– Я не знаю, мы ехали в разных поездах.

– Почему? – спросил тощий.

– Я ехал первоклассным «Норд-Экспрессом», а Усов нижний чин, ему такой дорогой проезд не положен. А кого нашли мертвым? Чуйкова?

Кунцевич вышел из здания Полицейского управления Лондона только после полудня. Он с наслаждением вдохнул свежего воздуха, справился у прохожего, как ему добраться до своей гостиницы, и не торопясь пошел по набережной Темзы.

Дойдя до станции подземки, губернский секретарь незаметно перекрестился и спустился в преисподнюю.

Пройдя вниз по лестнице несколько десятков ступенек, Мечислав Николаевич очутился на забитой людьми станции. В темном зеве тоннеля показался свет паровозного прожектора, и через минуту состав подлетел к ярко освещенной электрическими фонарями платформе, выпустив в воздух огромную порцию дыма. Дышать стало нечем. Из вагонов вывалила толпа пассажиров и стремительно понеслась к выходу, чуть не сбив сыщика с ног. Стоявшие на перроне, наоборот, устремились в вагоны, поезд дал свисток, стремительно набрал скорость и через миг скрылся в тоннеле. Губернский секретарь аж рот раскрыл. Пустовала станция недолго – через какие-то две-три минуты она вновь наполнилась публикой, которую тут же принял в свое чрево новый состав. Кунцевич пропустил, наверное, поездов пять, прежде чем решился сесть в вагон. Там было многолюдно и душно. Тут же станция скрылась из глаз, и за окнами стало темно. «Как же я узнаю свою остановку? – ужаснулся питерец и стал беспомощно, как ребенок, потерявшийся в большом городе, озираться по сторонам. – Где же кондуктор? А вообще, бывают ли на подземной дороге кондукторы?» В это время он услышал громкий звонок и, оглянувшись на звук, увидел какой-то прибор, наверху которого размещалась жестяная табличка с названием станции. Табличка поползла вниз, и на ее месте появилась другая. «Вот оно что! Станции у них машина указывает!» Мечислав Николаевич успокоился, нашел место рядом с прибором, уселся и не сводил с него глаз, пока на очередной жестянке не появились нужные ему буквы.

В гостинице он с удовольствием пообедал и завалился спать.

Губернский секретарь расправился с завтраком, сделал глоток кофе и принялся за газету. Интересовавшая его заметка помещалась на первой полосе:

«Через полчаса на место прибыл дежурный наряд – три сержанта и несколько констеблей. Полицейские постучали в дверь квартиры номер 2В, располагавшейся непосредственно над ювелирным магазином. Дверь открыл молодой человек, явно не понимавший английского языка. Сделав предупреждающий жест, юноша скрылся в глубине помещения. Полицейские решили, что он хочет позвать кого-нибудь англоговорящего, с полминуты подождали на лестничной площадке, а потом вошли в темную квартиру. Оттуда сразу же раздались выстрелы. Шедшие первыми сержанты Бентли и Брайант были убиты наповал, несколько констеблей получили ранения (из тела одного из них потом извлекли пять пуль). Ответить на выстрелы чины полиции не смогли – они были вооружены только дубинками. Тем временем нападавшие выбежали через черный ход. Им бы всем удалось скрыться от преследования, если бы не действия случайного прохожего – гражданина Российской империи, мистера Усова. Тот, услыхав выстрелы и увидев выбегавших из дома вооруженных людей, не растерялся и решил их задержать. Он достал свой револьвер (ввезенный в Британию на совершенно легальных основаниях) и потребовал от убегавших остановиться. Те открыли огонь. Усову пришлось стрелять в ответ. Ему удалось убить одного из преступников, но, к сожалению, храбрый иностранец был сражен бандитской пулей и скончался, не приходя в сознание. При убитом бандите был обнаружен паспорт на имя некоего Яниса Петереса.

