в дело соведущий.

– Никаких правил, никаких раундов! Бой продолжается до тех пор, пока кто‑то из участников не потеряет способность держаться на ногах! – объявил правила лысый. Надеюсь, не будет возни на несколько десятков минут? Будет скучно.

– Первый боец – Эйдзи Окуда! Представляет клан Синода! – на ринге появился высокий атлетичный голый по пояс якудза. На его спине красовалась татуировка змея.

– Второй боец – Мицуру Фукикоши! Представляет клан Нисигути! – объявил соведущий с «могавком». На ринг вылез почти такого же вида якудза, только с татуировкой тигра.

Ну что, проверим сценарий на прочность? Клан Синода потеряет лицо, если их боец проиграет в первом же бою. Значит, пробуем поставить на Окуду. Подошел к букмекеру, глянул на доску – коэффициент на победу Окубы 1.2. Недовольно поморщился – маловато будет. Поставил 10 тысяч, букмекер выдал мне талон с суммой и коэффициентом. Немного потолкавшись, покинул обступившую букмекера кучку людей. На мой внешний вид косились, но, видя рядом молодого господина, с нотациями не лезли. Прекрасное ощущение, что «я не такой, как все».

Внезапно я узрел перед собой Такераду‑саму. Главу префектуры под руку держала молодая стройная японка в вечернем платье. Я слышал, что японские женщины стареют медленно, но что‑то мне подсказывает, что это не мать Такерады‑семпая. Политик тоже меня заметил, широко открытыми глазами осмотрел мой наряд и спросил:

– Одзава‑кун? Что ты здесь… – он покосился на свою спутницу, поморщился. Попался!

– Простите, господин, боюсь, вы меня с кем‑то перепутали. Мы с вами никогда  не встречались и больше никогда  не встретимся, – отвесив поклон, протараторил я. В его глазах мелькнуло понимание.

– И вправду, приношу свои извинения, с возрастом мои глаза начали меня подводить, – улыбнулся он.

– Ничего страшного, приятного вам вечера, – кивнул я, и Такерада‑сама повел свою спутницу подальше от меня. Фух…

Прозвенел гонг, бойцы сошлись в центре ринга. Боец Нисигути попытался пробить мидл‑кик, недостаточно быстро убрал ногу, из‑за чего боец Синоды смог ее поймать, дернул на себя, боец Нисигути потерял равновесие, Синода приземлился на него сверху, начав смачно лупить кулаками по лицу. Несколько секунд и все было кончено. Окуда встал с отключившегося противника и поднял окровавленные кулаки над головой. Хороший бой, динамичный.