Подхватываю со стола пульт, нажимаю кнопку первого попавшегося канала и падаю в кресло.

— Рони, а Борис всегда такой... эмоциональный? — присаживается в соседнее Аля.

Издалека начинает. Понятно. С другой стороны, может, это и хорошо.

— Всегда, — вздыхаю. Ну не научились старки с этим «богатством» управляться!

— А Роман?

— Не знаю, — перещёлкиваю каналы, пытаясь найти хоть что-то приличное. — Я к нему не особенно присматривалась. Кажется, он несколько сдержаннее. Раньше был, по крайней мере.

— Раньше? — повторяет и нахмуривается девушка.

— Аль, — поворачиваюсь к ней. — Он к тебе очень неровно дышит. А это спокойствию не способствует.

Опускает глаза и молчит. Осознаёт, по всей видимости.

— Я не понимаю, — пробую зайти с другой стороны. — Почему ты держишь его на расстоянии? Разве он плохо с тобой обращается?

— Нет, — чуть краснеет девушка, — хорошо.

— Тогда в чём проблема? — любопытствую.

— У меня такое чувство, что он всё время что-то не договаривает, — стискивает руки в замок, она облокачиваясь локтями на стол. — Вдруг у него есть другая девушка? Или жена?

— Нет у него никого, — отмахиваюсь. — Это точно.

— Но он что-то скрывает?

Вот так. Старки тут «развлекаются», а мне за них выкручиваться! Однако желание честно ей выложить всё как есть, приходится задавить.

— Он тебе расскажет, когда придёт время, — говорю осторожно. Представляю, что со мной сделает Борис, не дай бог я проговорюсь! Если и не убьёт, то на Землю больше не отпустит. Точно.

— А ты это знаешь! — удивлённо ахает подружка, вскидывая на меня голубые глаза. — Рони, скажи! — впивается пальцами в мою руку.

— Аля, не могу! — Я удручённо качаю головой. — Прости! Роман всё тебе объяснит сам, как только поймёт, что это необходимо и можно сделать. Но, поверь, на то, что вы друг к другу чувствуете, это не повлияет.

Говорю и сама не верю. Ох, как я надеюсь, что она не испугается правды и примет старка таким, какой он есть. Если тот расскажет, конечно, кто он...

— Если проблема только в этом, — продолжаю тихо, — то ты зря себя накручиваешь. Роман — замечательный парень. И ты в этом убедишься, как только перестанешь его дразнить, — коварно добавляю. Нужно же спровоцировать на откровенность.

— Я не специально, — вдруг наполняются слезами голубые глаза. — Иногда мне хочется, чтобы это наваждение поскорей закончилось! Потому что видеть его рядом, чувствовать его желание, становится выше моих сил. А потом, когда он послушно отдаляется, вдруг начинает казаться, что если я его потеряю, то сойду с ума. Вот что мне делать? — плачет девушка, утыкаясь лицом мне в коленки. — Игрушкой для него я быть не хочу.

Давлюсь воздухом. Игрушкой. Да. Помню. Я тоже не хотела.

Зато теперь ситуация ясна. Девочка влюбилась, а моральные принципы не позволяют прыгнуть в постель. Молодец. С уважением смотрю на всхлипывающую Алю и глажу по волосам. И что мне ей сказать? Нравственность — вещь замечательная, только старкам такие категории не слишком понятны. По крайней мере, когда я оказалась на «Треоне», Бориса это не беспокоило совершенно. Да и на Земле тоже. Сомневаюсь, что Роман в чем-то отличается.

Даже то, что Борис на мне женился, ещё ничего не означает. Он, конечно, признался в своих чувствах, но вот причин поступка, так и не объяснил. Старк женится, потому что девушка ему нужна? Бред! В конце концов, раз уж жить без меня не может, увёз бы на свой корабль, запер там, и всего делов. Ан нет. Нужно ему было что-то иное, раз уж такое закрутил. Основание должно быть. Веское!

Впрочем, о своих проблемах я подумаю позже. А вот что же посоветовать Алине? Ох, ну почему нельзя ей всё рассказать! Хотя...

— Аль, — привлекаю внимание, почувствовав, что она начинает успокаиваться. — Я уж не знаю, поможет ли тебе это, но...

И принимаюсь рассказывать о том, как познакомилась с Борисом, как упорно считала его наглым и бесцеремонным типом, как злилась, как сама не поняла, что влюбилась, как встретила его с моей однокурсницей...

