Билмуш уже не смотрел на егеря, прижав лоб к холодному полу. Мутировавшая тварь тот или нет, но его слова ранили мага сильнее его ударов.

— Что ты хотел тут сделать? — граф чувствовал состояние жертвы и смаковал его, — Наверное, внести что-то разумное, доброе, вечное и, наверняка, не просто для себя, а в масштабах, как минимум, континента. Сразу всем, чтобы никто не ушёл обиженным. Всё всегда идёт через задницу, когда восторженные мальчики пытаются что-то изменить к лучшему! Юнец, в силу своей восторженности, ты не видишь всей картины целиком. Быть может, то, что ты собираешься сделать, будет иметь такие же последствия, как для жителей посёлка Бани? В принципе, меня это устраивает. Я, возможно, даже мешать тебе не стану.

Егерь встал и демонстративно показал рукой в сторону Столпа, как бы приглашая мага продолжить своё движение.

— Вот интересно, а у каждого такого булдыгана привинчен такой колосс? Что? А-а-а! Интересно? Да, я видел уже башню с подобной колонной в центре.

Граф снова присел, приблизив своё лицо к лицу мага, поднявшего голову, и доверительно зашептал:

— А хочешь, я расскажу где? Я же вижу, что это для тебя важно.

От егеря веяло гнилью, кровавый глаз вращался в своей орбите, багровые черви шрамов, казалось, интенсивней стали извиваться под натянувшейся кожей. Но Райан смотрел в это лицо, не отводя взгляда. Он потратил уже все силы для инициализации Столпа, а бой с графом исчерпал их остаток. Если б только на миг привлечь хоть один эмпатит…

Нельзя.

Что? Смысл слов егеря дошёл до мага.

— А! Вижу, заинтересовался! Давай так: я говорю тебе координаты башни, что я нашёл, а ты говоришь мне где ты оставил того ублюдочного эльфа!

Последние слова он выкрикнул другим, визгливым голосом. Райан заколебался. На миг. И устыдился.

— К чему это? Мы оба понимаем, что из этого зала выйдет только один из нас, — сказал он, — и это будешь не ты!

При последних словах он выпустил импульс аккумулируемой всё это время Силы, вложив её в одну волну белого пламени, обдавшую егеря с головы до ног. Этот импульс сбил графа с ног и тот, дымящей головнёй отлетел в сторону.

— У-у-у-а-а! — дикий вой отразился от стен залы, егерь вскочил, сбрасывая с себя плавящееся кожаное пальто, и принялся хлопать по груди и животу, стараясь сбить небольшие язычки занимающегося пламени. Особенно сосредоточившись на бугристых наростах на животе. Металлические вставки на его теле обнажились. К пластине на голове прилипли чёрные полоски расплавившейся кожи.

Пока граф отвлёкся, Райан оббежал его и кинулся к пришпиленному к Столпу Силы гиганту. Он потянулся к торчащему из него штырю арматуры. Зеленоватое свечение, окутывавшее Столп, эмпатиты и это странное тело, перекинулось и на него. Билмуш почувствовал, как токи Силы начинают пронизывать его тело, вместе с тем принося дикую боль. Казалось, будто по всему его телу разом начали расти шипы, прорывающие кожу изнутри. Он осел на одно колено, но не оторвал руки от арматурины. Больно. Жутко больно. Страшно. Но он не отпускает металл штыря.

И тут эмпатиты впервые за всё время после ухода из посёлка Бани заговорили с ним, своим молчаливым языком эмоций и образов и он понял, что нужно делать.

Не отпуская раскалившийся штырь, он полуобернулся к графу и вытянул в его сторону другую руку. Зелёное свечение, сорвавшееся с края его ладони, перебросилось на егеря. Его подняло в воздух и с чудовищной силой впечатало в Столп, насаживая на другие торчащие из гиганта арматурины.

— А-а-а!.. Аха-ха… — засипел тот, — Кху-кху… буль… у..бль…

Он засучил ногами, схватился за торчащие из тела штыри и дёрнулся, снимая себя с них. Райан сжал кулак направленной на егеря руки и металлические прутья стали загибаться, надёжно прижимая тело мутанта. Тот ещё некоторое время извивался, руки хватались за прижавшие тело скобы, силясь разогнуть их, а потом как-то разом обмяк. Без единого движения. Лишь тут и там от тела поднимались струйки дыма от всё ещё тлеющей одежды.

