— Да этого...этого быть не может! — торговец в недоумении уставился на девушку, но та была категорична. — Даже если так...если ты не врёшь, я не дурак, чтобы отдавать такую сумму денег. Дьявольские запросы...

— Я всё верну! Всё отработаю! Каждую монету, клянусь!

— Ты и за год не отработаешь мне такой суммы! Думать об этом забудь!

— Равер, прошу!

— Нет, нет и нет...ты хочешь оставить меня нагишом!

Мужчина обошёл прилавок и вернул на полку хрустальную чашу, что несколько мгновений назад натирал до блеска. Он остался рядом с ней, как будто боялся, что девушка в порыве отчаяния попытается что-нибудь украсть. Сандра рухнула перед ним на колени.

— Смилуйся, не погуби! Я пропала, если не поможешь мне!

— То, что тебя изменило, Сандра... — торговец недовольно покачал головой, — тот, кто дал тебе это, должен был потребовать душу, но и денег...я тебе и монеты не дам! Если не хочешь что-то купить, то убирайся из моей лавки!

— Вот так ты обходишься с девушкой, попавшей в беду?

— Твоя беда — не моя забота. Уходи. Ты не получишь и гроша.

Девушка поднялась с колен и взглянула на мужчину, как на последнего подлеца. Равер оставался холоден и непреклонен, однако Сандре показалось, что он боится. Его страшили чары, что превратили некогда безобразную девушку в первую красавицу деревни, однако Сандра не могла его за это не осуждать. В этом месте ей денег не дадут, но что же делать? Где найти три тысячи линар до заката? Казалось, прежде Сандра и не ощущала, в каком бедственном положении она находится. Стоило удаче повернуться к ней лицом, как она тут же отвернулась. «Но почему же так происходит? — думала она, — Разве я не красива? Разве красивым людям не всё даётся легче?»

***

Анвиль вышел из леса, когда уже перевалило за полдень. Он осмотрелся и понял, что всё время шествовал вдоль притока реки, а сейчас вышел к ней самой, широкой и уходящей к залитому солнцем горизонту. Юноша остановился, чтобы смочить губы себе и ребенку. Руки устали держать Микаэля, но впереди виднелась деревня, и Анвиль немного успокоился. «Кто-нибудь наверняка поделится молоком. Денег у меня нет, но может, я смогу отплатить добрым людям чем-то другим?» Он немного передохнул и снова двинулся в путь. Уже через полчаса юноша оказался на просторных улицах прибрежного поселения, где в такой жаркий час сновало довольно мало людей. Он внимательно осматривался, ища глазами какую-нибудь женщину средних лет, что, быть может, была матерью. Уже вскоре Анвиль увидел, как одна из таких пышногрудых румяных дам возвращается от реки с коромыслом. «Помогу донести ей воду, а взамен попрошу накормить дитя», — решил юноша и поспешил навстречу незнакомке.

— Добро вам дня, матерь! Позвольте просить у вас услуги за услугу?

Женщина остановилась и в недоумении уставилась на него.

— Я уже долго иду пешком...дитя на моих руках давно не ело и совсем ослабло. Не могли бы вы оказать милость, и дать ему молока? А я помогу вам донести ваши вёдра.

— Кто ты такой, юноша? Откуда у тебя этот ребёнок? — с недоверием спросила женщина. Анвиль ненадолго замялся, не зная, что ответить.

— Я простой странник без знатного роду, а это дитя... я нашёл его брошенного в лесу. Не знаю, кто оставил его там, но малышу повезло, он остался жив.

— Не стану я кормить найденное в лесу дитя, — категорично отозвалась она, состроив мрачную мину на лице, — мало ли чьё оно...не загораживай мне дорогу, юноша.

— Я прошу вас...хоть немного молока!

— Отойди или я закричу.

Анвиль в недоумении отпрянул, и женщина прошла мимо. Что же он должен был ответить, чтобы ему изволили помочь? Говорить, что жена его умерла при родах? Что этот ребёнок его собственный? Да ведь только не похож совсем! Анвиль внимательно смотрел на малыша, прижимая его к груди. Куда теперь пойти просить милости? Он замер на дороге, пытаясь сообразить, как вдруг за спиной его раздался девичий голос.

