Я вдруг почувствовала, как Дар концентрируется где-то глубоко во мне, прорывается наружу, стекает вниз по рукам и зудит на кончиках пальцев. Всесильные Боги… я же Прорицательница, что могло всколыхнуть мою магию?! Ответ я знала, но от этого становилось только хуже: мне до безумия, до кровавых мозолей на ладонях, хотелось сорвать с него повязку. Это была верная смерть, однако Дар настойчиво толкал меня к самому краю. Нет, убить хозяйку он не хотел. Но магия вопела, что мне просто жизненно необходимо увидеть его глаза. Зачем, Боги?! Неужели цвет его радужки важнее того, что это будет последнее, что я увижу в своей жизни, если все же решусь на самый безумный поступок в своей жизни.

Коли страх не гложит сердце,

В омут, графская невеста!

О да, вот уж омут так омут! Хотя, графской невесте, должно быть, было бы все равно, что так, что эдак помирать. Но я то не собираюсь выскочить за графа замуж!

К счастью, мне хватило сил сдержать магию, которая так и толкала меня к "прекрасному" менестрелю, до того момента, пока он не оторвал от меня взгляда. Юноша отложил лютни, сделал пару шагов в нашу сторону… Тут мне отчетливо послышался глухой утробный рык совсем рядом. Я покосилась назад через плечо — на мою защиту ожидаемо встал Азизам, кому еще здесь есть до меня дело? Неожиданно было то, что мужчина щерился, одним взглядом показывая графскому брату: "Остановись, смертник, пока прошу по хорошему. На счет десять нападаю, и учти, девять было только что!" Интересно, а что он чувствует? Он же не Прорицатель? Учуял вторую сущность полночного певца?

Франсуа, не будь дураком, остановился. На его месте я, наверное, уже сотый раз проклинала бы больных на голову гостей, вломившихся в мой дом нежданно негаданно, да еще и скалящихся на хозяев. Но нет, юноша мило улыбнулся, словно целомудренный возлюбленный, которому выпало внезапно увидать предмет своих сладких грез, и с самым дружелюбным видом полез себе в карман. Азизам тут же за моей спиной сформировал ударную волну, сотканную из ветра, — не самое сильное атакующее заклинание, но способное сбить с траектории летящий кинжал, стрелу и встречную атаку средней мощности. Мельком отметив, как быстро мой спутник создал не самое легкое плетение и управился со стихией воздуха, которая, судя по демонической натуре, не была врожденной, я сама на скорую руку связала из витающих вокруг в невероятно большом количестве потоков магии отражающий прозрачный щит. Не самая лучшая идея, учитывая то, что мы находимся в замкнутом пространстве, но, во-первых, сохранность графского особняка — не моя забота, тем более что первыми нападать мы не собираемся, а во-вторых, отражающий у меня выходит крепче, чем поглощающий.

Рука юноши не дрогнула ни на миг. Вот она погружается в карман, долю секунду ухватывает что-то там и вытягивает под свет магических светильников… Боги, лучше бы он выудил отравленный клинок или зажал в кулаке какие-нибудь запрещенные смертоносные чары! А Франсуа без слов, все так же излучая дружелюбие и даже какой-то мальчишеский романтизм, протягивая мне… яблоко!

На этом нервы, итак расшатанные после встречи с кошмаром всея Веридора и его же истории жизни, сдали окончательно. Я схватила за плечо Азизама и рванулась прочь со всех ног, а перед глазами у меня до сих пор стоял кроваво-крсный, крупный, и, без сомнения, сладкий и сочный плод…

Дивное зрелище наблюдал Зеленый Горб: благородная леди чуть ли не в обнимку со слугой несется по особняку, задрав юбку практически до колен и на всю округу отбивая дробь каблуками туфель! Впрочем, то, как оригинально мы поприветствовали брата хозяина, это можно назвать милым недоразумением, бесспорно, экстравагантным, не не стоящим ничьего внимания.

