Пару минут он меня гипнотизировал и, так и не дождавшись потупленного взора, коротко вздохнул и как-то обреченно проговорил:

— Если вам так срочно понадобилась концентрированная настойка от беременности, могли бы просто попросить у меня, я бы сделал для вас столько, сколько нужно, и даже расспрашивать бы ни о чем не стал. Я же не Гарет, — грустно улыбнулся лорд Себастьян, а потом вдруг спросил, в упор глядя на меня. — Неужели я настолько страшен?

И вот что тут ответить? Правду? Можно. Только осторожно.

— Вы выглядите несколько необычно для обычного человека, — осторожно выдала я версию, максимально близкую к правде и самую необидную.

— Деликатная северянка… изумительное сочетание, — тепло улыбнулся мне граф, предлагая свой локоть. — Вы так побледнели, когда я закрыл дверь на засов, что мне оставалось только гадать, каким же чудовищем вы меня считаете. Я не желаю вам зла, леди, и, поверьте, пока не буду уверен в вашей безопасности, не поведу вас под венец.

— Очень убедительно звучит от легендарного вдовца, — не удержавшись, фыркнула я, осмелевшая после того, как внезапно захлопнувшаяся ловушка так же спокойно отворилась, выпуская меня, правда, с нежданным женихом под ручку. — Зачем вам вообще я?

Ответа не последовало, и я уж думала, что лорд Себастьян решил оставить мой вопрос без внимания, однако спустя три коридора, подходя к двустворчатым дверям в столовую, он вдруг проговорил:

— Вы верите в судьбу, леди? Я вот не верил… до вчерашнего дня. Вас привела ко мне судьба, она же воля Богов, и в моей власти удержать вас здесь. И да, с Гаретом я поговорил, и к вашему слуге он претензий не имеет. Мне остается только просить у вас прощение за разыгравшуюся подозрительность и заверить в том, что вашего слугу никто не погонит из Зелегого Горба.

"Конечно, не погонит! Бесноватый к нему претензий не имеет, зато я имею! Он мне еще за "концентрированную настойку от беременности" не ответил!" — злорадно подумала я, покорно следуя за лордом Себастьянам к желанному завтраку.

Завтрак действительно был прекрасен, а вот компания — не очень. Когда граф ввел меня в шикарный обеденный зал, скромна названный им "столовая", я узрела длинный стол человек на тридцать, не меньше, убранный скатертью (…хм, зеленой? А что, миленько. Только непривычно, у нас на севере скатерти не в ходу, стелют их только по большим праздникам и всегда белые, без рисунков. Хотя, от особняка, для особняка, где постельное белье черного цвета, зеленая скатерть — это даже консервативно) и уже сервированный на… четыре человека. Нет, я, конечно, не горела желанием трапезничать наедине с лордом Себастьяном, но с двумя другими лицами, уже обретающимися в столовой и явно только нас ожидающими, я предпочла бы пересекаться как можно реже.

Во главе стола, залихватски оседлав стул с резной спинкой и покачиваясь на двух его ножках, с видом сыскавшего славу бравого героя, вернувшегося в отчий дом после долгой кровопролитной войны, расположился Гарет. Его камзол цвета запекшейся крови щеголял разрезанным до плеча рукавом, открывающим перебинтованную правую руку, которая, однако, не доставляла мужчине ни малейшего дискомфорта, судя по тому, как расслабленно она устроилась на спинке стула рядом со здоровой левой. Стоит признать, первым делом меня привлекла не его пострадавшая конечность, а лицо… Оно все так же было покрыто шрамами, и я невольно содрогнулась от мысли, что это он сам сделал с собой. Боги, насколько же безумным надо быть… или насколько влюбленным в девушку, ради которой, судя по услышанному мной разговору брата и сестры, чтобы собственноручно изуродовать себя навсегда? Но все эти вопросы быстро отошли на второй план, стоило мне поближе рассмотреть глаза Тринадцатого принца Веридорского, до которых на полдюйма не дотягивались уродующие рубцы. Под левым глазом алел и постепенно наливался лиловым цветом… синяк!

— О! Мой брат — близнец! — вместо приветствия воскликнул Бастард Тьмы, обласкав взглядом меня и остановившись на таком же, как у него самого, фингале, только на лице легендарного вдовца.

— И тебе доброе утро, Гарет, — нисколечко не обиделся хозяин Зеленого Горба. — Что это твое лицо сегодня привлекает внимание больше, чем обычно?

— А что, стандартная отговорка, что на дверь налетел, уже занята? — наигранно грустно вздохнул Гарет, почему то ко мне обращаясь!

