— Ты невыносим!

— Хочешь избавиться от моего присутствия?

— Я не... о, Геул. Ладно, иди, отдыхай. Я буду заниматься одна.

— Попробуй направить энергию в лезвие клинка. При удачном комбинировании получишь оружие, которое разрежет что угодно.

— Премного благодарна за совет, Леоссар Ардабор! — Эта гневная реплика прозвучала, как проклятье, на что маг отозвался безобидной, почти довольной улыбкой. Он удалился разжигать костёр, а Хаара продолжила тренировку, используя в качестве противника растущие поблизости деревья.

***

К ночи разразилась гроза. Хаара куталась в плед, с опаской глядя на тёмное полотно шатра, трясущееся от ветра и ливня. Вода не просачивалась внутрь, и это было тем единственным, что радовало. Девушка вспоминала, как пряталась в непогоду под стволом обвалившегося дерева и благодарила жизнь за то, что на этот раз условия оказались благоприятнее.

Она повернулась на бок, и некоторое время всматривалась в едва различимый во мраке силуэт, вслушивалась. Спит или нет? Леоссар дышал ровно. Хаара не сводила глаз. Словно почувствовав на себе её взгляд, мужчина разомкнул веки. Девушка поняла это, хотя и не увидела. Оба молчали. На улице рокотал гром.

— В чём дело принцесса?

От прозвучавшего вопроса Хаара поёжилась.

— Не спится.

— Боишься грозы?

— Не самое жуткое зрелище.

— Что правда, то правда. В чём же тогда проблема?

Девушка выдержала паузу.

— Не по себе. Наверное, я слишком много рассуждаю. Это перегружает голову, иногда стоит абстрагироваться. — С полминуты она помолчала. — Леоссар, что ты думаешь обо мне?

— В каком смысле?

— Во всех. Какой я кажусь со стороны?

— Со стороны... самонадеянной, так ты мне однажды сказала. Да, это слово подходит. Иногда мне кажется, что ты глупая и заносчивая, в иных случаях я бы назвал это... упорная. На самом деле, это неплохо в твоём положении. Я даже думаю, что ты получишь желаемое.

— Правда?

— Почему бы и нет?

— А знаешь ли ты, что для меня желаемое?

— Голова узурпатора и трон.

— Это... — Хаара перевернулась на живот и, слегка приподнявшись, оперлась на локти. — Это мой долг, а не просто желание... Я бы не стала такого желать.

— Ну и чего ты хочешь, если не этого?

— Не знаю. Я раньше об этом не думала. А может, и думала, но обманываю нас обоих.

Девушка услышала, как маг усмехнулся. Молния на мгновение осветила шатёр, и Хаара поймала на себе его взгляд. Повернувшись на спину, мужчина положил под голову руки.

— Хочешь поговорить или всё-таки спать?

— Ты не производишь впечатления человека, любящего задушевные беседы.

— Значит, спать.

— Леос...

— М?

— Я бы могла... привлекать тебя как женщина? Чисто гипотетически. Не будь я, к примеру, человеком.

— Думаешь, принадлежность к людскому роду делает тебя менее привлекательной?

— Ты сам говорил, что для вас мы хуже животных.

— Я не совсем то имел в виду.

— Без разницы. Ответь.

— Хочешь чего-то конкретного, принцесса, так попроси.

Хаара смутилась и поджала губы. Леоссар подвинулся к ней, и девушка почувствовала, что сгорает от неловкости. Она молчала, вслушиваясь в шум дождя и собственное дыхание. Пальцы мага коснулись замёрзшего плеча. Хаара через рубашку почувствовала, что они тёплые. Этот жест сначала взбудоражил, затем успокоил её.

— Повернись ко мне.

Девушка послушалась и легла на спину. Мужчина склонился над ней так, что кончики тёмных волос щекотно коснулись шеи. Губы осторожно прижались к её сухим, потрескавшимся, слегка приоткрытым. Хаара вздрогнула, и Леоссар отстранился.

— Не угадал?

— Всё нормально, извини, просто...

— Ты боишься? — спросил мужчина, чем окончательно добил девушку, и так желавшую провалиться под землю. На мгновение она закрыла глаза.

— Нет. Разве я похожа на человека, который может бояться?

