Младший ловчий испуганно замер, ожидая нового подзатыльника.

— Ладно, не бойся, — улыбнулся Семён Андреевич. — Небось проследил медведя-то?

У Ивана сразу загорелись глаза.

— Проследил, Семён Андреевич! Как же, проследил! Матёрый медвежака. За Матырой, недалече отсель. Даже видал раз, как он косулю задрал.

— Ну хорошо, иди, — похлопал Ивана по плечу боярин и сорвался с места, опять заорав что есть мочи: — Куда прёшь! Куда, леший, окаянная твоя душа?!

Какой-то всадник лихо перескочил через ограду, но сбил верхнюю жердину.

— Тебе что, калитки нету? Сопляк! — ещё пуще взорвался Семён Андреевич. — Скоро князь приедет, а у меня беспорядок!

— Да ладно... Не бес...

— Я те дам «не беспокойся», черномазая твоя рожа! — грозно сверкал глазами Семён Андреевич. — Врезать бы те плёткой по нужному месту, тогда знал бы, как ограды ломать да коней губить! Вишь, — указал кнутовищем на лошадь. — Ногу поранил! А ежли в поход? Делай ограду, сучье племя! — замахнулся кнутом на приезжего.

Демьян Шумахов (это был он) отшатнулся:

— Да изделаю я щас твою ограду! Хватит кричать! Я от князя Александра Ивановича.

— И что князь? — смягчился боярин.

— Скоро сам будет.

— Ладно, встречу, — важно кивнул Семён Андреевич и, уже не так важно, добавил: — У-у-у, паршивец касожский!

Демьян привязал коня. Из оружейной избы вернулся Иван и помог младшему Шумахову починить ограду.

— Чтой-то не пойму, почему злой нонче Семён Андреевич, — удивлялся Иван.

— Да к нашему Святославу Ивановичу гости приехали, князья Олег Ростиславич Воргольский и Мстислав Михайлович Карачевский, — пояснил Демьян. — И сюды пожалуют на охоту — вот боярин и лютует. Не хочет ударить в грязь лицом. А, вона и князь Александр Иванович!

Из-за кустов матырского леса показалась небольшая дружина князя Александра.

— Всё готово к охоте, Семён Андреевич? — ещё издали закричал он.

— Готово-готово, Александр Иванович! — бросился навстречу боярин.

— Пойдём-ка в сторонку, Иван, — предложил Демьян. — Не будем мешать, понадобимся — кликнут.

Солнце уже высоко висело над макушками сосен. На небе ни облачка. Из огненного жерла светила падали жгучие лучи, от которых никли и вяли трава и листья на деревьях. Всё живое старалось спрятаться от жары, и князь, боярин и дружина ушли в лесной терем. Иван с Демьяном распахнули кафтаны и рухнули под густой куст на мягкую траву. Демьян сладко потянулся, Иван прилёг на бок, подложив кулак под щёку.

— Эх, Ванюха! — расслабленно зевнул Демьян. — Сорвалось нынче у меня сватовство. Женить меня дед собрался.

— И на ком же?

— Да прям в точку старик попал. На ком я хотел, ту и сватать будем. Марью Дымареву.

— И почему ж не посватались?

— Да разбудил меня дед, когда ишо петухи не трезвонили, начали собираться — а тут тиун[41] Святослава Ивановича заявляется. Князья, грит, из Воргола и Карачева приехали, ты, грит, шустрый, касог, будешь посыльным. Дед насчёт сватовства и прикусил язык, против тиуна Агафона не попрёшь. Вот меня сюда и прислали.

— Да не горюй, Дёмка! — махнул рукой Иван. — Хомут на шею надеть ишо успеешь. А охота седни будет знатная. С месяц назад выследил я за Матырой медведя. Матёрый зверь. Из муромских лесов, видать, припожаловал. Я все его повадки уже знаю. Поведу князей на медвежью потеху.

— Здорово! А не врёшь?

— Вот те крест! — побожился Иван. — Но огромадный зверь, с ним осторожность нужна. Это тебе не лось и даже не вепрь, чуть промажешь — вмиг задерёт. — Иван сел, почесал затылок, разгребая свалявшиеся жёлтые кудри. — А ты всё-таки счастливец, Дёмка.

— Чем это?

— Да вот на желанной девушке женишься.

— А у тя, Ванюх, такой разве нету? — удивлённо посмотрел на друга Демьян.

— Нету, Дёмка, нету.

— А Варька Прохорова?

— Не любит она меня, — отрешённо вздохнул Иван. — На Рвачова Антипа поглядывает, а меня гонит.

— Да ты что? — вскочил Демьян, уставившись на друга своими пронзительными угольными глазами. — Рвачи, они и есть Рвачи! А ты-то её любишь?

