— Добрый вечер, Борис, — возвращает к реальности низкий голос. — Поздновато вы собрались ужинать.

— О! Неужели вы уже уходите? — Я немедленно принимаю расстроенный вид. — Так надеялся побыть с вами. Может... — растерянно замолкаю, словно задумываюсь на мгновение, — может, вы позволите Веронике остаться со мной?

— Оставайтесь, чего уж, — сердито разрешает мужчина и недовольно кривит лицо.

Подобную реакцию я могу понять. Наверняка ему хотелось устроить мне «допрос с пристрастием», а вот теперь настаивать на подобной «задушевной» беседе обо мне, таком загадочном, некрасиво.

С чувством удовлетворения от правильно разыгранной партии, вежливо киваю и, захватив в плен маленькую ладонь, увожу свою подопечную к свободному столику.

— Подождёшь минуту? — усаживаю девушку на стул и на всякий случай интересуюсь: — Ты, наверное, сыта, но может тебе чего-нибудь принести? Мороженое? Сок?

Молчаливое отрицательное движение головой и взгляд в окно. Грустная она какая-то. Неужели что-то случилось?

«Ратнал», — зову блондина и, переместившись к стойке с продуктами, автоматически накладываю на тарелку свой будущий ужин.

«Слушаю», — немедленно откликается брат.

«Твои парни, которые сегодня вели наблюдение, ничего не заметили? Происшествий не было?» — решаю выяснить, а то мало ли что?

«Минуту... — ошарашенно транслирует безопасник и затихает, связываясь с патрулём. — Ничего подозрительного не замечено», — выдаёт наконец, получив ответ.

Ну и в чём проблема?

Ещё раз приглядываюсь к сидящей за столом фигурке. Утренний голубой сарафан она сменила на лёгкие белые брюки и такого же цвета блузку. Вещи чистые, выглаженные. Волосы аккуратно заплетены и закручены на затылке. Значит, никуда не торопилась и не нервничала. Чисто внешне с ней всё в порядке. В чём тогда проблема?

Размещаюсь напротив и приступаю к вечерней трапезе.

— Ты расстроена или плохо себя чувствуешь? — высказываю наиболее правдоподобные предположения.

Ловлю быстрый, ускользающий взгляд и повторное отрицание.

— Не лги, я же вижу! — не сдаюсь, потому как в глазах замечаю что-то необычное. Понять бы ещё что!

— Голова болит, — признаётся она наконец.

— Давно? — Я бросаю незаметный взгляд на свой коммуникатор.

Прибор услужливо демонстрирует зарегистрированные показатели, но ничего криминального в них я не вижу. Физиологические параметры в норме. Все модули считываются без нарушений. Апейронные возмущения отсутствуют. Ну немного диапазоны вторичных частот смещены в сторону увеличения. Так они такими весь день остаются.

— С-с-с... — шипит Вероника и слегка трёт виски, прикрывая глаза. — С утра.

— Таблетки? — подсказываю.

— Да пила уже. — Она обречённо взмахивает ладонью. — Не помогло.

— Это, скорее всего, с непривычки, — решаю, что можно попробовать её просто успокоить. Часто такие боли могут являться следствием нервного переутомления, без иных причин. Чего-чего, а стресса ей сегодня, да и вчера хватило. Я же сам постарался. Так что буду исправлять. — Здесь жарко, душно, а вы приехали только дня два назад, верно? — продолжаю мягко, убеждаясь в её внимании. — У тебя ещё акклиматизация проходит, вот организм так и реагирует. Сейчас вечер, прохладнее, мы сходим к морю, расслабишься, и всё пройдёт.

Реакция на последние слова оказывается не совсем такой, какой я ждал. Вместо того, чтобы успокоиться, Вероника нервно вздрагивает и с непонятным страхом в глазах отодвигается, вжимаясь глубже в кресло. Я же, наоборот, склоняюсь к ней, облокачиваясь обеими руками на стол и подпирая голову.

— Что не так?

— Мне нельзя уходить так далеко, — слышу тихий голос. — Отец не разрешает.

— Абсолютно с ним согласен. Одной, гулять, вечером, на пляже, в чужой стране... — перечисляю, качая головой и возвращаясь к еде. — Я бы тоже такое запретил. Но ведь ты будешь со мной, значит, можно.

