Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Пой, пой, недолго тебе петь осталось. Сейчас участковый приедет, мы тебя в Тулу и отвезем. А там ты самому товарищу Матсону[85] будешь эти сказки рассказывать.

Осип Григорьевич пожал плечами, всем своим видом показывая, что не понимает и не боится угроз уполномоченного, а сам правой рукой попытался расстегнуть кобуру. Но незаметно это сделать не удалось.

– А ну, доставай револьвер и ложи его на стол! – прокричал Чуев. – Только аккуратно. Дернешься – стрельну!

У гэпэушника было такое решительное и напряженное лицо, что Осип Григорьевич рисковать не стал – осторожно вытащил револьвер и положил его перед собой.

– Что же, хозяева твои, тебя писать-то не?… – Чуев не договорил и свалился на пол. Сзади, держа револьвер рукояткой вперед, стоял Маслов.

Тараканов вскочил и бросился к печке.

– Скорее, товарищ Нейгауз, скорее, – поторапливал его Иван, поднимая оружие уполномоченного.

Осип Григорьевич отдернул занавеску, отодвинул от стены кровать, достал из портфеля стамеску и принялся считать изразцы. Найдя нужный, он вставил в его верхний край инструмент и нажал. Изразец остался недвижим. Тараканов вытащил стамеску и принялся прилаживать ее снова. Возился он минут пять. Наконец плитка отошла, Тараканов достал из образовавшегося отверстия шкатулку и, не открывая, положил ее в портфель.

– Ходу!

Когда они выбежали из подъезда, у крыльца осадил коня всадник в милицейской форме.

– Волохов? – крикнул Тараканов.

Тот растерянно смотрел на высокого чина из ГПУ.

– Ты что молчишь, раздолбай! Отвечай, когда тебя спрашивают! Ты Волохов, участковый? – повторил Тараканов.

– Так точно!

– Сбежал шпион! Чуев его в стороне станции ищет, ты ему на подмогу дуй, а мы с товарищем поедем в другую сторону, там поищем.

– Есть! – крикнул участковый и пришпорил лошадь.

Маслов в это время уже завел «Ситроен». Тараканов прыгнул за руль, и они понеслись по неосвещаемой дороге подальше от особняка господина Костина.

Глава 6

И в царской России, и в РСФСР основные принципы организации расследования преступлений и розыска преступников были одинаковы. О всяком происшествии обнаруживший его чин полиции или сотрудник милиции прежде всего сообщал своему начальству. Получив тревожный сигнал, последнее приказывало срочно принять все меры к обнаружению злоумышленников. Но поскольку начальство могло руководить только своими подчиненными, то приказ этот распространялся исключительно на подвластную ему территорию. И только если преступление было выдающимся, начальство сообщало в центр, и тогда приказ о розыске направлялся всем правоохранителям империи или республики. Но с момента совершения преступления до момента отдачи такого приказа обычно проходило много времени.

На это и рассчитывали Тараканов и Маслов, направляя «Ситроен» не в Тулу, а в сторону Калужской губернии. Была надежда на то, что тамошние опера еще не скоро узнают об инциденте в Сосновке и времени замести следы будет достаточно.

Дорога была плохой – ухабистой и извилистой, поэтому ехали медленно.

– Как же он меня раскусил? – спросил Осип Григорьевич у Маслова.

– Эх, Оська, Оська, да как же ему было тебя не раскусить, коли ты сам на себя донес!

– Чего?!

– А того! Пока ты с печкой возился, я Чуева обыскал и документик наш забрал. Кто же это в СССР слово «Предписание» через «и» с точкой пишет? А? Еров с ятями на бумаге наставил, и хочет, чтобы в нем шпиена не признали!

– Тьфу ты! А ты почему не проверил?!

– С каких это пор я должон начальство проверять? Я всегда считал, что ты парень грамотный.

– Да. Оба мы мудаки.

Дальше ехали молча.

Под утро они загнали машину в какой-то овраг, переоделись, форму облили бензином и подожгли. Маслов хотел спалить и машину, но Тараканов не дал – пожалел шофера, у которого из-за гибели вверенного казенного имущества могли быть большие неприятности. Он просто тщательно протер все детали, за которые они могли хвататься.

Дождавшись, пока костер разгорится в полную силу, они взяли корзинки и углубились в чащу. Когда по пути попался ручеек, Маслов побрил Тараканова наголо и сбрил ему усы.

