Фух. Вот и что делать? Спать, похоже, сегодня она не собирается. Облом.
— Чай будете? — Она лихорадочно ликвидирует последствия психической атаки, вытирая стол и прибирая посуду.
— Давай, — киваю, присаживаясь на табурет. Пить я, разумеется, не смогу, разве что сымитирую сей процесс и внушу, что чашка пуста. А ещё сделаю так, чтобы потом, когда девушка будет мыть посуду, не заметила наличие напитка.
— А вы в нашем доме живёте? — На секунду она отрывается от процесса уборки.
— Нет, к знакомому заходил, — вру и не краснею.
— К Сергею, напротив? — невольно подсказывает.
— Да, — послушно соглашаюсь. Мне, в принципе, всё равно. — А почему ты не спишь? — решаю прояснить для себя ситуацию. — Поздно ведь!
— Я просто... ждала кое-кого... а так получилось... — Девушка нервно теребит полотенце и отводит взгляд в сторону.
— Не пришёл? — понятливо киваю.
— Не просто «не пришёл», — наконец она садится напротив, — сказал, что всё. Ему, видите ли, надоело. Я надоела.
— Дурак, — легко констатирую. — Не нужно из-за этого так переживать, — включаю психологическую поддержку. Мне мой контактёр нужен в нормальном состоянии, иначе потом мне же самому будет трудно считывать информацию. — Ты красивая, молодая. Будет ещё немало парней, которые захотят с тобой... общаться, — заканчиваю максимально деликатно.
— Да? — Девушка улыбается, прикусывая зубками нижнюю губу. Тонкие пальцы переплетаются в замок, выдавая её волнение. — Мне приятно, что вы так думаете.
— А ты живёшь одна? — Я оглядываюсь, осматривая типичный интерьер квартиры-студии. Где есть всё и сразу, на двадцати пяти метрах площади.
— Снимаю. Это каких-то папиных знакомых квартира.
— Значит, учишься? — старательно выдерживаю нейтральную тему.
— Да, на биофаке, — охотно сообщается мне.
— Ясно. — Я отставляю чашку, поднимаясь на ноги. — Ладно. Действительно поздно уже. Мне нужно идти. А ты ложись. И дверь не забудь закрыть.
— Да, да... — Она идёт следом за мной. — Я вечно забываю...
— До свидания, э-м-м... — Я оборачиваюсь и замолкаю, не решаясь назвать её по имени. Она же не помнит, что мы знакомы.
— Марина, — представляется девушка и подаёт мне руку.
Приходится имитировать лёгкое пожатие.
— Борис, — киваю в ответ.
— Вы завтра зайдёте? — с робкой надеждой смотрят на меня карие, чуть подёрнутые зелёной поволокой глаза.
— Конечно, — ободряюще ей улыбаюсь, — обязательно приду.
ГЛАВА 3
Моральные принципы
Вероника
Никакие рассуждения не в состоянии указать человеку путь, которого он не хочет видеть. Как, впрочем, и изменить выбранное им направление, если он считает его единственно верным.
Навязчивый безобразный писк будильника разрывает остатки сна. Судорожным движением хватаю телефон и давлю на все кнопки подряд. Не разбираюсь. Что угодно готова сделать — только бы он замолк! С десятой попытки попадаю в нужную, и мерзкая техника затыкается.
С облегчением падаю обратно на подушку. Ка-а-айф...
— Вероника! — ещё более страшный звук, от которого я моментально подлетаю на полметра кверху. — Ты на часы-то смотрела? — Мама нависает надо мной, как символ моего безусловно низкого падения. Ещё бы — проспать занятия в универе решила!
Упс! Не отвечая, вскакиваю и несусь в ванну, бросив по пути взгляд на часы. О-о-о! Чуть больше часа до первой пары. А ещё на автобусе ехать! И собраться! И поесть!
На обратном пути залетаю на кухню, хватаю первый попавшийся под руку бутерброд и судорожно запихиваю его в рот. Заливаю сверху чаем и пулей перемещаюсь в прихожую.
Везёт мне хотя бы в том, что на подошедший к остановке автобус я успеваю. Ходят они по расписанию, но каждые десять минут. Так что если бы я этот упустила, то потеряла уйму времени.
