«Заявить, — подумала девушка, — на беглого раба. Он уже, наверное, за город выскочил. Сама проблем не оберусь, если свяжусь с правосудием». И сделав глубокий вдох, чтобы заглушить досаду, она решила миновать возмездия. В конце концов, имущество было и ею украдено. Теперь оно похищено повторно. «Ладно, хоть деньги остались. Мешка не тронул, и на том спасибо».

Ослабевшая от потрясения, Гелата, в конце концов, поплелась на рынок, чтобы закупить провизию. В тайне она надеялась отыскать там Микаэля, что в силу глупости мог попробовать продать драгоценное животное, однако кроме пышных палаток, торговцев, разодетых на самый неудачный пёстрый лад, и снующих от прилавка к прилавку потенциальных покупателей, она никого не нашла. Девушка бродила несколько часов, пока не почувствовала резкое недомогание. Присев на каменное крыльцо одного из строений, Гелата опустила голову на руки. Нещадно палило солнце. В глазах двоилось и мутные очертания изумрудного храма Геул, величественно возвышающегося напротив стали напоминать ей неизвестное строение из сна. «Найди его...» — шептал голос.

Широкие окна вытягивались, солнечный знак, висевший над входом в святую обитель, расплылся настолько, что стал напоминать уродливые лица неведомого божества. Гелата простонала. Внезапно ей привиделся лес. Густая чаща — именно она окружала здание, то и дело, мелькающее перед её мысленным взором. «Деларницкий лес» — гласила старинная покошенная табличка, служившая указателем на перепутье нескольких дорог.

Когда Хаара пришла в сознание, мир вдруг оказался перевёрнут. Голова гудела, а перед глазами всё проплывало в неестественном искривлённом пространстве.

Цок, цок, цок.

Шум неприятно врезался в уши. Девушку подташнивало, и она с трудом ощущала занемевшее, слегка покачивающееся тело. Переговаривающиеся мужские голоса доносились то близко, то издалека. Хаара попыталась приподнять голову, но это далось ей с величайшим трудом. Боль напористей отозвалась в висках. Перед глазами камни, дорога. В нос бьёт резкий запах навоза. Девушке понадобилось некоторое время сообразить, что она привязана к лошади и не может свободно шевелиться. Верёвка плотно стягивала и без того обессиленное тело, кровь приливала к ушибленной голове. В памяти медленно всплывали события, и последнее из них до глубины души возмутило Хаару.

Она хорошо запомнила лицо купившего её мужчины и теперь уже сомневалась, что незнакомец был стражем из Лакуды. Пограничники наверняка знали о гибели выехавшего отряда. «Интересно, кого они выбрали новым командиром? Отправляли ли других людей на разведку?»

Девушка попыталась разглядеть дорогу, по которой они двигались. Она постепенно расширялась и в ряд вмещала до трёх всадников. Лес сменила зеленеющая холмистая местность, обдуваемая восточными и западными ветрами. Судя по всему, здесь часто шли дожди, потому что пространство было выткано душистыми степными травами, тянущими стройные фигуры к чистому безоблачному полотну.

Хаара попыталась вслушаться в разговор, но острая головная боль не позволяла сосредоточиться. Она услышала, как всадники засмеялись, и почувствовала, что снова окунается в бессознательное состояние. «Вот бы увидеть Иландара, хоть на мгновение... Хоть кого-то родного».

Второе пробуждение оказалось ещё неприятнее. Девушка почувствовала удар, резко вырвавший её из беспокойного сна, а открыв глаза, обнаружила, что лежит на ледяном каменном полу. Верёвки её больше не стягивали, но пошевелиться Хаара не решилась. Темноволосый мужчина, отдавший за неё сто линар, присел на корточки рядом и похлопал девушку по щекам.

— Давай просыпайся, мы уже дома, — сказал он, затем поднялся и вышел. Хаара наблюдала за тем, как захлопывается скрипящая железная дверь. Она моргнула несколько раз, перевернулась на бок, издав сдавленный стон, и уставилась на скудный интерьер комнаты сквозь толстые железные прутья. Теперь в клетке.

