Родин поспешил охолонить горячего испанца, хотя и с некоторым удивлением заметил, что сам Пабло никак не реагировал на обидные обвинения в никчемности. Индеец стоял, сложив руки на груди, и чуть ли не улыбался в ответ на гневные выкрики Карабаньи, что, конечно, только раззадоривало импульсивного испанца. На всякий случай Георгий решил не ждать, чем все закончится, и встал на защиту немого проводника.

– Серхио, не кипятись. Господа, стойте, кто бы ни был наш неизвестный враг, вы сейчас явно идете у него на поводу. Перессорить нас и заставить подозревать друг друга, очевидно, входит в его планы. Без Пабло мы бы давно заблудились, и тогда ни припасы, ни патроны нам бы не пригодились. Да и не время сейчас в драку лезть, надо думать о том, что делать дальше.

Серхио и отец Лоренцо не смогли возразить молодому доктору. Все еще хмуро поглядывая исподлобья и сжимая кулаки, они разошлись по сторонам. Родин остался доволен произведенным эффектом. Теперь, невольно взяв лидерство на себя, он обратился уже к участникам экспедиции:

– Я понимаю, сейчас мы лишились запасов еды, лишились последнего указателя цели нашего путешествия. Но послушайте меня, у этой пещеры не может быть только один вход. Поверьте, я по опыту знаю, устроители такой подземной системы не оставили бы себя без секретного пути к отступлению. Так давайте же направим наши силы не на ссоры и взаимные обвинения, а на то, чтобы добиться цели нашего путешествия, несмотря ни на какие преграды. Предлагаю не терять времени и начать прочесывать окрестности, второй вход должен быть где-то недалеко. Кроме того, недурно было бы найти что-нибудь съестное. И постарайтесь не использовать огнестрельное оружие, кроме экстренных случаев, боюсь, патроны нам еще пригодятся.

Все кое-как перевязали свои опустевшие заплечные мешки и послушно разбрелись в разные стороны, раздвигая лианы и заглядывая под каждый подозрительный куст в надежде обнаружить хотя бы намек на вход в пещеру.

Родин же задумался над словами Серхио и решил присмотреться к Пабло повнимательней.

Индеец, оставив винтовку и вооружившись луком и коротким ножом с широким лезвием, уверенно отправился в сторону исполинских деревьев, увитых плющом и лианами и растущих невдалеке. Он гладил свой хрустальный амулет, шевеля губами. Георгий неслышно следовал за ним. Слова Серхио заронили в его сердце сомнение, и теперь молчаливый индеец с каждой секундой казался Родину все более и более подозрительным. На секунду Георгий отвлекся, и сухая ветка хрустнула у него под ногой. В то же мгновение Пабло, двигаясь со скоростью мангуста, развернулся и направил наконечник стрелы Родину на два пальца ниже подбородка. Георгий придал своему лицу дружелюбное выражение и медленно вскинул руки. Индеец опустил оружие и расплылся в ответной улыбке.

Дальнейший путь они продолжили вместе. Георгий задавал на испанском вопросы относительно местной флоры и фауны, а Пабло своей резкой жестикуляцией с переменным успехом пытался отвечать. Но многое было понятно и без слов. На вопрос о съедобных плодах Пабло радостно закивал и указал на высокие деревья, к которым они следовали. Верхние ветви деревьев были усеяны зеленовато-коричневыми плодами, напоминавшими небольшие шишковатые дыни. Одна из таких дынек упала и лежала у подножья дерева.

Индеец-проводник поднял ее и, разломив пополам, протянул одну половину Георгию, улыбаясь и одобрительно кивая. Во вторую половину он незамедлительно вонзил свои белые крепкие зубы и стал сосредоточенно жевать. Родин опасливо понюхал неизвестный фрукт и осторожно откусил немного. Светло-желтая плотная мякоть оказалась сладковатой и необыкновенно приятной на вкус, чем-то напомнив свежий пшеничный хлеб. Если набрать достаточно таких плодов, можно было на пару дней решить проблему питания для всей экспедиции. Оставалась одна трудность – росли волшебные амазонские булки на головокружительной высоте, и чтобы достать их, нужно было обладать навыками опытного гимнаста. Тем не менее урчание в животе подстегнуло их начать опасное восхождение.

