— Достань, говорю! Все мы должны следовать ритуалам, каким-то традициям. Пусть даже выдуманными нами самими. Чтобы у этого мира, нашего мира, была какая-то устойчивость. Стабильность.

Орк, что-то тихо ворча себе под нос, полез в гитарный чехол. Он нашёл и вынул початую бутылку бренди и недоумённо на неё уставился.

— Это что? Настоящий древний алкоголь?

— Ага. Когда-то, как говорят поэты, «кажется, целую вечность назад», мы располовинили её с ней. Бутылка ей понравилась. Бренди тоже. Возьми и полей им у статуи…

Орк недоумённо перевёл взгляд с бутылки на барда.

— Ритуалы, друг сержант, ритуалы, — и добавил в спину двинувшегося к могиле Атреса, — Как-то она сказала, что её родители умерли нелепой смертью, самой нелепой, что может быть в этом мире. От осколка луны. Ушедшие побери! Она превзошла своих родителей.

— Эльф. Мне снова хочется ударить тебя. Сильно ударить. Несколько раз.

— Всё — молчу.

Гул Атрес вылил бренди. Влага лёгко просочилась даже через старательно спрессованную им землю, оставив на поверхности лишь небольшое тёмное пятно, а в воздухе фруктовый аромат крепкого напитка. Орк подумал и влил остатки алкоголя себе в рот. За спиной тяжело вздохнул эльф. Гул повернулся к нему.

— Вкусный напиток, Сал. Где же ты его взял? Сколько денег отвалил?

Он начал крутить бутылку в руках, рассматривая её. Вдруг он резко сорвался с места и, подскочив к барду, заорал ему в лицо:

— Где ты её взял?! Откуда?!

— Да что ты так возбудился?! — эльф, насколько мог, попытался отодвинуться. Атрес зажал пальцем какую-то надпись на этикетке и поднёс бутылку к его глазам. Под обломанным забитым сырой землёй ногтем сержанта Саламар прочитал надпись: «Винодельня барона Майзера. Разлито в Лаодильском филиале». Бард поднял глаза на орка.

— Ну?

— Ушедшие натяните мои струны… Так вот что там, в той охренительно здоровой башне! А ведь проскальзывало что-то такое в голове, когда маг рассказывал свои истории!

— Ну?!

— Да не ори ты! Я наткнулся на небольшой склад этих бутылок, рядом с высоченной башней. По сути, именно благодаря ей, её ориентиру, я тот склад и нашёл. В саму башню, правда, заглянуть не смог — слишком много тварей там бродило вокруг. И так еле унёс эту добычу.

Саламар ещё раз посмотрел в лицо Гула и выдохнул. Потом тихо сказал:

— Тебе же координаты нужны да?

— Да.

— Сразу побежишь туда, бросив меня тут, или донесёшь до посёлка?

— Не говори ерунды, а говори маршрут. А лучше, в посёлке я достану из своих вещей карту, и ты там всё отметишь.

- А меня ты там бросишь… Что же — логично. Только подумай хорошенько нужно ли тебе это? Принесёт ли это хоть какое-то умиротворение?

Мрачный Гул начал закрывать гитарный чехол, не отвечая барду.

— Ага. «Я всё решил, а там — будь что будет!». Так? Вот честно, думаешь, мне не хочется встретиться с Райаном? Посмотреть ему в глаза? А потом сильно набить морду! Я не проповедую смирение! Может, мне сильно хочется сломать ему пару конечностей… Но не убивать! Может быть…

Атрес, возящийся с хитрыми застёжками, так резко выпрямился, что жёсткий короб чехла подпрыгнул и брякнулся о землю. Над поляной разлился приглушённый жалобный гитарный звон.

— А что мне делать, Сал?! Я для начала тоже хочу, как минимум ему в глаза посмотреть! Тогда у него во взгляде ничего не было — вообще ничего. Что будет там теперь?

— Ну-ну… Гул, ты это… аккуратней с инструментом… да и вообще. Если пойдёшь за ним, а ты пойдёшь, у тебя будет достаточно времени в пути, чтобы поразмышлять над моими словами. Хорошенько обо всём поразмышлять!

Когда орк, закинувший чехол за плечи, хотел было поднять барда на руки, чтобы отнести до подводы, на которой они сюда прибыли, тот запротестовал:

— Вот ещё меня ты на руках не носил! Сам до сюда доковылял — сам и обратно дойду!

