Вскоре она оказалась прижата к полу, а жалкое подобие платья сползло с её бледного тела, испорченного кровоподтёками и синяками. Злость уничтожила страх и теперь поглощала Хаару, про себя клянущуюся уничтожить каждого, кто посмеет встать на её пути. Никогда прежде девушка не чувствовала себя такой униженной. Понятие чести разбилось вдребезги в её сознании и выступило на глазах крупными каплями слёз. Она закричала, когда грубые руки начали мять кожу, настойчиво протиснулись между ног, когда запах пота и алкоголя ударил в нос, и человек по имени Родрик Гверн позволил делать себе всё, пользуясь её прискорбным положением. Хааре казалось, что так громко она ещё не кричала. Связки напряглись до предела. Очередная волна боли захлестнула тело, и на мгновение девушке захотелось умереть на полу, проваливаться в него и утащить с собой в бездну обидчика, однако она быстро прогнала эту мысль. Пусть умрут другие, те, кто возвысился, пройдя по головам и не побоялся возмездия. Пусть они сгниют, все до единого, но только не она... Хаара сделает всё, чтобы никто больше не посмел её недооценить. Она вытерпит пытку и заставит терпеть других.

Закончив утолять нужду, мужчина ухватил девушку за горло и, прижимая к полу, прошептал:

— В следующий раз ты должна стараться лучше...

«И я буду стараться, — подумала Хаара, уже не сопротивляясь — я сделаю всё, чтобы ты сдох». Гверн поднялся, наскоро заправился, и одарив напоследок взглядом сжавшуюся в страхе Биетит, покинул камеру. Хаара осталась в том же положении, чувствуя, что больше не может пошевелиться, не заставив себя при этом страдать сильнее. Уже не хватало сил кричать, и она даже подумала, будто навечно утратила голос. Слёзы ещё скатывались по щекам, но девушка плакала беззвучно.

Биетит в это время приблизилась к еде, которую принёс мужчина, и стала с жадностью уплетать её, будто не видела только что насильственной жестокой сцены. Она успокоилась сразу же, как Гверн ушёл, и оказалась настолько голодна, что опустошила тарелку, не оставив Хааре и крошки, посчитав, видимо, что той сейчас не до трапезы. После этого женщина снова улеглась на соломе, оставив нагую Хаару там, где она лежала.

— Подъём! Просыпайтесь все! Встали! — ревущий сонм многоголосия вырвал Блэйра из дремоты и вернул в мир свирепой реальности. Кто-то громко колотил по стальным прутьям, и первое, что пронеслось в голове мужчины: «Тревога». Он подскочил с кровати и осмотрелся, готовясь к худшему, однако ничего подозрительного не заметил. Из соседней камеры донёсся нервный смешок, и Блэйр взглянул на Косого. Тот сидел на краю койки и беззаботно болтал короткими кривыми ногами.

— Расслабься, — сказал он, — это всего лишь проверка. Иногда они приходят...

— Проверка? — переспросил мужчина.

— Белое око, — отозвался Косой, и Блэйр вспомнил, что ранее уже слышал это название от Арравела. «Боялся Белого ока...Белое око...». Мужчина пронаблюдал за тем, как надзиратели прошлись вдоль камер, пытаясь разбудить каждого, кто ненадолго выпал из мира, затем развернулся к Косому.

— А кто они?

— Ну ты даёшь... — неприятный сосед захихикал, но Блэйр не обратил на это внимания. — Ты же велар, должен знать для чего нужно Белое око.

— Но я не знаю.

— Они — верры, — пояснил Косой, — проверяют сущность твоей природы. Иными словами, выясняют человек ты или кто-то иной.

— Иной?

— Ну к примеру... как они, маг. Магов на арену не допускают, потому что это не честно по отношению к простым людям. В этой тюрьме у них одна дорога — прямиком в ад.

— Разве магам не проще сбежать отсюда?

— Э, нет... крепость окружают барьеры. Дальше клетки не сбежишь. Поймают и сломают хребет. Поэтому одни маги мирно доживают здесь свой век, а другие оказывают протест и умирают молодыми. Здесь, Блэйр, смерть слишком реальна. Но тебе нечего бояться, если ты человек...ты ведь человек?