Лианы, оплетавшие ствол, немного облегчали задачу отчаянным добытчикам. Подсаживая друг друга и протягивая руки сверху, им достаточно быстро удалось достичь изобилующих плодами ветвей.

Весело перемигиваясь, они набивали свои вещевые мешки драгоценной добычей, когда Георгий внезапно замер, увидев среди ветвей постороннюю тень. Он резко повернулся и уперся носом в нацеленный на него наконечник стрелы. Родин отшатнулся и чуть было не соскользнул вниз, но причиной его изумления было вовсе не то, что на него было направлено смертоносное оружие, а то, что держало его существо ослепительной красоты, какую редко удается увидеть.

Загадочной лесной лучницей оказалась девушка, изящная и гибкая, ее соблазнительные бронзовые формы были лишь слегка прикрыты перевязью кожаных ремешков и набедренной повязкой из листьев. Небольшая упругая грудь и вовсе оставалась открытой.

Благородное лицо воительницы с тонкими чертами было надменным и гордым, однако большие, слегка раскосые глаза смотрели без злобы, с плохо скрываемым любопытством. Георгий посмотрел по сторонам, из густой листвы в него целились еще две лучницы, такие же прекрасные и похожие, как сестры. Девушка, сидящая перед Родиным, убрала лук и коротко кивнула в сторону свисавшей неподалеку лианы. Не дожидаясь обомлевшего доктора, она ухватилась за лиану и бесшумно скользнула сквозь зеленую стену листвы. Недолго думая, Георгий вцепился в соседнюю лиану и последовал за лесной нимфой.

Родина охватили двойственные чувства. С одной стороны, он страстно желал рассмотреть эту красоту повнимательней – рельефное тело аборигенки представляло собой научное пособие по мышечному строению туловища здоровой особи женского пола. Каждая мышца была у нее совершенна: плечевой пояс, бедра, пресс. Давненько Георгий не встречал таких натренированных леди. В Старокузнецке все чаще пышечки вроде Анютки попадаются или сухощавые кокаинетки, как Сечина-Ледянская. Но эта лесная дева была просто шедевром человеческой анатомии!

Однако же, с другой стороны, Родин не мог не заметить натянутую до звона тетиву лука и потому принял единственно верное в данной ситуации решение – застыть и молчать. Не убьет же она его сразу, просто так, без повода. На всякий случай Родин еще и слегка улыбнулся одной из своих обезоруживающих улыбок, которые использовал всякий раз, когда не знал, что ответить той или иной даме на ее странные выходки.

И сработало! Амазонка (а Родин уже понял, что имеет дело именно с ними) посмотрела на него слегка оценивающе, подумала пару секунд, опустила лук и залихватски свистнула. У Георгия аж уши заложило. Он тряхнул головой и не успел оглянуться, как его со всех сторон окружили десятки таких же совершенных, гладкокожих и пышноволосых созданий. Правда, свои луки они оставили за плечами, но всем видом давали понять, что незнакомцу лучше не дурковать и вести себя смирно. Одна из амазонок повелительно указала Родину на толстую лиану, и тот, послушно за нее уцепившись, перелетел на соседнее дерево.

После нескольких захватывающих дух цирковых перелетов на головокружительной высоте он приземлился рядом со своей провожатой на бревенчатый настил, уложенный прямо среди ветвей. Они оказались в искусно построенной хижине прямо в кроне огромного дерева, которая являлась надежным и неприступным дозорным пунктом. Несколько секунд спустя на площадку спрыгнул Пабло в сопровождении двух разведчиц. Индеец перемещался между деревьями так ловко, словно провел последние годы не в монастыре отца Лоренцо, а в джунглях, среди обезьяньей стаи. Другие девушки, одетые и вооруженные под стать, выходили из тени листвы, с большим интересом оглядывая двух растерянных путников.

Лучница, первой повстречавшаяся Георгию, вышла вперед и, положив ладонь на левую грудь, глубоко поклонилась. После чего, глядя прямо в глаза, звонким певучим голосом обратилась к нему на языке тыкуна, одном из самых распространенных среди амазонских индейцев. Георгий учил его с немалой помощью отца Лоренцо и теперь мог понять смысл обращенной к нему речи.