Им предстояло пройти около десяти верст до Козельска. Шли, попутно собирая для маскировки грибы.

Из Козельска на поезде доехали до Сухиничей. Здесь надо было расставаться – в семь вечера Маслов должен был сесть на поезд до Калуги, а оттуда ехать в Тулу, куда у Осипа Григорьевича планов возвращаться не было.

Они зашли в лесочек у станции и сели на поваленную ветром березу:

– Может со мной, а, Вань? Через неделю в Нарве будем.

– А что я там делать стану? Я ж, Оська, делать ничего не могу, кроме как жуликов ловить. Здесь у меня хоть крыша над головой есть, да и братец помогает. А там? С голоду дохнуть?

– Там тоже можно устроиться. – голос у Осипа Григорьевича звучал неуверенно.

– Нет, Ось, не поеду. Как говорится, где родился, там и пригодился, буду здесь доживать.

– Ну тогда на, – Тараканов вытащил из бумажника тонкую пачку купюр, отсчитал сто червонцев и протянул Маслову. – Я бы тебе все отдал, кабы не мать.

– Так матери и отдай, – отвел руку Маслов.

– Держи, говорю. – Осип Григорьевич попытался запихнуть деньги в карман пиджака бывшего веневского станового.

– Не возьму, – твердо сказал Маслов. Тараканов посмотрел на него пристально и понял, что действительно не возьмет.

– Ладно. – Иван посмотрел на часы. – Через десять минут мой поезд, давай прощаться.

Бывшие коллеги обнялись, Маслов подхватил портфель, перекинул плащ через плечо и зашагал к платформе. Тараканову предстояло провести в лесочке еще целых полтора часа – московский поезд приходил в половине девятого.

В Москву Осип Григорьевич прибыл в семь часов утра следующего дня. До назначенной матери встречи оставалось еще двое суток, и надо было думать о том, где их провести. Такой вариант размещения, как гостиницы, он не рассматривал вовсе – по документам Тараканов имел прописку на Стромынке, а селить москвичей в московские гостиницы было запрещено инструкцией – про это ему Маслов рассказал. В отличие от Тулы, бабушек, предлагавших жилье, на вокзале не наблюдалась – видимо, милиция в Москве бдела лучше. Пришлось вспоминать друзей и знакомых. Перебрав в уме несколько кандидатур, Тараканов остановился на Герасиме Ильиче Фокине и решил нанести ему визит немедленно, опасаясь, что бывший коллега вскоре отправится на службу. Осип Григорьевич кликнул извозчика.

Фокин стоял в подъезде голым по пояс и чистил сапоги. Один из них уже отражал лучи утреннего солнца не хуже зеркала, а над другим бывший сыскной надзиратель работал огромной щеткой.

– Утро доброе, товарищ Фокин! – поздоровался Осип Григорьевич.

Герасим Ильич близоруко прищурился, узнал гостя, аккуратно положил сапог и щетку на пол и кинулся обниматься.

– В прошлом году по всей милиции чистка бывших прошла, никого сволочи не оставили, всех повыгоняли. А чего же, научили мы их жуликов ловить, вот и перестали быть нужными. Еле-еле я устроился приказчиком к одному купчине. Теперь вот мехом торгую. Тебе не надобно ли бобровой шубы? Мы скидку сделаем!

– Спасибо, Ильич, не надо.

– Зря, у нас мех хороший, только самый чуток хуже, чем до войны. Ну ладно, мне на службу бежать надо, а ты чай допивай и отдыхай с дороги. Я в половине девятого вернусь. Пожрать вот только у меня нету. На тебе ключ, как есть захочешь, так иди по нашей улице направо, через три дома кухмистерская будет – «Красный луч». Там неплохо кормят, только позже часу не ходи – во-первых, народу будет много, в соседнем учреждении обеденный перерыв в это время, а во-вторых, они щи уже продадут, а остатки водой разбавят – один к одному. В общем, не скучай, Оська, я скоро!

Когда Фокин ушел, Тараканов запер дверь, снял костюм и улегся на кровать, поверх одеяла. Из-за буйных соседей, всю ночь пивших водку, в поезде поспать не удалось, поэтому минут через пятнадцать Осип Григорьевич уже похрапывал. Вдруг он открыл глаза, вскочил, обхватил голову руками и зашагал по комнате.

вернуться

85

Матсон Герман Петрович – в 1925 году начальник Тульского ОГПУ.

151
{"b":"720244","o":1}