— А для чего же, прекрасная госпожа? — картинно удивился Азизам.

— Для того, чтобы благородства графа хватило до венца, — туманно отвечала южанка и гордо прошествовала к выходу, как будто это не она только что оббилась на сеновале с первым встречным, к тому же ещё и слугой.

Я даже на несколько секунд засмотрелась ей вслед, в душе немного завидуя царственной осанке и величественной поступи. Из мыслей меня вырвал насмешливый шепоток Азизама:

— Все слышала?

— И даже то, что не хотела бы, — не растерялась я, поворачиваясь у мужчине, который как раз оправлял последнюю деталь своего туалета, то есть арафатку, и не удержалась от вопроса. — Зачем ты закрываешь этой тряпкой лицо?

— На всякий случай, вдруг кто внимательный попадётся, — уклончиво отвечал Азизам и тут же перевёл тему. — Ты что-нибудь про артефакт разнюхала?

Мгновение я сомневалась, рассказывать ему про тайную комнату и вручённый мне ключ или нет, но потом решила, что все равно узнаёт, не от меня, так от Жака, и выложила ему все, как на духу… Только о видениях, пришедших после того, как сжала в руке повязку Франсуа, умолчала.

— Слушай, — озадачено протянул слуга. — Так это же выходит почти как в сказочке.

— Какой сказочке? — не поняла я.

— Есть в Веридоре одна такая народная, называется лорд Сирус Синий Ус. Мол, жил не тужил, злато копил да каждый год по новой женился, ибо все его жены мёрли с пугающей скоростью. Потом вышла за него очередная бесстрашная, до денег охочая, а он ей говорит, мол, доверяю тебе ключ от комнаты, в которой лежит самое дорогое, что у меня есть, но заходить туда не вздумай, а ослушаешься — пожалеешь. И что ты думаешь? Эта ушлая девица залезла в тайную комнату, а там — опа! — складированы тела ее предшественниц!… Ник… Ник, ты чего побледнела так? Плохо?

Плохо? Да нет, мне было не плохо. Мне было просто отвратительно! Я же сразу все это себе в красках представила…

— Ник! Ник, да ладно тебе, это всего лишь сказка! — пытался достучаться до меня Азизам. Вот не везёт сегодня моему несчастному телу, второй раз за день его уже так нещадно трясут. — Ник, ну хочешь, давай проверим.

— Ни за что! — тут же отмерила я. — Я в эту Венчальную не сунусь!

— Да я не об этом, — махнул рукой подельничек. — Хотя об этом тоже подумай. Уверяю тебя, та горячая леди, что совсем недавно чуть ли не силой затащила меня на сено и тут же оседлала, о-о-о-очень хочет замуж за графа Ла Виконтесс Ле Грант дю Трюмон и наверняка всю эту Венчальную уж исходила вдоль и поперёк, дабы кто-то наконец соизволил провести с ней консуммацию брака. Только она, почитай, здесь чуть ли не все эти годы, что над графским родом тяготеет проклятие, а брачные оковы на себя все никак не наденет. О чем это говорит? О том, что из каждого правила есть исключения. Кстати, ты вот ещё что: с этой Никалаэдой будь поаккуратнее. Согласись, если не брать в расчёт проклятие, есть основания полагать, что она может быть причастна к гибели графских невест.

— Думаю, лорд Себастьян и Бастард Тьмы не дураки и как-нибудь за столько лет дошли до этого, а раз она здесь, то они уверены, что она ни при чем, — не согласилась я.

— Лорд Себастьян страдает благородством. А что касается Бесноватого, то откуда нам знать, что у него на уме? Ты сама пораскинь мозгами: лорд Себастьян не соблазнился даже Никалаэдой, а там — без обид! — есть на что клюнуть. Все слуги говорят, что у графа нет любовницы, у него одна страсть — наука. А если он так и не женится на более-менее приличный срок со всеми вытекающими, то что?

— Что?