Свой внеплановый забег по мрачным коридорам Зеленого Горба мы все же решили прекратить минут через пять. До кабинета Его Светлости оставалось всего пара поворотов, не хотелось бы. чтобы он запомнил меня в первую очередь как левую девку, скачущую с задранным подолом по его полночному особняку и отбивающую каблуками ритм не хуже танцовщиц из развеселых ромаловских таборов. Азизам, видимо, тоже считал, что оповещать весь дом о нашем неурочном визите не стоит, поэтому остановились мы одновременно, обменялись понимающими взглядами и хотели было двинуться дальше. но уже подобающим образом. Ну, подобающим ровно в той степени, в какой можно незванным гостям вламываться без приглашения в личные комнаты хозяина посередь ночи.

Вот в том-то и дело, что мы только "хотели было" продолжить путь, но разве мог день первого знакомства с одним из самых таинственных и предположительно проклятых мест чужеземного юга закончиться чинно и спокойно, не преподнеся нам все возможные сомнительные встречи, случайные и не очень?

В предпоследнем коридоре нас настиг голос, уже успевший изрядно потрепать мне нервы и, увы, не сказать, что совсем уж неожиданный.

— Леди Падучая Монашка! — сарказм ядом так и сочился ис уст Бастарда Тьмы, демоны ведают из какого закоулка вынырнувшего недалеко от нас и теперь с непринужденным видом и выражением светского альфонса загораживающего нам проход. — Смею предположить, что ваши умерщвлённые истязаниями и изнурительными постами во имя спасения вашей безгрешной души телеса выбрали неверное направление. Впрочем, блондинистость и фигуристость отнюдь не предполагают еще и смышленность, достаточную для ориентации в незнакомом пространстве. В таком случае спешу уведомить благочестивую леди, что жилые покои вместе со спальнями находятся в противоположном крыле особняка. Если ваша невинность уповает добраться до графского будуара, боюсь, вас ждет разочарование: у него наверняка уже занято. Правда, Его Светлость вполне возможно захочет нескучно провести время с двумя достойными девами, а может и меня позовет присоединиться или брата своего…

— Прикусите язык, Гарет Похабный, — не менее ядовито улыбнулась я Бесноватому. Азизам, конечно, по дороге основательно промыл мне мозги на тему местного этикета, но, сдается мне, с Бастардом Тьмы иначе не сговориться, да и ситуация, мягко скажем, приличиями не регламентированная. — Провожатый у меня уже есть, в ваших услугах я не нуждаюсь, хотя вы, бесспорно, превосходно ориентируетесь и в особняке, и в постели.

— Язвите? Скоро же вы оправились от столь внезапного глубокого обморока, — вернул мне ухмылку бесноватый, да такую, что чистокровные оборотни обзавидовались бы. — Будьте столь любезны, просветите меня относительно одного немаловажного вопроса: что же так повлияло на вас? Мне, конечно, лестно думать, что один мой вид поражает юных смазливеньких леди в самое сердце, что они просто не в силах устоять. Однако мне кажется, что потерей сознания вы обязаны отнюдь не моему неподражаемому мужественному лику.

— Если кажется, осените свой раздражающий контуженный лик крестным знамением, — пропела я, сама чуть не давясь от приторности в голосе. — А сейчас позвольте, я планировала посвятить этот вечер…

— Точнее, эту ночь, — любезно поправили меня.

— Эту замечательную ночь я планировала разделить с другим мужчиной, — проникновенно прошептала я, бочком обходя эту крупногабаритную высоченную мускулистую тушу.

— Я надеюсь, — мне снова мягко заступили дорогу, — в ваших девичьих фантазиях фигурирует не этот юноша, — кивок на Азизама.

— Вы сомневаетесь, что мой телохранитель не справится с задачей глубокой ночью развлекать свою госпожу максимально… плодотворно?

— Мыслишки о плодотворности лучше сразу выкиньте из головы, — неожиданно сухо и серьезно отвечал Гарет. — Озаботьтесь хотя бы такими последствиями, как ваша стройная фигура. А что касается этого мальчишки, я ни минуты не сомневаюсь в его умениях. У него есть все для подобного рода службы: он молод, крепок телом и определенно не лишен псовских замашек. Однако настоятельно советую вам помнить, что, ко всему прочему, он — слуга. А иметь в постельных игрушках, а уж тем паче в любовниках второсортную помесь портовой шлюхи и восточного кобелька-бея уж точно не достойно особы, которая столь упорно выдает себя за благовоспитанную спесивую леди.