— Извини, Растис, просто хотел показать эту крысу… Сейчас выведу… всё — можешь продолжать.

— Слушай, Миис, а чего он у тебя такой чумазый, будто ты его кровякой поил? Что? Да ладно! Ну, ты и псих! Клянусь своей бородатой мамкой…

— Эйрих! Впрочем да, что-то ты, хватил лишку, Аран… Продолжай, Растис.

— Так вот, как мы уже решили, сейчас отступаем. Оставляем этот проклятый городишко и двигаем обратно к границе. Этого шишку берём с собой и пылинки с него сдуваем. Никаких предложений о выкупе. Если нас прижимают отреченцы, говорим, что пустим ему кровь, если не пропустят. Можем дотащить его, кстати, до Столицы и сдать уважаемому Ронуальду нашему, Первому, как военный трофей, за премиальные и почётные висюльки.

— В общем-то, у меня схожие мысли, Растис. У кого-то есть что добавить или возразить? Нет? Значит с этим всё… Кстати, молодец, Аран, отличная работа! Я думаю, никто не будет возражать, что твоя доля с этого трофея самая большая?

— Да пошёл ты!.. Как вы меня достали! Трофеи, доли, контрибуции!.. А то, что тут столько парней полегло и сколько ещё поляжет, никого из вас вообще не колышет?! Трофеи, мать вашу…

— Да ты затрахал со своей рефлексией, Миис! Думаешь, никому из нас не жаль своих парней?! Думаешь, полные карманы глушат совесть? Да кто ты вообще такой?..

— Единственный, похоже, кто не потерял человечность… И да — думаю полные карманы глушат совесть… Ай, да пошли вы!..

— Вот и чего он? Человечность не потерял… А у меня что? Гномность? А у Бластора — оркость? Орочесть?

— Так, уже в философию скатываться начали… отставить! Ушёл и ушёл… Так! Вот что ещё на повестке…

ИНТЕРЛЮДИЯ 13

Он открыл глаза и огляделся. Царящий в помещении сумрак не мешал его зрению различить детали. Но он всё ровно пару минут не мог сообразить, где находится. Наконец до него дошло. Склеп. Ушедшие побери, это кто же такой сообразительный? Его ещё на ложе в самый центр пожили.

В голове крутились события, предшествующие темноте. М-да — неприятно осознавать, но ту битву он проиграл вчистую. Надо будет подумать о реванше…

Ушедшие, чего в этом мире всё так непросто? И как он на самом деле уже устал…

Сильно устал.

Он поднял перед собой руки и посмотрел на звякнувшие оборванными цепочками широкие браслеты наручников. Некоторое время разглядывал их, потом правая рука потянулась к вороту и за цепочку, висящую на шее, вытянула из-под сорочки ключ. Он зажал его и поднёс к замочной скважине браслета на левой руке. Ключ задрожал в пальцах, оставляя новые свежие царапины вокруг отверстия.

Нет. Ещё рановато для экспериментов! Столько дел требуют его присмотра. Столько незавершённых дел! Ключ исчез за воротом рубахи, ставшей похожей на ощупь на кусок картона из-за застывшей на ней крови.

А сколько он интересно провалялся на этот раз? Ладно, кто-то додумался убрать его тело с досужих глаз. Интересно кто? И что он этому кому-то скажет, когда появится живой и здоровый? Да что лукавить — чудо Ушедших, ибо не все их поручения на этой земле он ещё выполнил. Ха-ха-ха! Боги-боги, какие же его окружают наивные идиоты! Верят во всякую… Возвращение Ушедших!.. Хо-хо…

Ладно, лежать хорошо, но пора и честь знать.

Массивная металлическая дверь склепа на окраине территории резиденции Братства «Возрождение» затряслась, завибрировала от обрушившихся на неё изнутри ударов. Приглушённый крик разрезал предутреннюю тишину:

— Какой кретин додумался запереть дверь?!

ИНТЕРЛЮДИЯ 14

Дежурный Оленсо орт-Вапер дремал, положив ноги на приборную панель. Но дремал вполглаза, готовый вскочить в случае приближения звука шагов проверяющего. Проверяющий офицер Левансо орт-Дакой, за годы его службы так и не сменился. Видно когда-то так проштрафился перед начальством, что теперь никто даже и не смотрит на его регулярные рапорты с просьбой о переводе. А так же, за всё время, что он занимал этот пост, проверяющий так и не научился ходить бесшумно, чтобы попробовать застать врасплох нерадивых дежурных. Наоборот, Оленсо, в силу особенностей своих дежурств научившийся определять характер разумного по звуку его шагов, слышал, что офицер Левансо — непроходимый самовлюблённый тупой гордец. Он всегда так громко и чётко вышагивал по коридору, что экраны мониторов, казалось, начинали вибрировать в такт его шагов.

