— Эта девочка не воровка, — так же невозмутимо отвечал мужчина, отрываясь от стены и неспешно подходя к нам.
— Ещё какая воровка! Такой кошель у какого-то прихвостня Мрачного увела! Да вон, сам глянь!
Мне выпала возможность посмотреть на пресловутый звенящий мешочек, который я украла! Боги, а если этот мужчина сейчас им поверит? Он ведь хотел защитить меня…
— Это не она украла этот кошелёк, — не впечатлился доказательством случайный свидетель моей казни.
— А кто же? — хором спросили колпаки, видимо, всей душой желающие послать нежданного гостя куда подальше, но не решающиеся из-за тяжелой ауры, незримым ореолом витающей вокруг неизвестного. Ауры силы и власти.
— Я, — было им коротким, исчерпывающим ответом.
— Ты чё, с дубу рухнул, мужик?! Как это ты украл, если кошель при ней нашли?! — возмущённо спросили фанатики, хотя их явно интересовал другой вопрос, а именно какого демона вор признаётся в краже и сам под клеймо подставляется?!
Следующая фраза незнакомца все им объяснила.
— Она моя племянница, я дал ей подержать добычу, пока тянусь за вторым кошельком.
Меня отпустили сразу же. Колпаки подскочили к незнакомцу, однако схватить его не решались и, похоже, практически уверились в необходимости звать подмогу.
— Не голосите, бежать не собираюсь, — презрительно хмыкнул мужчина, ободряюще подмигивая мне.
А мне вдруг показалось, что получить клеймо — это не так уж и страшно. В конце концов сама попалась в руки «чёрных колпаков», а этот человек просто проходил мимо и решил помочь мне. Он же пожелал забрать такое страшное наказание, чтобы спасти незнакомую девчонку-оборванку, а я буду просто стоять и смотреть на это…
Незнакомец раскрыл мне свои объятия, и я, не раздумывая, бросилась в них. Страх, неверие и скорбь вылились слезами на его дублет, а сильные руки с длинными белыми пальцами прижимали меня к твёрдой тёплой груди. Наверное, я могла бы стоять так не один час, если бы не грубое:
— Быстрей давай!
А в следующий миг я задохнулась от запаха паленой кожи. Слёзы продолжали течь, но уже не от жалости к себе. А этот невероятный мужчина даже не вздрогнул, только успокаивающе погладил меня по голове и не дал отстраниться, чтобы я не видела ужасной, несправедливой казни.
Мы стояли на заднем дворе целую вечность, пока колпак тщательно выводил полоску вокруг шеи моего спасителя, но и этот кошмар, слава Богам, кончился. Меня подхватили на руки и, все так же прижимая к уже ставшей родной груди, понесли куда-то. Мне было все равно куда. Подальше от этого места! Подальше от безумных животных, по ошибке зовущихся людьми! Подальше от обожравшихся дворняг, обгладывающих людей, которые всего несколько часов назад бросали крупу в небо, славя опального Бога…
***
Бессонная ночь, слёзы, усталость… Конечно же я заснула в уютных надежных объятиях. Не знаю, сколько я спала, но, открыв глаза, обнаружила, что меня все так же несут на руках в сторону особняка Монруа. Причём мы уже на подъездной дороге! И как только узнал, куда идти?!
— Проснулась, красавица? — тепло спросили меня, и я подняла глаза у безликой маске.
— Спасибо… — вот и все, на что меня хватило.
Ворот закрывал шею мужчины, но я точно знала, что на ней красуется клеймо. Боги, а ведь он ни разу не вскрикнул, пока его казнили, даже не пошевелился!
— Как хоть зовут тебя, скажи?
— Ника… — уже второй раз за эту безумную ночь представилась я.
— Ника, — медленно проговорил мужчина, внимательно разглядывая меня. — А полное Вероника?
Я хотела было отрицательно покачать головой, но тут услышала знакомый голос, доносящийся от дома. Прямо к нам из ворот бежал… Николка! Живой, слегка потрёпанный, но вполне здоровый Николка!
Я мигом слетела с рук незнакомца и бросилась к другу, ещё не веря в такое счастье.
— Вероника! — бросил мне в спину мужчина, и я почувствовала укол совести, что не узнала его имени и даже не попрощалась.
