Меня так и подмывало спросить его о двух вещах. Во-первых, по какому принципу он делит постельные игрушки и любовников. А во-вторых, как это он на глазок определил родословную Азизама. Ну да ладно, любопытство можно оставить до лучших времен, а вот к графу надо прорываться прямо сейчас.

— Если это вас утешит, — безразлично дернула плечом, мужественно выдерживая пристальный взгляд двух чернющих омутов, таких же беспросветных, как и душа стоящего напротив меня, — то мой слуга только провожает меня до кабинета Его Светлости графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон. Все свое внимание я планировала уделить именно лорду Себастьяну и никому иному.

— В таком случае я украду вашего слугу буквально на пару мгновений, — безапелляционно заявили мне, попутно хватая Азизама за плечо и увлекая в ту сторону, откуда мы только что пришли. — Уверен, как бы прискорбно не обстояли ваши дела с ориентацией на местности, вам не составит труда завернуть за угол и отыскать кабинет графа. Вам даже не придется мучительно вспоминать право и лево: дверь там всего одна.

Я уж хотела было возмутиться, но Азизам едва заметно махнул мне рукой в сторону, собственно, моей цели. Понятно, хочет узнать, что надо от него Бесноватому. Разумно, главное, чтобы во время их задушевного разговора никого не задушило.

Нарочито медленно двигаясь к нужному повороту, я вся превратилась в слух в нажеде услышать хоть обрывки первых фраз.

Начало диалога я услышала полностью, всего лишь шесть слов, произнесенных с непередаваемой интонацией, в которой перемешались и бешенство, и бессилие, и непонимание, и горечь. Всего шесть слов, но они лучше любой пламенной речи ввергли меня в шок и заставили лихорадочно перебирать факты в голове:

— Какого бухого демона ты творишь, Франциск?!!!

Стоит ли уточнять, что от услышанного все мои мысли заметались в голове, как растревоженный косяк диких уток, бестолково крякая и соревнуясь, ктокого переорет. Однако с моим Даром быстро учишься упорядочивать рой слов в перемешку с эмоциями, поэтому мне удалось взять себя в руки буквально через несколько шагов и более менее структурировать информацию, вычленив из нее абсолютный бред и вычленив здравое зерно.

В первую очередь я отнесла к горячечному воспалению сознания мысль, что Азизам — это и есть Франциск, старший сын сэра Гвейна Благородное сердце. Мы вместе ехали с севера на юг, он ровным счетом ничего не знал о семействе Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон. Притворялся? Возможно, вот только для кого? Для меня, что ли? Так ведь он расспрашивал Жака еще до моего открытого появления. Кстати, о Жаке… Верный слуга не мог не узнать молодого хозяина, ведь тот, по его словам, вырос у него на глазах. Жак так же много лет прислуживал семье Азизама в Веридоре. Да и возраст не совсем сходился. Нет, я не могла с уверенностью сказать, сколько лет Азизаму, однако Франциску, если бы он вдруг каким-то невероятным образом оказался жив, уже давно перевалило бы за тридцать пять, а посланный Богами спутник все-таки казался моложе… В общем, идея была абсурдна и не имела ни одного шанса оказаться правдой.

А вот то, что Гарет принял Азизама за Франциска наталкивало на определенные мысли. Судя по тому, что я читала о порождениях Мрачного, более взрослые и опытные из них чуяли себе подобных, иногда в самом прямом смысле чуяли. Азизам — демон-полукровка, в этом нет сомнений, как и в сущности Тринадцатого Принца Веридорского. Раз Бастард Тьмы допустил, что мой слуга — пропавший, а скорее всего погибший, бастард графского рода, это значит, что Франциск тоже был сыном Хаоса! А теперь вопрос: каким таким невероятным образом хрупкая южная барышня смогла укокошить демона?! Сопутствующий вопрос: какой же невиданной тварюшкой была невеста?

Вот с такими мыслями я заворачивала за угол, чтобы выйти на финишную прямую к кабинету лорда Себастьяна. Моему взору предстал очередной коридор, ничем, в сущности, не отличающийся от нескольких предыдущих, за исключением двух немаловажных вещей. Во-первых, там действительно находилась одна-единственная, нужная мне дверь. А вот вторая "вещь", а мой взгляд, была скорее лишней.