— Тебе нужно ребёнка покормить?

Анвиль обернулся и обнаружил перед собой белокурую девицу неписаной ангельской красоты. Она практически светилась, настолько бела была её кожа. Внимательный взгляд бирюзовых глаз пленил и завораживал, что юноша сам не заметил, как отдал ей в руки Микаэля, как пальцы его разжались, пустив в объятия к той, чья мягкость рук могла сравниться только с самым изысканным шёлком. Девушка прижала ребёнка к груди и с любопытством посмотрела на него. Плавный изгиб плеч, тонкая шея с крохотной, едва заметной родинкой. Юноша не мог оторвать взгляд.

— Красивый малыш... Пойдём. У меня есть то, что тебе нужно.

Ноги сами понесли Анвиля вперёд. Язык как будто бы завязали в узел, и юноша долго хранил молчание, любуясь грациозным силуэтом незнакомки. Что-то трепетало у него в груди. Девушка шла быстро, но в то же время казалось, что тело её парит над землёй.

— Я-я благодарен за вашу доброту. — Наконец подал голос Анвиль, когда обнаружил, что они подошли к невысокому дому.

— Дождись меня здесь, — велела незнакомка, — во дворе собаки. Я скоро вернусь.

Анвиль остановился и наблюдал за тем, как она удаляется, как колышется подол платья, как сверкают и переливаются цветными бликами пряди волос.

***

Перед тем, как войти в дом, Сандра оглянулась. Загадочный незнакомец наблюдал за ней, как загипнотизированный. Девушке это льстило, и между тем она приняла это, как нечто естественное. «Я ведь красива, разумеется, что он смотрит на меня». Ребёнок на руках зашевелился, и девушка закрыла дверь. Она пронесла его в комнату, уложила на постель и отправилась за молоком. «Если я потребую с него платы, сможет ли он дать мне три тысячи линар? Выглядит наивно...и на богача не похож. А этот ребёнок...так ли он ему дорог?»

Кормя проснувшегося малыша, Сандра никак не могла придумать способ выручить денег. «Если бы у этого юноши они были, разве он просто не пошёл бы на рынок, чтобы купить молока и еды? Как-то странно он выглядит. Действительно ли он нашёл этого ребёнка в лесу?»

Девушка внимательно рассматривала черноволосого малыша, ребёнок же не менее любопытно смотрел на неё чистыми, ясными, как небо, глазами. «Красивый малыш, — думала она, — ему не нужны заколдованные вещи, чтобы казаться красивым, он был таким уже рождён. Почему некоторым людям так повезло с их внешними данными? Почему они имеют всё прекрасное уже с первого дня? Это не честно...совсем не честно».

Микаэль напился молока и начал брыкаться. Сандра крепче сжала его в руках, поднялась и украдкой выглянула в окно. Незнакомец стоял там, где она его оставила, и смотрел на дом. «Почему он не уходит? — недоумевала Сандра, — это ведь не его ребёнок. Он мог бросить его и пойти дальше. Зачем такая обуза?» — она снова взглянула малыша.

— Может быть, ты какой-то особенный? Что в тебе примечательного? Почему этот человек просто не бросит тебя, как сделал бы любой на его месте?

Младенец молча смотрел на девушку. Сандра колебалась.

Дни сменяли ночи. Часы растянулись в бесконечность и, казалось, что время нарочно остановилось, чтобы терзать. К середине третьего дня пограничный замок возник на горизонте, от чего Хаара одновременно обрадовалась и напряглась. Это оказалось не самое большое и высокое строение, обнесённое каменным забором с широкими вратами, расположенное посреди поляны и ограждённое лесом с двух сторон. Развивающиеся на ветру знамёна цвета охры были единственным украшением трех серых одинаковых по размеру башен.

Лошади чуть ускорились, почувствовав близость дома, сулящего отдых и корм, так что Хааре пришлось быстрее передвигать ногами. Она уже выбилась из сил и смотрела на приближающееся строение одновременно со страхом и надеждой. «Все думают, что Хизер мертва. Могут ли меня узнать? Что тогда будет? Убьют сразу? Отдадут на суд королю? А может, помилуют? Не убьёт же меня судьба теперь, когда я, наконец, решила, что выжила не просто так?»