При обыске квартиры чины Скотленд-Ярда обнаружили приспособления для пробивания стен и вскрытия сейфов. В полу одной из комнат, располагавшейся над ювелирным магазином мистера Грегори Вудхема, было проделано отверстие, в которое преступники вставили большой зонт и раскрыли его, после чего высверлили вокруг этого отверстия множество других. По словам комиссара уголовной полиции господина Парсонса, сделано это было для того, чтобы куски штукатурки, отлетавшие при сверлении пола, не падали на стеклянные витрины лавки и не производили ненужного шума. Преступники намеревались высверлить отверстие, в которое мог пролезть человек, и таким образом ограбить магазин. Уголовной полицией ведется расследование». «The Times», 5 июня [147] 1899 года.

День был неприсутственный, и поэтому Мечислав Николаевич, сложив газету и допив кофе, направился осматривать достопримечательности столицы Британской империи.

В 10 утра следующего дня он уже был на улице Холборн, где находилась Российская миссия.

В посольстве его приняли весьма любезно и направили в Форин-Офис [148], снабдив всеми нужными бумагами и провожатым. Из английского МИДа губернский секретарь был переправлен в МВД Британской империи, а оттуда – в Новый Скотленд-Ярд. Таким образом, чуть более чем через сутки российский сыщик вновь очутился у этого негостеприимного дома.

– Здание построено совсем недавно, – стал хвастаться сопровождавший Кунцевича сотрудник Хоум-офиса [149]. – Обратите внимание: три его первых этажа сделаны из дартмутского гранита. Парадокс, но цитадель правопорядка создана трудом заключенных – гранит вырублен из скал и обтесан узниками Принстаунской каторжной тюрьмы – это позволило значительно снизить расходы. К сожалению, камня не хватило и остальные пять этажей пришлось выкладывать из кирпича. В здании более трехсот кабинетов, где размещены все службы центрального управления, в том числе и департамент уголовных расследований. Полицейский дом имеет собственную электростанцию и целиком освещается электричеством. Все отделы и комнаты Управления связаны друг с другом внутренним телефоном и переговорными трубами, правда, связь с внешним миром до сих пор остается телеграфной.

Они опять шли по лабиринту коридоров, опять поднимались на лифте и наконец достигли своей цели – кабинета начальника сыскной полиции.

Лондонскую полицию возглавлял комиссар, у которого было три помощника, один из которых руководил уголовным сыском. Именно к нему и привели Мечислава Николаевича.

Главный лондонский сыщик внимательно изучил принесенные Кунцевичем документы, внимательно выслушал самого губернского секретаря, сделал комплимент его английскому, затем по телефону вызвал каких-то Ленгвистона и О'Хара. Через несколько минут в кабинет вошли… двое допрашивавших его всю прошедшую ночь джентльменов.

– Господа, позвольте вам представить нашего российского коллегу – господина Кунцевича, – сказал начальник лондонской сыскной. – Он прибыл в Британию, чтобы разыскать одного беглого русского бандита. Вам должно быть известно, джентльмены, что между двумя нашими монархами заключено соглашение о такого рода помощи. Поэтому наш долг всеми силами способствовать розыскам господина Кунцевича. Да и Британская империя с недавних пор заинтересована в успехе этого розыска. Господин Кунцевич ознакомит вас со всей имеющейся у него информацией, ну а вас я попрошу поделиться с ним тем, что удалось узнать нам. Не смею вас больше задерживать. А вы, сэр, – обратился помощник комиссара к россиянину, – можете обращаться ко мне за помощью в любое время суток.

– Сэр, позвольте вам напомнить, что это тот самый русский… – начал было рыжий, но начальник его перебил:

– И что с того? Отношение об оказании ему содействия подписано самим министром. Вы что, прикажете мне не выполнять указания достопочтенного сэра Ридли? – Помощник комиссара помолчал. – К тому же я не вижу никакого вреда для дела в этом сотрудничестве, О’Хара.

Через пару минут Кунцевич и английские сыщики очутились в уже знакомом Мечиславу Николаевичу кабинете.