А на лекцию я всё равно опаздываю. Приходится краснеть, тихо извиняться и, изображая привидение, пробираться на свободное место.
Читает сегодня старенький профессор, но мне его занятия очень нравятся. Вот есть же люди, которые сразу умеют так заинтересовать, что все два часа готов слушать, не отрываясь. Да и материал невероятно захватывающий — технологии генных модификаций. Класс!
Жаль только, что большую часть других лекций я пропустила. Теперь, чтобы подготовиться к экзамену, приходится брать конспекты у однокурсников. А они у большинства из них... Скажем так — оставляют желать лучшего. Естественно, что шедевральные произведения тех, кто ходил на занятия регулярно, малодоступны и востребованы. И получить их можно в порядке строгой очерёдности. Да ещё и на весьма ограниченное время! И сегодня, между прочим, моя очередь!
Украдкой бросаю взгляды по сторонам, чтобы найти ту самую персону, которая взяла конспекты вчера, и у которой я должна их забрать сегодня, чтобы передать в другие руки завтра. Система «нипель», одним словом!
Ищу и не нахожу. Хм... Может, первая пара, поэтому её нет? Проспала или опоздала, как и я.
Но и на второй паре, и на третьей Марина так и не появляется.
Нервничать я начинаю ощутимо. Завтра никого не будет интересовать, почему я не скопировала лекции, и другого шанса получить материал у меня не появится. А экзамен через неделю!
Вот и что делать?
Что делать?! Выяснять, где шляется эта необязательная личность!
На перемене добываю у однокурсников номер её телефона, но, увы: «Абонент вне доступа».
В полной растерянности выхожу на улицу. Остаётся единственная надежда, что она дома. Хорошо хоть знаю, где живёт, забегали как-то с подругами.
Останавливаюсь у нужной двери и с минуту терзаю кнопку звонка, но он почему-то не работает. Возможно, электричество отрубили? Вот свинство какое! Такое ощущение, что сегодня всё против меня!
Облокачиваюсь на мягкий дерматин и едва ли не вваливаюсь в маленький коридорчик. Ох, ты ж! Ну, надо же быть настолько безалаберной, чтобы не запереть дверь на замок! Зато теперь появляется шанс, что Марина дома.
Вторая дверь оказывается чуть приоткрытой, и я уже готовлюсь позвать девушку по имени, но тут слышу подозрительные, приглушённые голоса, а потом что-то, упав на пол, с характерным таким звоном разбивается.
Воры? В голове лихорадочно проносятся не самые приятные мысли. Пугаюсь основательно, но уйти не решаюсь. Можно милицию вызвать, конечно, но надо же убедиться, а то вдруг там кто-то из её родственников или знакомых, а я тут устрою детектив с захватом.
Тем временем шум усиливается. Ещё немного помявшись в нерешительности, я очень-очень осторожно, совсем чуть-чуть толкаю дверь. Одним глазом заглядываю в увеличивающуюся щель и от увиденного напрочь теряю дар речи. Меня начинает затапливать неконтролируемая ярость. Желание ворваться в комнату и оттаскать Марину за волосы растёт со скоростью света. Только огромным усилием воли я заставляю себя стоять на месте и смотреть.
А картинка-то не для слабонервных. Девушка сидит на краю стола и, пошло разведя ноги в тонких чулочках (даже не колготках, заметьте!), обхватывает ими узкие бёдра стоящего перед ней мужчины. Юбка задралась так, что совершенно непонятно — а есть ли она вообще? Изящные руки скользят по широкой спине, поднимая футболку вверх, оголяя резко очерченные (ух, ещё какие рельефные!) мышцы. Мужчина в долгу не остаётся и крепко обнимает девушку, склонившись к её лицу. Кажется, они целуются.
Нужно уточнять, что мужчина — это Борис? Я даже со спины узнаю его.
Мне становится противно. Ну почему он так поступил?!
Не выдержав, я со всей дури пинаю дверь ногой, и она, влепившись в стену, громко лязгает. Как ещё с петель не слетела?
Марина вздрагивает, выглядывает из-за широкого плеча, но, увидев меня, заметно расслабляется.
— Вероника? — отталкиваясь от внушительной фигуры, сползает со стола, рыжеволосая стервозина. — Тебе чего?