Прямо у заветной двери замерла с поднятой для стука рукой девушка… Невероятной красоты девушка. Видимо, она собиралась, также как и я, потревожить хозяина Зеленого Горба в этот поздний час, и до сих пор не постучалась только потому, что расслышала мои шаги. Огромные лазурные глаза, которые вполне могли бы принадлежать сказочной фее, прошлись по моей фигуре, скользнули по моему лицу и замерли где-то в районе моего лба или чуть выше. На что это она уставилась?

Озарение пришло спустя мгновение — волосы! Девушка вперилась взглядом в мои золотые локоны, которые я уложила в слегка небрежный, но миловидный пучок. Я не смогла сдержать легкой довольной улыбки. О да, волосы — моя гордость и мое сокровище! Я — златовласка, и мои пряди сверкали на солнце так же ослепительно, как и драгоценный металл. Даже сейчас, в неверном свете магических светильников, казалось, что по ним каплями бежит вниз сама магия. У самой незнакомки между тем тоже были светлые волосы, только, на мой взгляд, несколько странного оттенка — практически снежно-белые! Они тоже были восхитительны, особенно в сочетании с загорелой кожей, темными бровями и выразительными глазами-озерами. Как сказали бы про нее у нас в Северном Пределе, гибкая, как ивовая ветвь, и звонкая, как песня, настолько она была стройна и изящна. Вообще внешность девушки своей странной, непривычной для человека гармонией и неописуемой экзотической прелестью наталкивала на мысли о волшебных добрых существах, славящихся своей утонченной нежной красотой. Не такой, как у страстных демониц, дерзкой и огневой, а как у изящных эльфов… тут меня передернуло от Дара, уже в который раз за этот сумасшедший день всколыхнувшегося в глубине души, а в ушах эхом зазвучал голос Жака: "Да как же такой красавице да не любить. Видит Бог, прекрасна была, аки эльфийская дочь: глаза голубы, локоны, один в один снег первый, белы, фигурой стройна, ликом бела. Что тут говорить, первая красавица всего юга и самая завидная невеста на сто верст окрест"… Не-е-ет… Нет, вот это тоже из разряда непроходимой глупости. Это же невозможно! Такими темпами и Азизам Франциском может оказаться! Но ведь не может же в одном месте твориться одновременно столько абсурда напополам с тайнами, от которых кровь в жилах стынет!

Однако что-то мне подсказывало, что мой Дар не ошибся, а у Золотого Горба еще много чего припасено, чтобы свести меня с ума…

— Доброй ночи, — пропела девушка, разжимая готовый постучаться в дверь кулачок и медленно, с тщательно скрываемой, но все же угадывающейся неохотой опуская руку. — Да преисполнит Единый благочестием ваш дух и вашу плоть в этот полночный час!

О Боги! Южный этикет, чтоб его! Вся суть в том, чтобы почаще вворачивать в разговоре фразочки подлиннее и попоэтичнее, но абсолютно бессмысленные. Любят тут, видите ли, соревноваться в умении языком трепать… то есть, простите, приторные сливки утонченного южного общества, соревноваться в прекраснословии! А во искусно вытесанный камень в мой огород — это она зря. Ладно уж, не зря же Азизам меня всю дорогу натаскивал плеваться сладким ядом под стать местным гадюкам.

— Прекрасная леди озаряет своим целомудрием даже непроглядный мрак в любом уголке этого гостеприимного дома!

Получай, зараза! Благочестия она мне тут желает, своим бы целомудрием возле графских комнат не отсвечивала!

— Мне кажется, нас не представили друг другу, — уже более сухо и без всяких этикетных трелей отвечал эта "эльфийская дочь" в человеческом воплощении.

— Разумеется, ибо я прибыла в поместье графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон только сегодня и, утомившись с дороги, проспала вплоть до позднего вечера. Воспитание не позволяет мне провести ночь под кровом лорда Себастьяна, не спросив его согласия…

— О, я вас уверяю, граф — вежливый человек, он не выгонит даму в ночь из своего дома, — перебила меня прекрасная леди. — Однако, поскольку я пришла первой к Его Светлости, с вашего позволения, я пройду к нему. Сожалею, что вам придется подождать, с Себастьяном никогда не получается… быстро…