«Ратнал?» — с нажимом транслирую безопаснику.

«А что я? — Он делает невинное лицо. — Тебе не нужны союзники?»

Нужны. И я давно уже понял, что мы проигрываем на всех фронтах. А подобное единение может помочь переломить ход всей войны. Никто не знает, как и чем всё обернётся.

— Поскольку у нас общий враг, — возвращаюсь взглядом к замершему в неподвижном ожидании тонкому субъекту, — я не считаю нужным скрывать наши разработки и вы получите необходимые сведения. Однако и мы с благодарностью примем ответную помощь.

— Всё, что в наших силах и возможностях, — ещё раз заверяет меня Ост с явным облегчением, бросая радостные взгляды по сторонам и получая не менее окрылённые в ответ.

Ну что ж. Весьма продуктивный диалог. Теперь можно будет решить немало тактических задач. От размещения экранирующих установок до создания мощной, отражающей активное наступление армии. Что, с учётом нашей малой численности, ранее было бы совершенно нереальным!

Вот с этой радужной мыслью, накрепко засевшей в голове, я обговариваю детали, выясняю географию мест обитания наших потенциальных, нет, теперь уже настоящих союзников! Определяю возможности для взаимодействия и перемещения...

«Ратнал, — окликаю брата, наблюдая, как удовлетворённые результатами нашего конструктивного взаимодействия, участники совещания расходятся, покидая помещение. — А какие у нас потери?»

«Из сорока трёх старков прежнего «Треона» к нам вернулось восемнадцать, — немедленно вводит меня в курс безопасник. — На сбитом дискоиде погибло восемь».

Ясно. Нас становится всё меньше.

— Ты сейчас куда? — убедившись, что мы остались одни, интересуется планами брат.

— Схожу в медотсек, — понимаю, что пора уже решиться на этот поступок. — С Алиной всё в порядке? — на всякий случай уточняю, потому как психическое состояние девушки тоже внушало опасения.

— Она справится, — заверяет меня брат. — Я ей помогу. Дейва с собой позовёшь?

Отрицательно качаю головой, поднимаясь с кресла. Как бы ни был близок мне сын, я не хочу, чтобы он стал свидетелем той реакции, которую я, возможно, не смогу сдержать.

Шагнув из трада в пустой коридор медицинского сектора, осматриваюсь, соображая, где может быть Вероника? Замечаю рядом ещё не успевший раствориться в воздухе сенсорный экран, видимо, кто-то был здесь совсем недавно, и быстро выуживаю из вильюрера нужную мне информацию. Пробегаю глазами по спискам помещённых в лечебную зону, отмечая, как много среди них именно старков, но нужного мне имени не нахожу и нахмуриваюсь.

«Дан, — активирую коммуникатор, сообразив, что медик, возможно, занят и искать его по всему уровню бессмысленно. — Где Вероника?»

«Второй отсек экстренной терапии», — спустя несколько секунд откликается тот.

Экстренной?

Старательно удерживая контроль над эмоциональным состоянием, ищу указанное помещение и, открыв проём, замираю в неподвижности.

Полупрозрачная, белёсая среда лечебного раствора, заполняющего вертикальную колонну, почти скрывает контуры женского тела.

— Я стабилизировал её состояние, но в сознание она не приходит, — поясняет, появляясь из-за конструкции привычно облачённый в фиолетовый комбинезон медик.

Так, так. Он оказывается здесь!

— Но всё-таки будет жить? — Я прохожу внутрь, присматриваясь к едва различимому в молочной пелене лицу. Глаза закрыты, выражение спокойное, губы чуть приоткрыты, словно она пытается что-то мне сказать.

— Несомненно, — успокаивает меня Дан. — Повреждения невероятно глубокие, но ничего невозможного, просто нужно время и соответствующее оборудование, которого на «Треоне» нет. Так что до Превентира ей придётся потерпеть. Но изменений в сторону ухудшения не будет, это я гарантирую. А дальше ею займётся Атанар и, уверен, полностью восстановит организм, — замолкает на мгновение и добавляет: — Физически. Потому что в остальном... — замолкает окончательно, как-то странно взглядывая на девушку.