— …видишь, как сильно всё может не соответствовать нашему восприятию? Я думала об одном, а вышло совершенно по-другому. Может, тебе стоит немного уступить? Я не говорю о том, чтобы сразу и во всём, — быстро добавляю, увидев, как протестующе дёргается Аля, — но дай и ему, и себе возможность почувствовать и осознать, чего конкретно он от тебя хочет — просто физической близости или чего-то иного.

За время моего повествования Алина не проронила ни слова, только глаза удивлённо расширялись периодически. Она уже давно забралась с ногами на своё кресло и теперь задумчиво гладит ладонью подлокотник.

— Рони, — вскидывает вдруг на меня свои серо-голубые глаза, — а Роман, он кто?

Ой! Я снова давлюсь воздухом.

— В смысле?

— По профессии, — непонимающе смотрит Аля.

Что? Опять?!

— Он обеспечивает безопасность и работает с моим мужем, — говорю осторожно.

— А Борис?

Ну-у-у-у...

— Капитан исследовательского корабля.

— Ого! — округляет глаза девушка. — Так вот почему Роман, — она вдруг светлеет лицом, — в такой хорошей физической форме и так быстро и чётко на всё реагирует!

Киваю. Слава богу, обошлось. Вроде как я даже ни в чём и не соврала...

Смотрю на телевизор. О! Как-то я удачно канал выбрала. Прибавляю звук.

«А мы его поближе пододвинем», — с энтузиазмом выдаёт Труфальдино из Бергамо, перемещая воображаемые блюда.

Люблю я этот фильм. Да и Алине, похоже, он тоже нравится, так что оставшееся время просто сидим, наслаждаясь комедией. Уже к финалу вспоминаем, что было у нас что-то вкусное и, выцарапав из морозилки пару упаковок мороженого, с энтузиазмом его поедаем.

Вот и ещё один потребитель этого десерта пополнил мои ряды!

— Уй, убери, — стонет девушка, когда фильм сменяется каким-то избитым реалити-шоу, и просит: — Попробуй ещё чего-нибудь нормальное найти.

Не фанатка, это здорово.

Ещё раз прохожусь по каналам. Нет, это безобразие какое-то — около сорока, а смотреть нечего.

— Давай спорт хотя бы, — решает Аля.

Смотрим лыжную эстафету, но наших спортсменов там нет, болеть не за кого, и поэтому соревнование не увлекает. В итоге принимаемся болтать о какой-то ерунде, учёбе, родителях, любимых продуктах, книгах, музыке.

А у нас, оказывается, очень много общего. Удивляюсь даже. Всё больше и больше нравится мне эта девочка. Открытая, непосредственная и очень естественная. Общение с ней постепенно перестаёт меня напрягать. Да и она, кажется, начинает чувствовать себя свободнее. Неужели мы с ней подружимся?

— Вы ещё не спите? — раздаётся от дверей удивлённый голос.

Капитально присыпанный снегом в комнату заглядывает Борис. Хлопаю глазами — где это он столько на себя нацеплять ухитрился?

— С ума сошёл? — возмущаюсь, поняв, что сейчас нам грозит вселенский потоп. — Раздевайся, быстро!

Вскакиваю, заталкиваю его обратно в прихожую и помогаю стянуть верхнюю одежду, пока снег не растаял. Утаскиваю вещи в ванну, встряхиваю и перекидываю через сушилку. Возвращаюсь и понимаю, что Алина проделала ту же операцию с курткой и брюками Романа. Замечательно.

— Ужинать будете? Или сделать чай? — подозрительно кошусь на побелевшие щёки мужа. — Замёрзли? — на всякий случай беру его за руку. Холодная. Н-да, приятного мало. Я только головой качаю. Вот где их носило?

— Всё будем, — с энтузиазмом отвечают мне.

Алина, не дожидаясь просьбы, уходит на кухню.

— Вы где так? — выдавливаю из себя.

— В горах, — посмеиваются скрытные субъекты.

Вместо того, чтобы рассердиться, начинаю тихо радоваться, что нас с собой не потащили. Уж не знаю, что там было, но такого я бы не пережила. Точно. Ну а поскольку слов у меня нет, иду помогать Алине накрывать на стол. Мы же тоже ещё не ели, заболтались совсем.

Марш!