— Ваш лик воистину незабываем, лорд, — серебряным колокольчиком разнесся по залу голос третьей персоны, с которой мне предстояло разделить сегодня завтрак и которая нервировала меня едва ли не больше, чем Бесноватый. — Но, может, мы все же наконец сядем за стол.

— Да уж, одной моей физиономией сыт не будешь, — Гарет вдруг весело подмигнул мне, и я не удержалась — отвернулась, мысленно прося Богов, чтобы они не дали предательскому румянцу вспыхнуть на щеках.

Вот что со мной, спрашивается? И что вообще происходит в Зеленом Горбе, если тут не только невесты после первой брачной ночи мрут, но и хозяева особняка с фингалами расхаживают?! Не подрались же они, а самом деле! Может, тут еще и кто-то третий с синевой под глазом светит?!

Пока я нервно задавала себе эти вопросы и закономерно не получала никакого ответа, граф галантно проводил меня к месту во главе стола прямо напротив Бесноватого и, проигнорировав мои робкие попытки соблюсти приличия и занять положенное гостье место, практически насильно усадил меня на стул, где, согласно этикету, имел право сидеть только хозяин. Сам лорд Себастьян, зачем-то обогнув стол, уселся по левую руку от меня. "Неподбитым глазом к тебе поворачивается," — ехидно подала голос змейка. Мысленно возвела глаза горе и попросила эту комментаторшу разглядеть лорда Себастьяна на предмет болезней. Все же с таким видом нормальные люди не живут…

Змейка привычно взглянула на человека передо мной через мои глаза и вдруг… испугалась! Просто в одно мгновение скользнула обратно в самый дальний уголок души и не отзывалась, сколько бы я ее не звала.

— С вами все в порядке, леди Шамали? — раздался рядом со мной приятный и оттого еще больше действующий на нервы девичий голосок. — Возможно, я не в полной мере осведомлена об особенностях этикета в Веридоре, но, насколько я знаю, даже наши северные друзья во время представления смотрят на того, с кем их знакомят.

Ах да, граф, видимо, представил мне прекрасную южанку, с которой мне уже пришлось столкнуться вчера ночью, а я с отсутствующим видом продолжала пялиться на него, вместо того чтобы склонить голову в приветствии этой леди и бросить ей несколько бессмысленных вежливых фраз. Эх, жалко, пропустила, что еще сказал лорд Себастьян, кроме имени. Что ни говори, а проживание этой дамы в Зеленом Горбе без должного сопровождения (в зале не наблюдалось ни ее родственника, ни сопровождающего, ни хотя бы компаньонки) наталкивало на определенные мысли, да и отпускаемые Бесноватым замечания даже нельзя было назвать намеками — он открыто заявлял, что эта леди — любовница графа.

— Никалаэда, — мягко осадил ее хозяин, лишний раз подтвердив последнюю догадку тем, что назвал ее по имени и даже без "леди". Хотя, какая она в таком случае леди то…

— Действительно, Ладушка, — сфамильярничал Гарет, пребывающий в настолько хорошем настроении, что лично мне уже стало не по себе. — Чего леди Шамали тебя разглядывать? Завидную красоту она и так каждый день в зеркале видит. А вот баснословно богатый, подозрительно галантный и легендарный аристократ, к тому же еще полудохлый на вид, — вот это диковинка.

Южанка с поистине королевским равнодушием проигнорировала реплику. Бросалось в глаза, что она Гарета терпеть не может, хотя владела она собой идеально, мне бы так.

— Очень приятно познакомиться с вами, леди Никалаэда, — все-таки выдавила из себя нечто, подходящее случаю, и переключила свое внимание на соседку справа.

При свете дня ее невероятная красота. Она была не просто привлекательна, ее яркая внешность врезалась в память, белоснежные волосы притягивали взгляд и наводили на мысли о нимфах, эльфах и других чудесных существах из сказок и легенд. Правда, я не преминула отметить с чисто женским злорадством, что леди Никалаэда далеко не юна. Конечно, у нее не было морщин или других признаков, указывающих на увядающую молодость, однако не было и девичьей легкости и хрупкости, а при одном взгляде на ее декольте, едва удерживающее в корсете пышную грудь, невольно рождались мысли, что ее уже не раз ласкали мужские руки, и не одни. Искушенная женщина, скрывающаяся за ангельской внешностью и виртуозно плюющаяся ядом, вежливо смотрела на меня с нежной полуулыбкой на устах, алых, словно она только что кусала их от отчаяния, и я кожей почувствовала, что к этой хищнице мне отныне нельзя поворачиваться спиной, ибо я имела дерзость положить глаз на ее добычу.