— Что не так? — немедленно реагирую.

— Это несколько необычно, — покусывает губы шатен, — но, судя по показаниям диагноста, её там, — он взмахивает ладонью в сторону плавающего тела, — нет.

— Как нет? — ошалеваю, не понимая его заявления.

— Ментально, — выдыхает медик.

На подобное я даже не в состоянии адекватно отреагировать. Просто стою в растерянности, нервируя своим взглядом смутившегося Дана.

— Ратнал сказал, что она была в центре сильной эманационной волны, связанной с активацией реата, — наконец он не выдерживает и пускается в объяснения. — Такое сочетание могло запросто выбить её ментальную энергию из тела. Практически то же самое происходит при релировании. Только замещения другим сознанием не произошло, потому что кристалл был пустой.

— Я понял, — выдавливаю из себя, разворачиваясь к колонне.

Правильно оценив моё внутреннее состояние, старк деликатно исчезает за моей спиной. Впрочем, едва слышное шипение доказывает, что он решает совсем покинуть отсек, предоставляя мне возможность побыть наедине с женой. Вернее, с той физической оболочкой, что от неё осталась.

Делаю шаг, упираясь ладонями в трипслат и прижимаясь лбом к тёплой упругой поверхности.

Что же ты наделала, Вероника?!

За гранью

Вероника

Забвение... Чем больше мы забываем, тем легче открываемся навстречу неизвестному.

Волновой поток уютно баюкает, покачивая меня на перепадах частот. Безумное, волшебное ощущение. Хочется нырнуть в эти колебания фотонов, чтобы пропустить через себя и получить максимальное наслаждение.

Пытаюсь это сделать и замираю от разочарования. Не получается.

Прислушиваюсь к своему состоянию, выискивая возможную причину, и понимаю — мешает окутывающий стазис. Вот и как я ухитрилась в него впасть, а?

— Иника! — волнующей вибрацией проходит по сознанию нетерпеливый зов. — Наконец-то ты пришла в себя! Я так переживал!

Возникшее недоумение, сменяется закономерным вопросом — кто это такой заботливый?

Вот только рассмотреть и получить ответ не дают всё те же замершие вокруг меня гравитоны.

Дёргаюсь, разрывая создавшееся равновесие, и немедленно падаю вниз, потому что волновая подложка тоже непредсказуемо исчезает, а стабилизироваться и зависнуть у меня не получается.

Однако падение, грозившее закончиться неприятными ощущениями, неожиданно прекращается. Я чувствую что-то мягкое, поймавшее меня в процессе и прижавшее к упругому контурному полю.

Невольно скольжу взглядом по приятному спектру свечения, едва-едва тонированному сиреневыми длинами волн, отмечая изящный вектор глюонов, необычайно высокий уровень кинетики и ярко выраженный потенциал силовых полей. А ещё безумно красивые выверты спиновых матриц, чёткую калибровочную симметрию и редкое преобладание кварков верхних ароматов.

— Осторожнее! Тебе сейчас нельзя оперировать таким высоким тензорным уровнем! — с явными ласкающими амплитудами предупреждает меня обладатель столь интересного облика.

Вот ведь!

— Ты кто? — Я в полном недоумении отрицательно поляризую место контакта, отталкиваясь подальше от незнакомого энеректа.

— Иника, — мягкость амплитуды остаётся, а вот частоты сменяются на беспокойные. — Ты меня пугаешь! Хочешь сказать, — мой визави от растерянности даже тускнеет, — что ничего не помнишь?

Я тоже меняю спектральные векторы, наглядно показывая, что да, то есть — нет, его я не помню. Впрочем... Копаюсь в личностной памяти и прихожу к ужасному выводу: я совсем ничего не помню! Ни того, кто я. Ни того, как оказалась в этом... этой... Внимательно присматриваюсь к обстановке, но даже столь тщательный осмотр ничего нового мне не даёт. По крайней мере, просторное, ограниченное полупрозрачными силовыми полями помещение, знакомым не кажется.