Леоссар усмехнулся и одним движением расстегнул несколько пуговиц на её рубашке.

— У изгнанников нет предрассудков. А у принцесс?

— Мы не такие уж и разные.

Девушка почувствовала, как тёплая ладонь сжала её грудь. Губы Леоса снова прильнули к ней. Они оставляли влажный след вдоль шеи и ключицы, пока руки освобождали тело от громоздкой одежды.

Этой ночью Хаара практически не спала, и даже после того, как всё закончилось, и Леоссар начал посапывать, притянув её к себе, девушка долго вслушивалась в убаюкивающую песню дождя, одновременно чувствуя удовлетворение и некий укор стыдливости. Под утро она задремала и всё-таки разлепила глаза раньше мага. Привстав, Хаара осторожно прикрыла рукой груди и потянулась за одеждой. Она надевала её в тихой спешке, а когда собралась обуваться и поднялась, заметила, что Леоссар уже не спит, а молча разглядывает её, положив под голову руку. На мгновение девушка замешкалась, не зная, что было бы пристойно сказать в такой ситуации. В итоге вымолвила «доброе утро», и вышла на улицу, пытаясь сбежать от возможного разговора и всё ещё смущаясь после минувшей ночи откровения.

На следующий день Канутуса впервые увели на арену, и в отличие от Блэйра, от покинул камеру, полный воодушевления.

— Я скоро вернусь, не рыдайте, бабоньки!

Мужчина махнул ему рукой, в душе понадеявшись, что так оно и случится. Сам он через пару часов удалился в камеру Джавахи. Наконец-то настало время, когда тренировки стали интенсивными, и сициланец начал на практике обучать Блэйра рукопашному бою. Поначалу мужчине казалось, что Джаваха окажется слабым противником, однако Арравел не соврал, и сициланец не раз заставил Блэйра почувствовать себя слабым и беспомощным.

— Лорд Н’Гор сказал, что ты не сражаешься из-за Белого ока. Я знаю, что они ищут и убивают магов, но разве ты один из них?

— Я жрец. Во мне есть кровь и мага, и человека, но до конца я не тот и не другой. Я не могу использовать магию, как это делает Око или им подобные. Мой дар в предвидении. Я вижу вещие сны, знаю, как надо лечить болезни. Это помогало моему роду, но ваши люди подобное отвергают. Может, поэтому в Ревердасе бесконечно льётся кровь.

— Если ты предвидишь, то можешь сказать, закончится ли это?

— Не могу, — отозвался Джаваха. — Не всякое предсказание истинно до конца. Я чувствую, что земля этой страны ещё не раз будет залита кровью. Не за горами война, и в чью пользу она решится, я не знаю. Мои глаза не увидят этого.

— Почему? Ты ослепнешь?

— Я умру. — Совершенно спокойно отозвался сициланец.

— Ты знаешь, когда умрёшь?

— В точности до дня нет, но это случится раньше, чем станет известен итог турнира.

— Но ведь это совсем скоро. Почему ты умрёшь? Этого можно избежать?

— Гатжо так распорядилась. Я должен передать тебе знания, и эти знания не должны будут умереть с тобой. Настанет час, когда я расскажу тебе всё, что знаю, а твоя задача — позаботиться об этом.

— Это касается той девушки, которую я спас?

— Её... и не только. Продолжим тренировку.

И они с Блэйром вновь принялись отрабатывать приёмы. Мужчина попутно думал о том, как можно спокойно жить, зная, что скоро ты умрёшь? Как можно сохранить силы и рассудок, предвидя собственную смерть, сидя в сырой камере и понимая, что не в силах сопротивляться? Однако Джаваха не посвятил его в детали собственной будущей кончины.

После тренировки стражники, как обычно, забрали его. Миновав несколько закрытых дверей, мужчины вдруг толкнули Блэйра вбок, и он влетел в пустующую комнату, опешив от столь резкой смены маршрута. Мужчина вспомнил, как просил Арравела об изоляции, однако с тех пор уже успел передумать. Ему хотелось вернуться на прежнюю койку и узнать, одержал ли победу Канутус. К тому же в камере, где он оказался, было совсем мрачно, затхло и душно. Блэйру подумалось, что в такой бы он сошёл с ума. Наверняка, здесь было полно крыс.

— Постойте... мне не нужна другая камера, я...