Бесноватый в сотый раз за это утро впился взглядом в изящную фигурку напротив (все же балбес Себастьян, на кой демон он мальчишку столько лет учил?! Если хочешь пораздевать глазами приглянувшуюся леди или же взять штурмом неприступную крепость — занимай стратегически выгодную позицию! В данном случае — во главе стола прямо напротив). Совершенна… Да, именно так. Она была совершенна. Она просто не могла быть другой. Девчушка, в чьих глазах он семнадцать лет назад увидел отражение своего демонического пламени, а в следующую секунду оно возродилось и в нем самом…

Ника…

***

Карета, петляя по горным стежкам, которые по непонятным причинам местные именовали дорогами, который час едва не ходуном ходила с такой амплитудой, которая, казалось, физически была недоступна ей, а неугомонный Монруа еще больше раскачивал чудом еще не завалившееся набок транспортное средство, то и дело высовываясь из окна и выглядывая среди туманных далей свое родовое поместье. Шило у него, что ли, в одном месте!? Ладно бы он просто карету раскачивал, так нет же! Пацан всеми фибрами души желает поскорее доехать до дома и схватить на руки малышку-дочку. Понятно дело, он ничего вокруг не замечает. Но мог бы хоть раз за всю дорогу взглянуть на Галахата! Сын, как-никак!

Гарет физически чувствовал напряжение сестры. Нет, Пенелопа Веридорская восседала на сидении напротив с идеальной осанкой и величественным спокойствием (не в пример своему мельтешащему мальчишке-муженьку! Боги, угораздило же сестру влюбиться в лордика, на десять лет младше! Понятно дело, она полукровка-демонесса и, если ее возраст переводить на человеческие мерки, она даже младше окажется. Но все равно же сопляк!… даром что столько крови Бесноватому попортил, да и пролил немало.) Однако Бастард Тьмы знал: Пени не просто нервничает, она практически в истерике.

Она больше не могла удерживать своего благоверного от поездки в Северный Предел и едва убедила Седрика повременить с переездом его дочери в королевский дворец в Веридоре. Даже рождение сына не отодвинуло на задний план мысли консорта о маленькой Николь Монруа, а напротив, как будто усилило его тягу к ребенку от первого брака. Видя состояние сестры и понимая, что Пени скорее убьет мужа, чем отпустит его одного к "оплоту прежней жизни", Бастард Тьмы настоял на том, что под видом одного из телохранителей поедет он сам. Во избежание, так сказать.

Как же Гарету порой хотелось зятю морду начистить, кто б знал! Вот берет эта сволочь на руки новорожденного сына, укачивает, жене улыбается… и вдруг как ляпнет, что его Никуша в этом возрасте плакала часто. А порой еще и добавлял, что девчонку могла успокоить только кормилица! Убил бы! Как будто сестра не знает, что эта черная девка была его подстилкой и кормилицей при малолетней госпоже стала только потому, что его бастарда мертвым в подоле принесла!

А иногда кто-то из "друзей"-придворных тяжело так вздыхал и соболезновал малютке Николь Монруа, ведь она в столь нежном возрасте лишилась матери, и гадали, похожа ли наследница всего Северного Предела на упокоившуюся в Царстве Мертвых леди Монруа. Пени после таких "сочувствий" всегда запиралась у опочивальне и подолгу смотрела на заключенный в медальоне магический портрет пресловутой леди. Как она раздобыла его, уму непостижимо! Видел однажды Бесноватый портрет в полный рост этой особы, высвечивающийся на стену из центра медальона, и, не удержавшись, презрительно фыркнул. Нашла сестра, из-за чего беспокоиться! Одно слово — бледная моль!… Да в Хаос! Будь леди Монруа хоть раскрасавица, она уж много лет мертва!

Но когда до влюбленной женщины, ко всему прочему еще и накрутившей себя до предела, доходил голос здравого смысла?…

Добрались… Наконец-то!

