Стараясь смотреть куда угодно, только не графу в глаза, я прошлась взглядом по его фигуре. Она у "мертвяка" оказалась неплоха: нет, конечно, плеч шириной с дверной проем и накаченных рук, но фигура была подтянутая, хорошо сложенная и, как я уже убедилась, отличалась скоростью и, вероятно, гибкостью. Одет лорд Себастьян был в простой черный квезот, из-под которого выглядывала темная рубашка с наглухо застегнутым воротником и манжетами. На их фоне еще сильнее выделялись своей серостью волосы и кисти рук, которые можно было бы назвать красивыми, если бы все их изящество и ухоженность не перечеркивала болезненная бледность. Зато одежда гармонировала со смоляными бровями вразлет — единственная черта графа, обладающая цветом и выделяющаяся из общего мертвецкого вида.
Собственно, с бровей мой взгляд все же соскочил вниз… и потерялся во взгляде лорда Себастьяна, едва ли не более жуткого, чем его хозяин. Если глаза и правда зеркало души, то любой, хоть раз заглянувший в лицо легендарному вдовцу, мог бы с уверенностью утверждать: у графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон нет души. Его глаза были прозрачными, без какого либо намека на цвет, если не считать все ту же могильную серость, окутывающую мужчину.
Меня передернуло. Человек передо мной выглядел неестественно! Да при одном взгляде на него в голову невольно лезут мысли о том, что из него вытянули жизнь, оставив без капли цвета, без проблеска былой красоты, без искорки души…
Между тем молчание затягивалось. Граф, снова замерший в одной позе, не спешил заводить разговор или просто отвечать на мое приветствие. Мне кажется, или он вообще не моргает?!
С каждой минутой под немигающим взглядом становилось все неуютнее, да еще и Жак — предатель! — смылся под шумок треснувшей стены! Поняв, что граф предпочитает гипнотизировать, а не коммуницировать, я решила, что так даже лучше — перебивать не будет! — и начала свой рассказ, изо всех моральных сил стараясь не контролировать голос и усилием воли не разорвав зрительный контакт с жуткими глазами:
— Многоуважаемый граф Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон. Позвольте представиться: леди Шамали. Воля Богов привела меня к вашему дому, и я была бы благодарна вам, если бы вы любезно предоставили мне кров на несколько дней, чтобы я…
Договорить мне не дали: Его Светлость так же молниеносно, как и до этого, пересек комнату и впечатал ладони по бокам моего лица, наклоняясь ко мне. "Высокий," — отметило сознание, прежде чем потеряться от близости этого недовапира. Как выяснилось, рано.
Самое время уплыть в спасительный обморок пришло после первых слов, сказанных мне легендарным вдовцом.
— Я предоставлю вам кров… на многие лета, которые вы столь щедро пожелали мне, — тонкие губы расползлись в плотоядном оскале, демонстрируя два ряда на удивление белоснежных и идеально ровных зубов. — Вы смелая девушка, если решились завернуть к легендарному вдовцу на огонек. Уверен, во всем мире осталось от силы несколько дюжин людей, которых не задушил бы страх от моей славы. А вы, судя по всему, не прочь и в омут с головой, леди Шамали…
— Я… — попыталась было выдохнуть что-то возмущенно-протестующее я, но все мои попытки были зарублены на корню одной уверенной фразой, прозвучавшей в тиши Зеленого Горба как приговор:
— Вы не уедете отсюда, моя дорогая невеста!
4.8
"Вы не уедете отсюда, моя дорогая невеста!"
Вот и все. Не просто утвердительный, а приказной тон с тенью угрозы не подразумевал ни возражений, ни жалоб на горькую судьбу. Я даже проглотила саркастическое замечание: "Не уеду? Живой?" А все потому что в миг накрыло понимание: Его Светлость не шутит. Он действительно решил оставить меня здесь в качестве своей невесты без перспективы стать женой, и не уехать мне отсюда даже мертвой, ибо хоронят графских "супружниц на одну ночь" наверняка где-нибудь на территории поместья.