Смотрю, Вероника задумывается, губу чуть прикусывает, чтобы не возражать, наверное. Ну и отлично.

Допиваю сок и отодвигаю кресло.

— Идём, — приказываю и протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться.

На выходе из зала вижу блондинистого наблюдателя, в ленивой позе подпирающего стену. Руки в карманах, нога за ногу, физиономия пофигистская. М-да... Умеет Ратнал создать иллюзию безобидного хлыща. И не завидую тем, кто решит его задеть. Или меня.

Некоторое время мы молча идём по асфальтированной дорожке ведущей к побережью. Рука девушки невесомо лежит на сгибе моего локтя, я её почти не чувствую. По всей вероятности, Вероника старается вести себя как можно незаметнее. Необычный элемент поведения, который мне не совсем понятен. Невольно вспоминаются мои многочисленные земные контакты с прекрасной половиной человечества. Вот что-что, а стремление привлечь к себе моё внимание с их стороны всегда было максимальным. А тут либо чёткие попытки сбежать, либо держаться неприметно, раз уж первое не получается. Любопытный психотип.

— Вероника, а почему родители так тщательно контролируют твои перемещения, — не удерживаюсь от вопроса, который не даёт покоя.

С минуту девушка молчит. Надеюсь, не собирается меня обманывать?

— Когда я была ещё маленькая, — наконец нерешительно отвечает, — ну как маленькая... мне лет десять уже было... ушла из школы не дождавшись мамы. Решила, что и сама могу дойти домой, что я уже взрослая и не нужно меня встречать. Дошла. Только квартира оказалась закрыта, ключей у меня не было. Пришлось спуститься обратно на улицу. А там меня схватил какой-то мужчина... Затащил в подвал. Было очень страшно, я пыталась кричать, брыкалась... Рот он мне зажимал ладонью, а сил, оторвать его руки у меня не хватало... — Она некоторое время молчит, прежде чем продолжить: — Плохо помню, что происходило дальше, просто в один прекрасный момент поняла, что меня никто не держит, а люди в форме уводят кого-то. Там было темно, я даже не разглядела толком.

— Он тебя изнасиловал? — Я заглядываю её в лицо и именно благодаря этому замечаю, как лёгкий румянец покрывает щёки девушки.

— Н-н-нет, — всё же отвечает, — не успел. Но с этого момента мне запретили ходить одной. Только когда поступила в универ, вроде как стали поспокойнее к моим отлучкам относиться. Иногда, — добавляет и снова замолкает. Впрочем, и так всё ясно.

— А ты не боишься?

— Чего? — удивлённо взглядывают на меня синие глаза.

— Гулять одной, — поясняю.

— Не боюсь, — пожимает плечами. — Я же не маленькая девочка и могу за себя постоять. А тогда испугалась до чёртиков.

Едва удерживаюсь от смеха. Её наивность меня поражает. Она может за себя постоять! Да она не смогла даже от меня убежать, хотя я не особо и старался. Так, чуть придавил. А её пощёчина в симуляторе — вообще ни о чём. Просто неожиданно, и всё. Если бы я хотел сломать её физически, меня бы это не остановило.

Кстати! А это интересный вариант. Её рассказ наталкивает меня на идею ещё одного способа воздействия, который может спровоцировать всплеск эманации. Нужно будет попробовать. Но не сейчас.

Замечаю, что мы уже выходим за огороженную территорию, где дорога исчезает под слоем песка.

— Обувь снимай, — советую, стягивая с себя кроссовки.

Чуть помедлив, Вероника поступает аналогично со своими босоножками. Теперь мы идём по остывающей, сыпучей поверхности. Песок здесь мелкий, камней нет, да и в целом пляж ухоженный. Где-то впереди шумно накатывает на берег прибой. Границы воды и суши почти не видно, за это время стемнело окончательно, а из освещения только пара фонарей у ворот. Да и те, едва светят.

— А мы куда? — с беспокойством в голосе интересуется девушка.

Ну вот, а говорила, что не боится!

— Как куда? — добавляю голосу удивлённых интонаций. — Лечить твою голову. Или уже прошла?

Снова молчание. Тяжёлый вздох. Видимо, не может решить — солгать или сказать правду.

— Не прошла, — шепчет едва слышно.

Честно. Но глупо. Сказала бы, что всё в порядке и не было бы смысла в продолжении прогулки, вернулась в номер. Ведь ей этого хочется?