Пени была явно не согласна с братом. Судорожно вцепившись в хныкающего Галахата, чувствующего метания матери, она даже не думала выходить из кареты. Зато Седрик подскочил, как ошпаренный, стоило им остановиться, и рванул со всех ног навстречу заливистому детскому смеху и счастливому женскому вскрику. Мда уж… Бастард Тьмы был вынужден признать, что сестре есть, о чем беспокоиться. У ее мужа было здесь будущее. Дочь. Любящая и некогда любимая женщина. Статус. Эта служанка вполне могла бы родить ему сына, и не одного. Со временем Седрик мог бы претендовать на престол Саратского Вождя. Вот только великая королева Веридора без него своей жизни уже не мыслила…

Гарет хотел было вылезти из осточертевшей за столько дней кареты, как вдруг Пени схватила его за предплечье и неосознанно вцепилась мертвой хваткой.

— Гарет… — хрипло прошептала она срывающимся голосом, устремив на него полные слез чернющие глаза темнее самой Тьмы, совсем как у их отца. — Гарет, помнишь, ты просил меня зачаровать кинжал, чтобы ты изуродовал себя до конца жизни? Я была против и больше всего на свете желала, чтобы ты передумал… Но ты попросил, и я приняла твой выбор.

— Конечно, помню, — сосредоточенно нахмурился Бесноватый, еще не понимая, куда она клонит. Забудешь тут! Он и сейчас едет в маске, чтобы не светить своей исполосованной рожей за пределами Веридора.

— Теперь я прошу тебя принять мой выбор… и помочь. Гарет, прошу тебя, используй свой Дар, воздействуй на Седрика… Я хочу, чтобы он забыл все, что было до меня! Забыл свою первую жену! Забыл эту шлюховатую девку!… Забыл свою дочь…

— Пени…

— Гарет, прошу тебя! Я не смогу так! Я не хочу видеть эту девочку каждый день рядом с ним! Смотреть, как он играется с ней, ласкает ее, улыбается ей, когда мог бы все это подарить нашему сыну! Я знаю, что прошу о непозволительном. Знаю, что ребенок не виноват, что я такая психованная. Но… Гарет, братик… Я прошу…

— Успокойся, — Бастард Тьмы мягко накрыл ее руку своей. — Я сделаю все, как ты просишь, даю слово. Когда мы вернемся в Веридор, я поставлю Сердику блок на воспоминания, так что даже если кто-то из придворных увальней вдруг "невзачай" обронит фразу о его дочери, твой муж тут же забудет об этом.

— Спасибо… — легкая улыбка тронула губы Пени, и из кареты она вышла уже по-прежнему гордой и блистательной правительницей могущественнейшего государства в мире.

Выскользнув вслед за сестрой, Гарет остановился чуть позади нее, как и положено телохранителю, и окинул открывшуюся его взору тошнотворную картину "Возвращение блудного отца". Седрик чуть ли не рыдал, прижимая к груди девчушку лет семи, а подле него, сложив руки на груди, умилялась пресловутая девка-кормилица. Собственно, на нее Бесноватый и обратил внимание в первую очередь. Хм… а ничего так она, все же вкус у сестриного муженька есть. Статная дева, хоть и была безродной, стояла, расправив плечи и выпрямив спину. Внушительный бюст, хоть и был наглухо закрыт платьем, не становился менее соблазнительным, а уж в сочетании с тонкой талией и, насколько мог судить наметанный на женские предести глаз Тринадцатого принца Веридорского, крутыми бедрами получалась роскошная фигура. Да и лицо не подкачало, крупные, приятные взгляду черты без лести можно было назвать красивыми. Словом, подмять такую девку под себя не погнушался бы и высокородный аристократ, и Бесноватый, прикинув, что перед лордом Монруа эта потаскушка уже раздвигала ноги, думал, как бы незаметно уволочь ее, скажем, во-о-он в тот сарай…

— Любовь моя, — наконец вспомнил этот му… муж о своей жене. — Это моя дочурка, моя Никуша.

— Позвольте представиться, — пропело дивным звонким голоском это маленькое создание, выплывая вперед и грациозно приседая перед королевой в реверансе. — Леди Николь Монруа, наследница Северного Предела.

И рассмеялась. Так заразительно, что даже Пени не выдержала — улыбнулась.

А потом золотая макушка повернулась в сторону Бастарда Тьмы, и в душу Бесноватого заглянули невероятные, чуть раскосые глаза, горящие янтарем… и в тот же миг в их глубине зажглось пламя, но уже другое. Демоническое! Тринадцатый принц Веридорский увидел, как в ее душе отразилась сама суть его второй ипостаси, много лет назад убитой Горянкой…