От апатии меня спасла обеспокоенно зашевелившаяся змейка. Я обескуражено уставилась на свои сцепленные на животе руки, чувствуя вибрацию и легкий зуд, как перед оборотом. Воодушевленная вторая сущность едва не вырывалась из-под контроля от… радости!?
"Осссстаемссссся… осссстаемссссся… — шипяще мурлыкала, видимо, самая оптимистичная часть меня. — Шшшшшикарный мущщщщина…От него зссссаветным плодом пахссснет…"
Серьезно? Я на секунду отвлеклась от своего Богами одаренного внутреннего мира и незаметно втянула носом воздух. И правда, мужчина передо мной благоухал, вопреки виду, не свежевыкопанным трупом, а яблочком, как будто только что с головой искупался в соке спелых фруктов!
"Отлично, — мысленно закатила я глаза, обращаясь к своей змейке. — Ну теперь вся ясно, наша судьба — садовник! А если серьезно, с ума я, что ли, сошла, в омут бросаться за мужиком только потому, что у нас с ним вкусы на яблочки сходятся?! Если так смотреть, так и под повязку тому "слепому" трубадурчику я должна заглянуть только потому, что он яблоню перед нашей встречей обобрал! Она продала свою душу василиску за яблоко! Тьфу, надо было не эту банальщину загадывать, а какую-нибудь хурму порсульскую, да цвета лилового в ядрено-желтую крапинку, чтоб на всех восточных берегах такой диковинки не нашлось!"
"Вот сссссама бы эдакую дрянь и сссссела…" — залилась было гневным шепотом змейка, но закончить не успела, так как нас бесцеремонно прервал, собственно, предмет спора.
— Вы общаетесь со второй ипостасью? — ворвался в мою голову голос лорда Себастьяна и я, напоследок строго шикнув на змейку, вернулась мыслями в реальность.
— Почему вы так решили? — самым нейтральным тоном, на какой только была способна, спросила я. — Понятия не имею, о чем вы.
— Мне доводилось видеть, как отец, разговаривая со своей второй сущностью, отрешается на несколько минут от всего земного. Не раз я пытался расспросить его об этом процессе. Интересно с научной точки зрения. Но отец всегда пресекал на корню любые разговоры о крови магических рас.
— И правильно делал! Вы что, совсем ума лишились, говорить, что члены рода Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон — полукровки?! И это когда "черные колпаки" хватают всех виновных и невиновных за поклонение Мрачному и тащат в казематы, а то и сразу на костер?! — на одном дыхании выпалила я и чуть не прикусила язык, когда осознала, каким тоном сгоряча заговорила с графом.
— Вы так эмоционально реагируете, — казалось, лорду Себастьяну даже понравился мой ответ, он даже улыбаться стал шире, что не могло не настораживать. — Так говорите… словно видели это все воочию. Встречались с "чеными колпаками"?
Эко он ловко тему переводит! Вот только зачем? Я то помнила рассаз Жака, что некогда проклятый вдовец ездил поклониться Мрачному Богу в Храм на окраине Северного Предела и встретил там, по своему собственному убеждению, "суженую", но я старалась как можно реже вспоминать об этом и под возмущенное шипение змейки гнала прочь воспоминания двенадцатилетней давности…
— Я не понимаю вас, — для придания уверенности своему ответу даже бесстрашно уставилась в его пустые глаза. — Я ничего не знаю о порождениях Мрачного и е имею никакого отношения к еретикам, почитающим его.
Он пронизывал меня пристальным взглядом мгновение, второе, третье, пятое… а потом отступил на шаг и отвернулся, а еще мне почудился… вздох разочарования?! Да нет, конечно же, показалось. В этом пугающем особняке, под стать хозяину, да еще и наедине с последним, все что угодно привидится!
— Завтра я объявлю всему Зеленому Горбу, что вы, леди Шамали, моя новая невеста…
— Вы хотели сказать "очередная", — да, я осмелела, стоило Его мертвейшеству отвернуться и прекратить давить на меня своей близостью и яблочным запахом.
— Как вам больше нравится, — равнодушно пожал плечами лорд Себастьян, по прежнему глядя куда-то в стену напротив. — Леди Шамали, вы знаете, почему все избегают проклятых мест и людей?