Мужчина почувствовал на себе испытывающий взгляд и отвернулся. Он понимал, что опасаться не стоит: никаких магических способностей у него не было, однако внутри что-то всё равно сжималось. Блэйр с любопытством ждал тех, ради прибытия которых в тюрьме подняли переполох и уже вскоре они появились. Это была группа из пятерых людей совершенно непохожих друг на друга. Ранее мужчина не мог похвастаться, что имел дело с кем-то из магов или видел их воочию, так как большинство кланов давно оттеснили к границе или вовсе изгнали из Ревердаса. Нынче каждый из них был малочисленнее среднестатистической городской стражи. Маги вымирали как вид, потому что при всех своих уникальных талантах не имели склонности к грамотному распоряжению ими.

Возглавляла шествующую пятёрку женщина не молодая и не старая на вид. Блэйр не мог определить её возраст, ибо телом она казалась юной, а в пристально наблюдающих аметистовых глазах тлело вымученное за годы жизни смирение. Длинные волосы, в полумраке отливающие фиолетовым, были зачесаны назад, а лоб перевязывала чёрная лента. На каждой руке от запястья и до локтя она носила широкие железные браслеты, слишком мускулистые для женщины ноги прикрывала высокими сапогами, что как бы в противовес дополнялись тонким пошлым платьем, облепившим прелести сформировавшейся статной фигуры. Справа от неё шёл рослый широкоплечий мужчина. Он был коротко острижен и плотно одет. Практически весь торс его перетягивали ремни, голенища сапог достигали колен, а перчатки мозолистых шершавых локтей. Рядом с ним шествовал мужчина чуть пониже. Он мог бы сойти за городского стражника, если бы не длинная синяя юбка, которую он носил поверх свободных штанов. Золотистые волосы мужчины упирались в обнажённую, покрытую многочисленными шрамами грудь. За ним шагал человек, в чьём поле Блэйр долго сомневался. Это вполне могла быть плоская юная девочка или женоподобный мальчик со светлыми вьющимися волосами. Мешковатая одежда мешала мужчине рассмотреть хоть какие-то отличительные признаки. Замыкала пятёрку бледнолицая девушка с тёмными, как ночь волосами ниже пояса. Она заплетала их в десятки кос, под шеей носила странные подвески, и облачалась в бедное, слегка порванное по низу платье. Все вместе они выглядели как сбежавшая с карнавала труппа актёров, однако Блэйр сразу почувствовал напряжение, возникшее в воздухе с их приходом. Верры миновали несколько камер, и мужчина предположил, что заключенные в них подвергались проверке ранее. Белое око остановилось напротив, и Блэйр вжался в собственную койку, точно бездна взглянула в его душу и решила в ней всё испепелить. Щелкнул замок. Мужчина пронаблюдал, как маги вошли в его скромную сырую обитель. Он захотел подняться, но тело отказалось слушаться. Блэйр поймал себя на мысли, что стал узником в собственном обездвиженном теле и даже усилием воли не был способен побудить себя к какому-либо действию. Ему оставалось только наблюдать.

Девушка, возглавляющая пятёрку, подошла ближе и наклонилась. Она посмотрела Блэйру в глаза, и ему не оставалось ничего, кроме как принять этот взгляд. Мужчине казалось, что его заваливает камнями, что на плечи его рушится целое здание, пыль от которого оседает на лёгких и мешает сделать вдох.

— Харон, ты узнала его? Это же тот каторжник, что победил Лога, — подал голос мужчина в юбке, но девушка не отвела глаз. Она продолжила сверлить Блэйра взглядом, затем вдруг отстранилась и посмотрела на него свысока.

— Не вижу признаков силы. Он чист.

— Дай мне посмотреть, — вперёд выступил мужчина в ремнях. Он положил широкую ладонь Блэйру на затылок и стал нашёптывать что-то невнятное. Мужчина не мог разобрать слов, но в висках начало пульсировать, а к лицу повалил жар. Это длилось несколько мгновений, затем маг отстранился.

— Всего лишь человек...

Харон, сразу же потерявшая к каторжнику интерес, направилась к дверям.

— Как жаль... — высказалась темноволосая девушка, когда Харон вышла, и, покосившись на Блэйра, улыбнулась ему так, как улыбается охотник, прежде чем убить жертву. — Ты Блэйр, да? Мы видели ваш бой...