Дежурный так привык к тому, что за годы его службы на этом скучном посту единственным развлечением и событием является опознание того, кто проходит мимо, по звуку его шагов, что не сразу обратил внимание на мерцающую тревожную кнопку и слабый писк, ультразвуком шумящем в среднем ухе. А когда до него, наконец, дошло, он кубарем свалился с кресла и потрясённый уставился на показатели, изумрудными строчками побежавшие по монитору. Глаза начали лезть из орбит.

— Лей… — голос охрип, и он лишь смог просипеть начало фразы. Прочистив горло, он закричал:

— Лейтенант орт-Дакой, сударь!

Он ни на секунду не сомневался, что этот самовлюблённый болван его услышит. И действительно, через некоторое время по коридору загрохотал звук печатного шага офицера.

— В чём дело, Вапер? — спросил он, стремительно входя в помещение. Оленсо поморщился — лейтенант всегда опускал его аристократическую приставку «орт», намеренно показывая этим…

Ай, да ладно!..

— Сударь, у нас сигнал.

— Вижу, что не пятница. Какой ещё сигнал? Сигнал чего?

Дежурный потрясённо уставился на офицера. Не знать, что на вверенном объекте ждут лишь одного сигнала?! Но нужно было что-то отвечать.

— Наши сканеры засекли эфирную активность на заражённой территории, достаточную для того, чтобы выслать разведывательный взвод, без риска его неминуемой мучительной гибели.

Лейтенант некоторое время стоял, разинув рот, потом с глухим стуком захлопнул его, потом прокашлялся и сказал:

— То есть, орт-Вапер, Вы хотите сказать…

— Ушедшие побери! Именно, лейтенант, именно! Это я и хочу сказать: то, чего мы ждали сотню лет, произошло!

Офицер ещё некоторое время стоял, потом отодвинул дежурного в сторону и, чеканя шаг, отправился в сторону комнаты связи. В глазах его отчётливо светилось отражение значков будущего звания.

— Локализуйте точку всплеска, Вапер! — через плечо бросил он.

ЭПИЛОГ

Гул перешагнул через тихо подвывающего Майкера и остановился отдышаться. Этот последний пролёт дался ему с особенным трудом. От потери крови в ушах звенело, темнело в глазах, а тело покрывал холодный пот. Ноги удавалось переставлять только усилием воли. Он оглядел площадку, на которой корчился бывший культист, увидел арбалет Вестника и выпавший из его ложбинки болт. Поднял оружие, зарядил, взвёл… Даже такое лёгкое движение, с которым справиться и ребёнок, сейчас далось ему с большим трудом. Он посмотрел на Майкера. По мужчине было видно, что если ему не оказать помощь, он умрёт от потери крови.

Гул начал подниматься дальше.

Одна ступенька, вторая, третья… Он поднимается.

Постепенно ему открывается вид на просторный зал, наполненный чадом, исходящим от Столпа Силы. На самом Столпе и вокруг по всей зале, что-то горело, тлело. В воздухе витал удушливый запах палёной плоти развоплотившихся, смешанный, почему-то, с запахом мускатного ореха. По древнему камню змеились ветви трещин. Ещё вокруг артефакта кружили эмпатиты Вестника, отсвечивающие синхронно со Столпом зеленоватым светом.

Райана Билмуша он увидел лежащим на полу неподалёку от Столпа. Всё пространство возле древнего артефакта чернело выжженным пятном. Но вокруг мага, ровным кругом, белел абсолютно чистый пол. Вестник лежал не шевелясь, даже грудь не вздымалась. Но как только Гул осторожно приблизился, маг, словно от звука его шагов, вздрогнул и открыл глаза. Глаза Райана были сплошь залиты кровью из лопнувших капилляров. Запёкшаяся кровь коркой облепила уши, стекала изо рта и носа. Билмуш с глухим стоном поднялся. Было отчётливо видно, как дрожат его колени, но Атрес сомневался, что от страха.