Вестник отпустил штырь и упал на спину, закатывая глаза, тяжело дыша и обливаясь потом. Сердце бешено колотиться, но боль прошла. Накатила опустошённость.

— Думаешь, убил — значит, победил? — вдруг раздался совершенно спокойный голос графа. Райан разомкнул веки и посмотрел на егеря. Тот спокойно смотрел на него и скалил в ухмылке все свои зубы.

— У меня для тебя есть новость: победа бывает всякой. Вот, например.

Он разорвал остатки рубашки на животе, обнажая широкую перевязь, с торчащими из неё палочками. Концы некоторых из них тлели. Он оторвал горящий клочок рукава и поднёс его к этим палочкам.

Только тут до Райан дошло, что это динамитные шашки. Целая связка динамитных шашек!

Последнее, что он успел сделать это вновь схватиться за арматурину торчащую из тела огромного монстра.

Гул отступал под градом ударов. Непохоже было, чтобы тяжёлое ранение отразилось на боевых способностях черноволосой. Он с трудом уклонялся и парировал её удары. А удары были такой силы, что Атрес, по праву считающий себя очень сильным мужчиной, едва удерживался на ногах, после их блокировки. Грудь и лицо его покрывала сеть глубоких и не очень борозд и царапин, оставленных когтями этой непонятной бабы.

Гул никак не мог подобраться к валяющемуся в стороне на полу полузаряженному револьверу. Потому что, если быть честным с самим собой, он проигрывал…

Мысль об этом, так ударила по самолюбию боевого офицера, что притихшая волна ярости берсеркера снова начала захлёстывать его разум. За последний период времени он слишком часто оказывался бесполезен, проигрывал, ничего не мог сделать. С диким рёвом он кинулся вперёд на противницу. Не обращая внимания на впившиеся в его грудь когти, он обхватил её за талию, поднял над головой, с мясом отделяя её когти от своего тела, и с удесятерённой яростью силой ударил об пол карниза. Раздался хруст, площадка под его ногами завибрировала от мощи удара. Тяжело дыша, глядя, как вяло барахтается под его ногами черноволосая, Гул схватился за грудь. Пошатываясь, он отступил на шаг.

И тут вся каменная поверхность Столпа Силы вздрогнула, а сверху до них докатился отдалённый грохот, похожий на раскат грома.

— У-у-у-у!

Орк удивлённо посмотрел на девушку. Та выла, совершенно как одичалый — столько животной тоски и боли было в этом крике. Она села на колени, не прекращая выть. Остекленевший взгляд был устремлён сквозь Гула. Некоторое время стояли так: воющая девушка — на коленях и ошеломлённый мужчина перед ней. Наконец, орк со всей силы пнул её в лицо, обрывая вой, и её тело отбросило в зазор между площадкой и Столпом Силы, а сам Атрес развернулся и поспешил к лестницам на верхние этажи.

Он уже не видел, как вдоль Столпа, сверху, с бешеным рёвом трепещущих языков пламени, упали горящие обломки и ошмётки…

ИНТЕРЛЮДИЯ 12

— Да твою бородатую мамку, Аран! На кой хрен ты его сюда притащил?!

— Заткнись, Эйрих, не поминай мою маму.

— Что? Правда бородатой была?.. Всё-всё — молчу. Экий ты чувствительный…

— И всё же, Аран, не мог бы ты нам пояснить, почему ты притащил на наше Совещание этого человека?

— Поясняю, Сморт. Это не человек — это чиновник. Большая шишка в этой стране. Целый Советник Указующего Совета Секвила!

— Ого!

— А-а!

— А бить его при этом обязательно было?

— Простите, не сдержал своей радости от такого знакомства и захотел засвидетельствовать своё уважительное почтение.

— Бластор, иногда твои речевые обороты тебе не идут… Ладно. Подытожим. В этой компании, в довершении ко всем джек-потам, что мы уже сорвали, приложился ещё и Советник. Что скажите, братья капитаны, что будем с ним делать?

— Знаете, я тут починял одну рогатку…

— Так, с предложением Эйриха всё понятно, пропускаем. Ещё?

— Да, что сразу… Шуткануть нельзя…

— Да что тут думать? Берём с собой. Таким массивным козырём можно отлично прикрыться… Мы что, действительно будем это обсуждать при нём? Аран?