— Верно говоришь, Аран, — вступил в разговор Сморт, — Мы не собираемся ложить тут своих парней понапрасну. И шапкозакидательские мысли тоже разводить не будем. Сейчас всё внимательно осмотрим и согласуем действия с культистами и рейдерами Калиса. Этих вообще можно первыми отправить на те вон славные ходячие железяки.

Три объединённые группы рейдеров Калиса вышли к захваченному ими форту на второй день после его захвата. И сразу с ходу ринулись в бой, не разбираясь, кто перед ними и зачем. Они увидели, что ворота повреждены и устремились к форту. Аран тогда подумал, что если кого и можно называть дикарями, то это вот этих диких, грязных, снаряжённых вразнобой мародёров Мегаполиса, подбадривающих себя при атаке пронзительными воплями и не имеющих представления о строе и дисциплине.

Они тогда уполовинили количество рейдеров. Причём сделали это настолько быстро, что ошеломили этих явно не привыкших к такому отпору рейдеров. Тут свою значимую роль сыграло и огнебойное оружие, владением которым солдаты Эстра успели потренироваться на протяжении прошлого дня. А сейчас закрепляли навыки на полевой практике. Но самую главную роль в замешательстве и последующей панике среди рейдеров, сыграли огнебойные баллисты или, как их называли пленные, пушки. Оставалось только возблагодарить Ушедших, что в ночь, когда эсторцы штурмовали форт, его защитники не успели применить это страшное оружие. Это было почти то же самое, что и динамит, но с более значительным радиусом поражения, чем у динамита. В том смысле, что даже самая сильная рука не может на такое далёкое расстояние запустить взрывную палочку, что эти длинные металлические трубы свои ядра. Да что там. Эти пушки запускали свои ядра на расстояния значительно более дальние, чем могли выстрелить даже винтовки — длинноствольное огнебойное оружие. Аран тогда понял, откуда в окружающих форты домах такие пробои. Он ещё удивлялся, как это Лунный дождь тут падал почти горизонтально? Теперь он ещё больше удивлялся тому, что отреченцы не расчистили территорию вокруг своих фортов.

Всего несколько залпов картечными ядрами — снарядами, которые после своего подрыва разрываются ещё кучей мелких металлических брызг, остудили пыл рейдеров Калиса настолько, что они без эксцессов приняли Сморта, взявшего на себя роль переговорщика. И, к удивлению уже всех капитанов, сумевшего договориться с ними о союзных действиях против отеченцев.

А потом сработал план Сморта в отношении связистов. Тех не выпускали из комнаты связи, выводя лишь в туалет. Сторожащие их солдаты, несколько раз громко удивлялись тому, что оказывается отреченцы никудышные воины. Они, солдаты Свободного Эстора, количеством всего лишь в сотню разумных, сумели захватить целый форт Полюса Отречения! Связисты поверили. И когда, пользуясь тем, что дикари не понимают шифров, отправили в соседний форт сигнал о помощи, они невольно дезинформировали своих.

Сморт ещё заходил посмеяться над их тупостью, когда солдаты разрушали уже не нужную машину для связи. Из соседнего форта, куда связисты отправили сигнал о помощи, выдвинулся практически весь гарнизон. Триста отреченцев. Они попали в давно и тщательно подготовленную засаду и были полностью перебиты. В том бою удалось увидеть в действии бронированный самоходный экипаж.

Капитаны сделали его своим передвижным штабом.

А форт, оставшийся без защитников, взяли почти с той же лёгкостью, что и первый, подорванный динамитом.

Теперь сборная армия капитанов была практически полностью экипирована оружием отреченцев, за исключением рейдеров Калиса. Имела несколько пушек и броневик. И небольшой запас для будущих пополнений, на которые все капитаны откровенно рассчитывали. Посланцы с вестями об их успехах уже давно были отосланы в Эстор.