— А то! Наследники, Ника! — словно маленький девочке, начал разъяснять мне Азизам. — У лорда Себастьяна не будет наследников! Также как и у его бестолкового с точки зрения продолжения рода братца! А если идёт путаница с наследованием, начинается хаос и разруха. Я тебя уверяю, Гарет отхватит себе тут кусок, да и гибель сильного знатного южного рода выгодна Веридору…

Он говорил мне что-то ещё, но я уже не слушала. Просто на миг в сознании вспыхнула дельная мысль, и я поспешила ее ухватить и развить. Дар не зря подталкивал меня стянуть с прекрасного певца повязку и увидеть его глаза. Жак говорил, что у Франциска, также как и сэра Гвейна Благородное Сердце были изумрудные глаза, у супруги графа то ли голубые, то ли серые, в видении точно не разглядела. А у Франциска были чернющие очи темнее самой Тьмы — фамильная черта правящей династии Веридорских. И рожденный вне брака бастард сэра Гвейна всю жизнь носил повязку, чтобы никто не понял… И кажется, у Бастарда Тьмы действительно есть мотив, чтобы не дать Себастьяну стать Счастливым отцом и оставить единственным наследником Франсуа… Своего Франсуа.

— Но да демон с Бесноватым, — между тем продолжал разглагольствовать Азизам. — Вообще я имел в виду другое, когда предложил проверить, воплотилась ли кошмарная сказка в жизнь. Ник, мы должны разорить графский фамильный склеп!

— Что???!!! — нет, после предложения обокрасть легендарного вдовца, я много ожидала от своего сообщника, но это…

— Склеп, Ника! Ведь, если до сих пор никто не нашел артефакта, он либо и правда в той тайной комнате, либо сэр Гвейн Благородное Сердце в буквальном смысле унес его с собой в могилу! Заодно и поглядишь, на месте ли тела несчастных графских невест.

— Азизам, ты совсем сдурел?! Я не полезу на кладбище шарахаться по склепам и взламывать гробницы! Да я вообще мертвецов боюсь!

— Да ладно заливать, тут в Зеленом Горбе поднятый упырь заправляет и разъяренный демон во плоти шастает! Ника, бояться надо не мертвых, а живых, — глубокомысленно закончил мужчина и, не дожидаясь новых протестов с моей стороны, категорично заявил. — Через три недели, в последнюю ночь месяца, идем громить местную усыпальницу. Без тебя я не справлюсь, так что возражения не принимаются. Не дрейфь, красотка, быстрее кончим с этим — быстрее свалим в счастливое будущее… совместное, — усмехнулся мой собеседник, а я вдруг вспомнила кое-какие вопросы, еще с утра накопившееся…

Развернувшись поудобнее и, растянув губы в нежной улыбки, я со всей силы отвесила Азизаму подзатыльник!

— Эй! За что?!

— За концентрированную настойку от беременности, — просветила я этого дамского угодника, и тут же сделала ход конем. — И за фингал под глазом.

— А фингал то здесь при чем? — недоуменно приподнял брови Азизам, у которого, кстати, благодаря демонической регенерации остался только едва различимый желтоватый след от синяка, который и не заметишь, если не знать, что и где искать.

Я подозрительно прищурилась, стараясь поймать его на лжи, но и интуиция, и змейка, попутно оценивающаяся физиологические показатели, такие как биение сердца и частота дыхания, хором заявляли, что мужчина не притворяется, а значит, это не он наведывался ко мне ночью. Что ж, остаются только Бесноватый или граф. Мда уж, впечатляющая перспектива…

— Откуда синяк? — уже более миролюбиво осведомилась я.

— На дверь налетел, — не моргнув глазом, заявили мне. И почему я не удивлена? — А насчет настойки, это мера необходимая. Не хотелось бы пополнять популяцию южан, да и тебе полезно будет.

— Мне?! — подавилась я собственным возмущением.

— Тебе — тебе. Да будет тебе известно, если немного изменить пропорции в изначальной формуле, конкретно это противозачаточное может превратиться в зелье ровно противоположной направленности. Подозреваю, местная красавица не упустит шанса забеременеть, а потом будет давить на благородство лорда Себастьяна, чтобы не оставил дитятко без отца. Поэтому не спи и не давай ей занять пальму первенства!

"Да я могу хоть в спячку уйти, это ничего не изменит — Его Светлость сам активизируется и собственнические замашки проявляет!" — мрачно подумала я, но спорить с Азизамом не стала.

О Боги, ответьте: за что?! Ведь я Ваш верный раб,

Дух мой шел по праведной тропе…