— Сам… и вот смотри, кровотечение опять открылось. Сдохнуть решил? Остроухий, помнишь, ты задолжал ей балладу?… Так вот, сыграешь её мне… Потом.

— Ну, такой настрой мне более-менее нравиться — говорит о том, что ты планируешь вернуться.

Когда они потихоньку шли к выходу, где их ждала подвода, эльф сказал:

— Подумать только — эта бутылка всегда была у меня! Ну, что мне стоило достать её на одном из наших совместных привалов… Всё же могло пойти по-другому!..

— Заткнись, остроухий.

3

Майкер сидел в огромном офисном кресле, закинув ноги на стол и, сцепив руки на животе, наблюдал за Вестником. Тот сомнамбулически бродил вокруг Столпа Силы, мерцающего длинными зелёными импульсами. За прошедшие три дня, он осунулся, нос заострился, став похожим на клюв некрофага, щёки впали, чёрные глаза лихорадочно блестели из тёмных провалов. В сумраке зала было хорошо заметна исходящая от мага аура света. Его эмпатиты летали вокруг Столпа, тоже периодически, синхронно с ним, разгораясь зеленоватым свечением. Майкер чувствовал, что с каждым днём, каждым часом, каждой минутой к этому месту притягиваются всё новые и новые потоки Силы. Он не мог понять, объяснить, как он это чувствует и откуда это у него взялось? Маг, когда он поделился с ним этими своими ощущениями, сказал, что возможно в нём, Майкере, просыпается частичка Силы и когда магия вернётся в мир, вполне возможно, что он сможет её пользоваться. Майкера такая перспектива одновременно и пугала и радовала. Всю свою жизнь, начиная с беспризорного воровского детства и заканчивая вступлением в Братство «Возрождение», он стремился выжить, приспособиться и устроится получше. Нельзя сказать, что это была его индивидуальная модель, так живёт большинство разумных, но различия составляют лишь средства и методы, помогающие воплощению этой модели. И получить в свои руки такой мощный инструмент, каким владеет Вестник? О! Мысли об этом перехватывали дыхание человека. Все эти дни он развлекал себя построением воздушных замков своих мечтаний о том, каким он станет в будущем. Возможно даже, в ближайшем будущем. А кроме этого тут абсолютно нечем было заняться.

Башню он исследовал ещё в первый день, кроме следов явно каких-то экспериментов Вайзира, в которых он ничего не понял и не разобрался, ничего интересного в ней не было. Тогда он попытался очисть часть соседних с этим этажей от трупов развоплотившихся, чтобы вонь исходящая от мёртвых монстров не мешала сосредоточению Вестника. Да и самому ему этим дышать определённо не хотелось.

Ещё он развлекался тем, что скидывал тела с башни, через проёмы выбитых окон. Выкидывал по одному и следил за их падением. Вот одно тело зацепило стену башни и, кувыркаясь, покатилось вниз, ударяясь о её неровные архитектурные выступы. Вот другое, подхваченное ветром, стукнулось о край крыши соседнего задания и начало падать уже вдоль него. Вот третье, ровно металлическая чушка в ручье, стремительно и ровно падает вниз и там расплывается маленькой красивой кляксой на мостовой…

Как там говорил Вайзир? «Вы не увидите красоту мира»? Майкер видел. Но только от скуки.

Это занятие отвлекло его ещё на один день. Следующий день он развлекался тем, что стрелял из арбалета Вестника по огромной туше монстра, так и висевшего прибитым к Столпу Силы. Но это быстро наскучило. Да и Билмуш не обращал на эту выходку никакого внимания. Казалось, ему совершенно не мешали, как упражнения Майкера, так не отвлекало и само его присутствие.

Сейчас бывший культист пробовал занять себя наблюдениями за действиями Вестника, пытаясь понять, как именно тот пробуждает древний артефакт. Быть может постараться даже увидеть этот процесс воочию, этим своим новым внутренним взором? Но… Он видел лишь человека, наматывающего вокруг Столпа Силы круги и его эмпатиты, так же кружащие по спирали на встречу друг другу. И больше ничего. Совсем.

Да, возможно, сейчас происходили какие-то процессы, но Майкер их почувствовать не смог. Лишь относительно недавно он начал различать свечение, исходящие от Столпа и парящих чёрных шариков.