Я обернулась, собираясь исправить свою оплошность, но тут спаситель что-то бросил мне, и я, хоть и растерялась, поймала небольшой холщовый мешочек.
— Держи, никак, проголодалась, — вот и все, что сказал этот невероятный мужчина, прежде чем на его руках засверкала магия и он скрылся в яркой вспышке света. Папа так не умел, но, кажется, говорил, что такое волшебство называется порталом.
… Уже бредя к воротам особняка рядом с болтающим без умолку Николкой, я удосужилась заглянуть в мешочек, отданный мне незнакомцем… и оторопела. Внутри лежало большое, красное-красное яблоко. Наперёд зная, что оно сладкое и сочное, я все же потянулась к нему и надкусила. А в следующее мгновение во мне всколыхнулась что-то неведомое, а в голове прозвучал уже начавший стираться из памяти голос:
— Зсссдравссствуй, сссс иницсссиацсссией!
2.1
Дорога вперёд, дорога назад…
Запретная страсть и бешеный взгляд…
Что выберешь ты своею тропой
И кто уведёт тебя за собой?
Путь к раю далёк; в ад дорожка легка,
Там черти предложат выпить пивка,
Шепнут: «Дочка лорда? На сено тащи!
Безродный, ты силой своё получи!»
Двенадцать лет спустя…
Ее Величество королева Веридора Пенелопа Безжалостная и ее муж-консорт лорд Седрик Монруа ушли из жизни в один день. Вечером после их похорон на юного принца Галахата, единственного наследника династии Веридорских, было совершено покушение, в результате которого крыло дворца сгорело дотла, а в обугленном трупе с трудом можно было узнать мужчину. Тут же были провозглашены виноватые — коварные Монруа, задумавшие отобрать престол у Веридорских и посадить на трон свою единственную прямую наследницу, дочь почившего короля-консорта от первого брака…
— Это возмутительно! — в тысячный раз выкрикнула я, тревожно мечась по комнате и взметая юбками простого, но удобного домашнего платья. — У них нет никаких доказательств!
— Да разве нужны им доказательства, голуба моя? — причитала Матушка Донна, с беспокойством наблюдая за моим мельтешением. — Разве, думаешь, важно им, кто принца приговорил? Щас! Им главное вид сделать, что виновные наказаны, а уж кто они… Козу отпущения лучше тебя им не сыскать.
— Да как они смеют…! — уже готовилась зайти на сто первый круг я, как в залу с шумом ворвался Николка.
— Отряд Веридора на подъезде! По твою душу, Николь!
И правда, у подножья холма, на котором высилось наше родовое имение, уже клубилась пыль под копытами пяти десятков всадников. На солнце яркими бликами переливались латы и мечи. Боги…
— Николь! — зычный голос Матушки не дал мне удариться в истерику. — Вам немедленно надо уезжать! Сию секунду! Хватай плащ, кошель, брось туда золото да камушки свои фамильные, сколько влезет, и бегом на конюшню! Возьмёшь с собой только Николку, выедете через задние ворота! А я их здесь задержу!
— Матушка! — мигом взвилась я. — Ты едешь с нами! Мы не оставим тебя здесь!
— Ты видела, как я в седле красуюсь? — криво усмехнулась кормилица. — Мешок с картошкой смотрится изящней, да и держится лучше. А вам надо быстро скакать. Не время спорить, Николь. Я потяну время, скажу, что, мол, моется госпожа, или что пошла помочь тебе одеться. Голубка моя, мне в будущем году полтинник стукнет, мне уж и помирать не страшно. Беги, моя красавица, и не оглядывайся!
— Нет, Матушка! — начала было кричать я, но меня поперёк талии схватил Николка и, даже не прощаясь с тетей, его единственной семьей, поволок меня к выходу из залы.
Он тащил меня до самых конюшен, и чем дальше мы шли, тем меньше я брыкалась. А что толку? Матушка уже все решила.
Окончательно отрезвил меня топот копыт, причём стук подков о брусчатку перед главными воротами невозможно было с чем-либо спутать. Не сговариваясь, мы с Николой ускорились, и через три минуты уже запрыгивали на осёдланных и взнузданных лошадей.
— Мы ищем леди Николь Монруа, она обвиняется в организации убийства Его Высочества принца Галахата Веридорского и предстанет перед судом при королевском дворе! — последнее, что я услышала, втихаря покидая стены отчего дома, как преступница.