Рейдеры, наверняка, тоже отправили кого-то к своим, и стоило ожидать целой волны этих жадных до безнаказанного грабежа дикарей. Сморт видел в этом несомненную пользу. Он говорил, что благодаря своим обычно неуёмным в кровожадности размахам, рейдеры отвлекут на себя ответную реакцию вооружённых сил Секвила, когда те, наконец, соберутся в достойную армию. А пока можно будет проделать то, за чем их изначально и отправляли, — захват серебряного рудника. Кто знает, как дальше сложатся события, но сейчас они, капитаны, и их солдаты смогут в первую очередь улучшить свою финансовое положение.

К залёгшим капитанам подполз Тасул.

— Мои братья выяснили количество воинов охраняющих периметр шахтёрского поселения, — сказал орк культист, — А так же и то, что здесь располагается и чеканно-монетный двор.

— С чего вы это взяли? — спросил Мерн.

— Там сейчас несколько больших самоходных повозок. Они грузят монеты.

Капитаны переглянулись.

— Делайте что хотите, парни, — сказал Сморт, — а рейдеры этого двора и этих монет увидеть не должны.

— Значит, корректируем план с их участием, — ответил Бластор, — и не ждём темноты. Нападать нужно сейчас.

— Хорошо. А рейдеров отправляем первыми вон на ту окраину и на зачистку в карьер. Подняться из него они не должны. Давайте, парни, время не терпит!

И Сморт первым стал отползать от края рудника.

2

Капрал Нуара Монрон несколько раз ловила себя на мысли о том, что капралу Ленару да-То, кажется, неприятно смотреть на графа Луара Эд-да-Тху.

«Смотри-смотри, поганец», — думала она, — «Ничего, потерпишь. Это тебе не в столице Секвила отсиживаться со своим взводом, пока мой взвод вместе с командиром вырезают проклятые твари!».

О том, что Ленара да-То в столице своим приказом оставил сам граф и взял её отряд, потому что она сама упросила, Нуара как-то упустила из виду.

А потомственному аристократу, виконту Ленару да-То, действительно было неприятно смотреть на своего командира. Командира, у которого за него Ленара, просил отец барон Ирон да-То. Потому что служить в специальном корпусе канцлера почётно. А служить под началом самого графа Эд-да-Тху ещё и престижно. Это мог быть неплохой карьерный трамплин для молодого аристократа. Он привык видеть графа сильным, уверенным и всегда добивающимся своего человеком. Примером, на который нужно ровняться. И сейчас этот человек, «Стальной стержень Винелии», лежал на больничной кровати и совершенно не походил на кумира детства Ленара.

На гладко выбритой голове графа, бугрился багровый шрам, тянущийся ото лба до затылка. От него, закрывая половину черепа, отходила металлическая пластина, зияющая чёрным провалом глазницы. Шею и грудь обезображивал такой же шрам, вернее сеть шрамов. Её так же прикрывала металлическая пластина. А ещё часть плеча. И по предплечью тянулись какие-то металлические вкрапления. Сам же граф был невероятно худ. Ввалившаяся щека, тонкая, из одних жил шея. Все рёбра можно пересчитать, а бицепс правой руки Ленар, наверное, мог обхватить одной рукой.

— Что, капрал да-То, нелицеприятное зрелище? — спросил Эд-да-Тху своим обычным голосом. Ленар даже вздрогнул. Он ожидал еле слышного хрипа или даже просто молчаливых кивков.

— Не отвечайте. Сам понимаю, что паскудно выгляжу. А чувствую себя ещё хуже, чем выгляжу.

Он обвёл взглядом сначала своё тело, покрытое трубками от инфузионных систем и проводами от крупных гальванических батарей, потом комнату, заставленную всевозможным медицинским и научным оборудованием.

— Ладно, капралы, докладывайте, — сказал он наконец, — что там случилось, пока я был в беспамятстве?

Наура и Ленар переглянулись. Нуара почти всё время была при командире и о заварившейся каше слышала только общую информацию. Ленар, в ответ на её взгляд, слегка кивнул и сделал шаг вперёд:

— Если кратко, то общий план части Указующего Совета и нашего канцлера начал работать. Но с небольшими огрехами. И не сказать, чтобы сильно плохими.

— Это как?

— Советники рассчитывали, что солдаты Свободного Эстора кинуться на ближайший форт, где все и полягут.

— Это интригующее начало, капрал. «Рассчитывали». Надо полагать что-то пошло не так?