Пару минут Хаара приходила в себя, во всяком случае, ей показалось, что времени прошло немного. Сколько же они были в пути, пока она болталась на лошади, как полумёртвый груз? В животе навязчиво заныло, и девушка поморщилась от разбушевавшегося чувства голода. Ещё больше её мучила жажда: язык присох к нёбу, и Хаара с трудом приоткрыла рот, чтобы сделать вдох. В сознании всплыл образ толстых потных рук. Девушка приподнялась, и заскулила от боли, сковывающей тело. Она взглянула на запястья, что покраснели от сдавившей их верёвки. Сломанные пальцы, нелепо выгнувшиеся влево, всё ещё жутко ныли.

Хаара бегло осмотрелась. Большую часть крохотной комнаты занимала железная клетка, прутья которой врезались в потолок. Напротив находилось малое пыльное окошко, под ним низкая деревянная скамейка, упирающаяся в обшарпанную серую стену, а с левого боку закрытая дверь. Девушка предположила, что её держат в доме. Она не сразу заметила, что в дальнем углу клетки, вся ссутулившаяся и грязная сидела женщина, и лишь когда та кашлянула, Хаара вдруг вздрогнула и обернулась. Их взгляды встретились и в каждом отразились страх, негодование, отрицание.

— Ты кто? — сразу же спросила Хаара, желая проверить, говорит ли пленница на даарском. Её собственный голос прозвучал сипло и беспомощно.

— Биетит, — тихо отозвалась та, и девушка, воодушевившись, осторожно приблизилась к незнакомке. Назвавшаяся выглядела скорее замучено, чем враждебно, что позволило Хааре судить о времени её пребывания здесь. От Биетит исходил неприятный запах. Некогда роскошные чёрные волосы, достигающие бёдер, потускнели и превратились в копну тёмной соломы. Худощавые бледные руки покрывали ссадины и синяки. Из-под тонкой серой рубахи сильно выпирал округлый живот. Она смотрела на Хаару глазами преследуемого зайца, а увидев, что та заметила её положение, медленно подтянула к себе заостренные колени. Девушка скользнула взглядом по её босым ступням и отросшим ногтям под которыми отчётливо виднелась чернота. Она попыталась представить, как сейчас выглядит сама, вспомнила, что её ударили по голове, и невольно коснулась ушибленного места. Пальцы нащупали запёкшуюся кровь.

— Ты беременна?

Женщина еле заметно кивнула. Она была ещё молода, но выступавшие тёмные круги под глазами накидывали ей несколько лет.

— Я хочу воды....

Незнакомка указала в сторону, и Хаара заметила небольшую чашку, стоящую у соседнего угла. Она подползла к ней и, ухватив левой рукой, с небывалой жадностью осушила. Немного облегчив нужду, она снова уставилась на женщину. Жажда никуда не делась, и всё-таки на мгновение Хааре стало легче.

— Где мы находимся? Ты знаешь, кто этот человек? Он давно привёл тебя сюда?

Биетит снова кивнула.

— Ты ведь понимаешь меня? Ответь, не бойся.

— Я не боюсь. Не тебя...

— Никого не бойся. Если меня закрыли вместе с тобой, значит, у нас похожая судьба. Я должна знать...

— Это Рийск, — отозвалась женщина, и Хаара мысленно попыталась представить карту. Название города казалось ей знакомым, однако ассоциаций к нему подобрать не удавалось. — Я живу здесь три года, с тех пор как сир Гверн украл меня. Раньше я.… работала в трактире за несколько миль восточнее, в Умарте. Видимо, сир посчитал, что у меня и так нет будущего...

— Он украл тебя? — усомнилась Хаара. — Или ты поехала добровольно?

Женщина ещё сильнее побледнела и опустила глаза.

— На моём месте любая бы поехала. Он выглядел, как рыцарь... такой сильный и храбрый. Обещал сделать меня женой, но я не знала, что он из Рийска. Если бы знала, никогда не согласилась бы.

— А что не так с этим городом?

— Как можно такого не знать? Я думала, это известно каждому с пелёнок. Рийск хоть и не особо велик, но это город-крепость. Говорят, во времена Великой кровавой войны он выдержал почти годовую осаду и не пал. Есть даже песня об этом:

Склонились солнце и луна над остывающей твердыней,

И небо рвалось под лавиной летящих с ветром стрел,

И лишь огнём неопалимый стоял во мраке Рийск