— Ишо как! Насмотреться не могу, а она за Антипом бегает.

— Ну, я этого так не оставлю! — сквозь зубы угрожающе процедил Демьян.

— Да брось, Дёмка! — Иван тоже поднялся. — Брось. Сердцу не прикажешь. Что ты ей сделаешь? Только рассмешишь.

— А ты-то что? — возмутился Демьян. — Ты-то чего спишь? Ты понахальней к ней, девки нахальных любят. Антип — нахал, вот она к нему и липнет.

— Я нахальничать не умею, — вздохнул Иван. — Я её по-настоящему люблю, и ежели не судьба — так и быть по сему.

— Ничего, Ванюх, не горюй, — ухмыльнулся Демьян. — Варвара подруга моей Маньке, через неё мы стезю и наладим...

— Эй! Демьян! — услышали друзья голос боярина.

Дёмка оглянулся как ошпаренный.

— Я!

— Скачи на Воронеж, — скомандовал Семён Андреевич. — Передай Святославу Ивановичу, что всё готово, можно приглашать гостей.

Демьян в одно мгновенье взлетел на коня, свистнул — и с ходу в намёт. И снова через ограду, но на этот раз не зацепив за перекладину даже кончиком копыта. Пригнувшись к холке, крикнул:

— Не горюй, Ванька, Варька будет наша!

— Вот зараза! — выругался Семён Андреевич. — Опять чуть забор не свернул. Иван! Какую это Варьку вы собрались выкрадать? А-а-а, — махнул он рукой, — мне-то что. Сбегай, пока делать нечего, дров подколи, мало, кажись. Да обсмотри рогатины получше, и, можа, стрелы ишо нужны.

Хотя всего и запасено было в достатке, Семён Андреевич перестраховывался, чтоб не было потом неприятностей.

А Демьян, растрепав на ветру смоляные кудри, гнал коня вперёд. Вот и брод через Воронеж. На другом берегу девушки полоскали бельё, колотя его вальками. Демьян переплыл реку и дал несколько кругов, обдав девок водопадом брызг из-под копыт.

— Пошёл прочь, дьявол черномазый! — завизжали те. — Всю воду взмутил, паршивец касожский!

Одна из девушек схватила ведро, зачерпнула воды и ловко окатила озорника с головы до ног. Другая метила коромыслом по спине Демьяна, да промахнулась и попала по крупу коня. Бедная животина взвилась на дыбы и чуть не скинула седока.

— Ваше счастье, что спешу! Некогда связываться, а то б я вас!.. — Демьян свистнул по-разбойничьи и поскакал вдоль берега в сторону крепости.

— Вот же шалопай! — расхохотались девушки, бросая озорные взгляды на Марию Дымареву. — И ты за этого басурманина выходить собралась?

У Марии кровь бросилась в лицо. Она нагнулась над бельём и ещё усерднее заколотила по нему вальком. Подруги же продолжали шутковать.

— Нет, вообще-то он ничего, только чёрен уж больно! В сапухе, што ль? И как ты с ним, Мань, целуешься? Пачкает небось?

— Не целуюсь я с ним! — ещё больше покраснев, огрызнулась Мария. — На что он мне?

— Да так уж и на что? — не унимались пересмешницы.

— А ну хватит, девки! — вступилась за подругу Варвара Прохорова. — Аль завидки берут, что не вам такой малый достался?

А Мария собрала недостиранное бельё и пошла домой.

— Кудый-то, Мань? — заволновалась Варвара. — Брось обижаться!

— А пущай они тута без меня погутарють, — бросила через плечо Мария. — Можа, касог к кому из них переметнётся.

— Ах-ах! Какая гордая! — всплеснула руками соперница Дымарихи Аникушкина Мария. — Да если надо, любая из нас отобьёт у тебя Демьяна. Девки, слыхали?

Нынче дед Шумах собрался Демьяна сватать к Дымарихе, а молодой Шуманенок сбежал из дому. Видали, как охальничает?

— Брось брехать-то, Аникушка-болтушка! — снова вступилась за подругу Варвара. — На дело князь послал Демьяна. Тиун Агафон специально приходил, а то б уж просватали.

Мария оглянулась:

— Варь, да не затыкай ты им рты, пущай побрешут, можа, полегчает, а то дюжа их досада берёт!

И пошла лёгкой походкой лебёдушки. При небольшом росте девушка не казалась маленькой, так как была ладно сложена и стройна, как молодая ёлочка. Она была страсть как хороша, и, встретившись взглядом с её большими глазами, любому трудно было отвести взор от их глубокой, озёрной синевы. Не зря Демьян буквально прилип к ней, дав понять всем остальным отрокам, что готов голову за неё сложить. И, зная горячность и неуступчивость касога, никто не пытался даже приблизиться к Дымарихе. И она крепко привязалась к парню...